ПОЗНАНИЕ, ПОВЕДЕНИЕ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ У ЖИВОТНЫХ

ПОЗНАНИЕ, ПОВЕДЕНИЕ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ У ЖИВОТНЫХ

Ломая традиционную концепцию животное-машина, предложенную в 17 веке Рене Декартом , Чарльз Дарвин живо сформулировал принцип эволюционной преемственности между животными и людьми, который не ограничивается физическими характеристиками и применим в равной степени к умственным способностям: «Разница в умственных способностях между человеком и высшими животными велика, и это различие в степени, а не в качестве». Это утверждение было небезразлично к поиску лучшего понимания человеческого рассудка, чье происхождение теперь вполне может быть выяснено путем изучения психической функции у животных. Идея Дарвина также лежит в основе зарождения сравнительной психологии, во французском языке известной как психология животных.

*

Истоки сравнительной психологии

Основы дисциплины заложил Джордж Романес , близкий друг и ученик Чарльза Дарвина, которого я цитировал в предыдущей главе. Именно он стал инициатором в области исследования интеллекта животных. В то время психологи при изучении умственных способностей, как правило, опирались на самоанализ. Исходя из того, что невозможно ни получить прямой доступ к ментальному состоянию животного, ни попросить его принять нас во внимание, Романес попытался на основе человеческой модели с использованием субъективного логического умозаключения представить себе, как чувствуют и думают лошади. Он соотносил наши собственные ментальные состояния с животными на основании многочисленных наблюдений и рассказов об их поведении. Этот несколько антропоморфный подход вызвал серьезные возражения на двух уровнях. На эпистемологическом уровне Конвей Ллойд Морган предложил «правило экономии», известное также как канон Моргана, которое гласит: «то или иное действие ни в коем случае нельзя интерпретировать как результат проявления какой-либо высшей психической функции, если его можно объяснить на основе наличия у животного способности, занимающей более низкую ступень на психологической шкале» . Канон Моргана естественным образом укладывается в рамки правила, установленного в 14 веке философом Уильямом Оккамом (бритва Оккама): «Не следует множить сущее без необходимости». Во втором издании своей книги (1903) Морган ответил на различные попытки редукционистской интерпретации своего канона следующим образом: «Следует добавить, чтобы исключить неправильное понимание диапазона действия (область значений) принципа, что канон отнюдь не исключает интерпретацию конкретного вида деятельности как высших процессов, если у нас уже есть независимые свидетельства их проявления у в животных под наблюдением» .

На методологическом уровне Эдвард Ли Торндайк , полностью принявший канон Моргана, также возражал против подхода, основанного на устных рассказах, и способствовал внедрению экспериментального метода, обещая поддерживать его развитие. Именно Торндайк описал обучение как метод «проб и ошибок», согласно которому любое действие, вызывающее наибольшее удовлетворение в определённой ситуации, ассоциируется с ней, и в дальнейшем повышает вероятность повторения данного действия в подобной ситуации. Это примитивная форма концепции подкрепления, предложенной позднее Берресом Фредериком Скиннером, видным теоретиком бихевиоризма. Почти всю первую половину ХХ века сравнительная психология преобладала над бихевиористской школой, основанной Джоном Бродесом Уотсоном, для которого «изучение поведения животных следовало ограничить отношениями между раздражителями, поступающими из внешней среды, и реакциями организмов на эти раздражения» . Полностью отвергая ментализм - «кажется, пришло время, когда психология должна отбросить все отсылки к сознанию; ей следует избавиться от заблуждения, что причиной того или иного поведения служит ментальное состояние объекта наблюдения» - и ограничивая себя лишь наблюдаемыми феноменами, бихевиоризм был основан на том принципе, что при рождении мозг животного представляет собой чистый лист и лишь обучение, естественное или вынужденное, которому животные подвергаются в жизненных обстоятельствах, определяет их поведение. В своей сердцевине, до крайности развивая идею Дарвина об эволюционной преемственности, работа Уотсона опиралась на идею, что одни и те же законы обучения применимы для всех организмов независимо от вида, от самых простых до самых сложных, в том числе и для людей. «Бихевиорист, в своем стремлении получить единую схему реакций животного, не признает различий между человеком и зверем. Поведение человека со всей его утонченностью и сложностью составляет лишь часть общей схемы исследования бихевиориста» .

Таким образом, в течение первой половины двадцатого века бихевиористы разработали то, что стало в дальнейшем известно, как психология белой крысы: большинство исследований о приобретении (выработке) и изменении поведения в основном были связаны с ситуационным обучением в лаборатории, в экспериментах участвовали только несколько видов животных (в частности, крысы и голуби). В то время считалось, что относительно обучения никаких реальных различий между видами не существует и, следовательно, один вид может достаточно эффективно продемонстрировать все, что мы хотели бы знать об обучении. Напомним, что эти учебные эксперименты были связаны с неассоциативным обучением (привыкание, имеющее отношение с комплементарной сенсибилизацией феноменов); ассоциативным обучением, а именно, классической или павловской выработкой условного рефлекса, которой занимался русский физиолог и лауреат Нобелевской премии Иван Павлов; и оперантной или инструментальной выработкой условного рефлекса, концепцию которой придумал Скиннер. В классическом обусловливании через повторную ассоциацию нейтрального раздражителя с безусловным стимулом, вызывающим заметную реакцию (безусловный рефлекс), нейтральный раздражитель приобретает способность самостоятельно вызывать отклик. Безусловный стимул в данном случае служит подкреплением для выработки рефлекса (реакции). Мы говорим, что нейтральный стимул становится условным стимулом, а ответ условным рефлексом. В отличие от классического кондиционирования, где субъект опирается на локальный неконтролируемый раздражитель, в оперантном обусловливании собственное поведение субъекта является источником появления или исчезновения приятного или неприятного последствия. Иными словами, само поведение субъекта в какой-то мере служит инструментом для достижения эффекта. В зависимости от характера результата, проводится различие между подкреплением и наказанием. Подкрепление повышает вероятность повторного появления поведенческих реакций и, таким образом, имеет тенденцию его усиливать (это может быть награда, например, корм, или устранение дискомфорта - ослабление натяжение поводьев или давления шенкеля в контексте верховой езды - мы говорим о положительном и отрицательном подкреплении). Наказание же снижает вероятность проявления поведенческого рефлекса и, следовательно, имеет тенденцию его гасить.

Кроме того, формированием, поддержанием и восстановлением процесса обучения управляет ряд законов и свойств с учетом последовательности событий во времени, чувствительности к их корреляции и феномена обобщения и различения (дискриминации). На практике эти законы и свойства комбинируются между собой.

Таким образом, для психологов-бихевиористов поведение является результатом обучения, которое состоит из выработки в простой нервной системе связи между стимулом и реакцией в ходе индивидуального развития (онтогенеза).

Несмотря на раннее доминирование бихевиоризма, в первые десятилетия 1900-х годов появились две новые тенденции, которые оказались для него серьезным вызовом: первая, биологическая, в основном оспаривала отказ межвидовых сравнений и склонялась к развитию и признанию этологии, второе направление, психологическое, отвергало бихевиористский редукционизм, игнорировавший умственную деятельность, тем самым способствуя рождению когнитивной психологии. Обе эти тенденции сыграли важную роль в появлении когнитивной этологии.

Комментарии: