Начальник или подчиненный - записано в генах (вирусах)?

Начальник или подчиненный - записано в генах (вирусах)?

Начиная от любого детского садика и кончая ООН, всюду есть начальники и подчинённые. Конкуренция с себе подобными сопровождает всю человеческую жизнь. И нигде и никому на нашей планете не удавалось воплотить принцип всеобщего равенства...

Почему любые сообщества разделены на особей генеральствующих и подчиненных? На то существует свой закон. И как бы ни сопротивлялись социологи, философы, теологи, похоже, что Хомо сапиенс тоже унаследовал этот закон доминирования от млекопитающих. Проект этого закона предложила эволюция. Ратифицирован он естественным отбором. И навеки нанесён на скрижали наследственности живых существ — молекулы ДНК.

В установившейся иерархии битвы среди зверей давно отгремели. Мир держится уже не всегда на силе. Просто каждый сверчок хорошо знает свой шесток.

Сложившийся порядок поддерживают своим поведением и лидеры, и все прочие. Собаки и волки опускают хвост. Крысы опрокидываются на спину.

Обезьяны чистят генералам их мохнатые мундиры и опускают глаза. Последний знак капитуляции унаследовал от приматов и человек. Мало кто из пассажиров последнего автобуса отважится долго смотреть в глаза подвыпившему задире-попутчику…

Портрет одного генерала ….Его превосходительство четверолап - у него длинный чешуйчатый хвост, рубиновые глаза навыкате и белый мундир. Перед нами самец лабораторной крысы-альбиноса. Подчинённых у него всего двое: существо второго ранга — крыса-субдоминант и крыса-изгой. Компания живет в ящике, похожем на аквариум. Трап ведет к кормушке, устроенной так, что одновременно достать брикетики корма может лишь одно животное. Генерал чаще подчинённых бегает за кормом и ест больше всех. Своих соседей он бесцеремонно отпихивает от кормушки. Падает с лесенки генерал редко. Он предпочитает спускать с нее подчинённых, а те бессловесно терпят. Осталось перечислить биологические механизмы, причастные к проявлению таких качеств.

Но как раз здесь, ещё у животных, на далеких подступах к человеку, начинаются сложности, превращающие эту проблему в одну из самых трудных и пленительных загадок биологии.

Сила есть — ума не надо? Начнем с агрессивности. Действительно, многие генеральские обязанности можно исполнить, лишь обладая изрядными бойцовскими качествами. Но, чем выше организовано живое существо или чем сильнее у него развиты органы защиты-нападения, тем реже его лидерское место среди сородичей определяет сила. У интеллектуалов природы — дельфинов, высших обезьян — и иерархия довольно гибкая, и схватки редки.

Выходит, и в животном мире дело не всегда в боеспоспособности. А уж про человека, с его чисто человеческими, культурными традициями, верно и говорить не стоит?

Но не всё так просто и с человеком. Повышенная агрессивость есть распространенное качество лидера в группах неблагополучных подростков и самых "отмороженных" преступников. Но ведь чем благополучнее страна, тем меньше в ней подобных антисоциальных групп. Отсюда видно, что социальные факторы в жизни человека очень сильно корректируют закон доминирования. Однако в условиях социального кризиса, когда культура отступает, животные законы доминирования возвращают свои позиции. И тогда в мире людей, пусть в виде социального атавизма, повышенная агрессия, как и у животных, снова возносит драчливых лидеров вверх.

Многие биологи ищут особенности лидера, в сексуальном поведении. Действительно, кто же ещё передаст самую элитную наследственность потомству? Но на первый взгляд, к человеку это неприменимо. Известно же, что высокая рождаемость характерна прежде всего для бедных стран. А в Европе она падает. И ни с каким доминированием это не связано. Однако и человек, хотя и в сильно подредактированном виде, унаследовал "гормональный параграф" закона о доминировании!

Во-первых, человеческое лидерство и доминирование, пусть в особых случаях, но бывают зависимыми от тестостерона. Как показали исследования американских учёных, проводимые в 1960-70-х годах, его концентрация в плазме крови агрессивных преступников, как правило, оказывалась выше, чем у преступников неагрессивных, а у главарей преступных коллективов — выше, чем у рядовых заключенных. Во-вторых, решительность, целеустремлённость, уверенность в себе мужчин сильнее определяются врождёнными, нейрогормональными особенностями мозга, чем социальными факторами.

А определяется у людей поворот к мужскому лидерскому характеру в процессе половой дифференцировки мозга. Критический момент приходится здесь ещё на период внутриутробного развития плода (3- 6 месяцы). Тестостерон начинает выделяться в организме мужского плода раньше, чем женские половые гормоны. Оглушённые и перенастроенные таким образом нервные клетки в мозге мужчин и становятся зачинателями многих особенностей чисто мужского поведения.

Датский психолог Г. Ниборг наблюдал мужчин, которые ещё на стадии внутриутробного развития подверглись так называемой гормональной феминизации.

Их матери во время беременности неосторожно употребляли гормоны. Половая дифференцировка мозга у них свернула на женскую сторону. И тогда, несмотря на чисто мальчишеское воспитание, у этих мужчин необратимо сформировался мягкий, женский, отнюдь не лидерский характер.

Психологические исследования (IQ-тест) свидетельствуют, что люди среднего класса и элита в целом близки по своим умственным данным. Но и те, и другие вместе опережают людей, находящихся в самом низу общественной иерархии.

А иные опыты психологов показывают, что главный социальный фактор, который влияет на общей уровень умственных способностей личности, - это род занятий человека. Чем более сложен, умственен труд, тем IQ выше. Средний же класс чаще занимается в жизни тем же, чем и высокопоставленные личности, — трудом интеллигентным, часто творческим. Потому и нет данных о том, что IQ у их представителей существенно отличается.

Что же касается чернорабочего, то его IQ ниже вовсе не из-за врожденной неполноценности. Такими, как он обычно становятся люди с, увы, неутешительными стартовыми социальными условиями…

Если же говорить о настоящих лидерах, чье доминирование и личный вклад подтвердили свою подлинность во времени, то незаурядные умственные способности есть неотъемлемое качество действительно выдающихся, одарённых людей, к какой бы деятельности ни относилось их лидерство.

Поэт, а некогда неутомимый распутник, отъявленный шулер, мот и дуэлянт, поразивший даже современников жестокостью по отношению к крестьянам-пугачевцам, в разные времена бывший секретарём Екатерины Второй, сенатором, губернатором, Гаврила Романович Державин свое стихотворение "Памятник" открыл такой строфою: "Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный…".

Пушкин же, всего лишь камер-юнкер в дворцовой иерархии (самый низкий чин), но в нашей культуре оказавшийся больше, чем лидером, — он стал нашим Всем — свое стихотворение "Памятник" начал так. "Я памятник себе воздвиг нерукотворный…"

Подскажи Гавриле Романычу его мозг слово "нерукотворный", он наверняка бы ухватился за него, заменил им свои банальные словца. Но не подсказал. Потому что уровни поэтического дарования у них всё-таки несравнимы.

Что же отличало Пушкина от Державина? Врождённые особенности мозга. Возможно, за счет уникальной пластичности, отзывчивости генов пушкинского мозга, нейроны ассоциативных областей коры его левого "поэтического" полушария, (оно управляет правой, пишущей рукой, и является основой письма и вербального, привязанного к словам мышления), становились способными к практически бесконечному новообразованию отростков, в паутинках которых и запечатлевается обучение и память.

В итоге Пушкин не только имел словарный запас в несколько десятков тысяч слов, но и перетряхивал кладовые памяти с совершенно дьявольской, нереальной ни для кого больше скоростью.

Посиди Державин над свом "Памятником" еще недельку, он, может, и докопался бы до этой изюминки всего стиха — слова "нерукотворный". Но такая перегрузка могла стоить его мозгу разрушительного стресса. А Пушкин решал такие проблемы за один вечер "дуновения вдохновения".

К чему пришли? Итак, нам не удалось выявить у людей и даже у животных какое-то одно биологическое качество, безусловно выдвигавшее в персоны одну из особей данного вида. Но может быть, такой единственной первопричины и не существует?

Выбор же генерала из нескольких претендентов зависит от того, обладает ли он качеством, которое при данных условиях среды позволит благополучно устроиться всему сообществу.

Итак, социологам, психологам, историкам и нейробиологам грядущих поколений еще предстоит гигантский труд, прежде чем они докопаются до первопричин человеческого доминирования. Плоды его будут много значить для науки и понимания нами самих себя.

___________________________________________________

Комментарии: