МЕТОДИКА ДИАГНОСТИКИ СКРЫВАЕМОЙ ИНФОРМАЦИИ И ПОЛУЧЕНИЯ ПРИЗНАНИЯ ВИНОВНОГО В ОТСУТСТВИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ (А

МЕТОДИКА ДИАГНОСТИКИ СКРЫВАЕМОЙ ИНФОРМАЦИИ И ПОЛУЧЕНИЯ ПРИЗНАНИЯ ВИНОВНОГО В ОТСУТСТВИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ (А. Г. ГЕЛЬМАНОВ, С. А . ГОНТАРЬ)

Суть методики диагностики скрываемой информации и получения признания виновного в отсутствие доказательств (А. Г. Гельманов, С. А. Гонтарь) сводится к тому, что в ходе беседы-опроса допрашиваемому предъявляются специальным образом составленные вопросники.

Беседа-опрос проводится в два этапа, каждый из которых имеет свои блоки структурных вопросов (вопросы не должны носить наводящего характера):

1-я часть беседы-опроса.

1. Вы знаете, почему вы находитесь здесь? Вы знаете, почему вас пригласили на эту беседу?

2. Вы верите тому, что это преступление (что именно произошло) действительно было совершено?

3. Кто, как вы думаете, мог это совершить?

4. Почему вы так думаете?

5. Кто, как вы думаете, мог бы это сделать с наименьшей вероятностью?

6. Кто имел наилучшие (наибольшие) возможности это сделать?

7. Как вы думаете, что должно произойти с человеком, который это сделал?

8. Вы думали когда-нибудь о том, чтобы сделать что-либо подобное?

9. Вы когда-нибудь делали что-нибудь подобное?

2-я часть беседы-опроса.

0. Я знаю, что вы будете рады поговорить еще раз более подробно об этом преступлении.

1. Как, на ваш взгляд, в действительности происходило данное событие (совершено преступление)?

2. Если бы вы хотели сделать что-нибудь подобное, как бы вы это осуществили?

3. Хотели бы вы добавить что-нибудь к тому, о чем вы говорили в начале нашей беседы?

4. Имеете ли вы какие-нибудь соображения или подозрения о том, кто мог это сделать?

5. Из возможного круга лиц, способных совершить это, кого бы вы исключили из числа подозреваемых?

6. Имеется ли какая-нибудь причина, которая не позволяет вас исключить из числа подозреваемых?

7. Имеется ли причина того, что вас видели или могли видеть на месте преступления?

8. Я заметил вашу реакцию на предыдущий вопрос при его обсуждении. Эта тема для вас опасная, она беспокоит вас?

9. Вы причастны к совершению этого преступления?

10. Может быть, вы реагируете на эти вопросы потому, что ранее совершали что-то подобное? Расскажите об этом.

11. Хотели бы вы пройти тестирование на полиграфе? Как вы думаете, какой бы у вас был результат при прохождении тестирования на полиграфе?

Одновременно с проведением беседы в вопросно-ответной форме проводится анализ поведенческих и речевых характеристик допрашиваемого по трем коммуникативным каналам, исходя из того, что лица, говорящие правду, и лица, дающие ложные объяснения, выявляют различные поведенческие и речевые характеристики: физиологические реакции (язык тела); самопроизвольные высказывания; отклики, вызываемые вопросами.

Позиция А. Г. Гельманова и С. А. Гонтаря, связанная с оценкой достоверности показаний допрашиваемых лиц, базируется на том, что поведение лица, говорящего правду, и лица, дающего ложные показания, кардинально отличается.

Физиологические реакции (язык тела):

– лица, говорящие правду, не выглядят людьми, занимающими оборонительное положение; смотрят в глаза и уверенно держат зрительный контакт; сидят прямо, опираясь на что-нибудь или же наклоняются вперед, занимая удобное положение; меняют положение тела и жестикулируют плавно; в начале беседы нервничают, но затем адаптируются и успокаиваются;

– лица, дающие ложные объяснения не сидят прямо и постоянно пытаются отвернуться от допрашивающего; негибкие и статичные в своих движениях или же держатся неуклюже с преувеличенной непринужденностью; используют скрещенные руки и (или) ноги в качестве преграды; у них наблюдается резкая жестикуляция; они проявляют нервозную подвижность, суетливость, беспокойство; у них наблюдается специфическая жестикуляция (например, жестикуляция совершается не всей рукой, а только в запястье – усеченная, ограниченная жестикуляция); стараются не смотреть в глаза, с трудом выдерживают прямой зрительный контакт.

Самопроизвольные высказывания:

– у лиц, говорящих правду, как правило, не наблюдается в ходе беседы (допроса) резких изменений речевых характеристик;

– у лиц, дающих ложные объяснения, заметны изменения в скорости речи и громкости голоса (при стрессе голосовые связки напряжены); наблюдается бормотание, изменение тональности голоса и качества дыхания (глубины, частоты, ритма дыхательных циклов); они выявляют чрезмерное дружелюбие или большое уважение на фоне стремления произвести максимально благоприятное впечатление; они высказывают заявления о том, что чувствуют себя неудобно или «неважно» (и это действительно так на фоне испытываемого ими психоэмоционального напряжения и стресса); часто жалуются на низкую либо высокую температуру в помещении; при затрагивании опасных для них тем высказывают различные обвинения или устные атаки в отношении допрашиваемого, потерпевшего, иных лиц с целью изменения темы разговора; неоднократно высказывают заявления о том, что они ограничены во времени и не могут задерживаться на длительное время; заблаговременно извиняются за то, что по ряду объективных причин, по их мнению, беседа не будет хорошо проведена и вряд ли будет хороший результат и т.п.; часто высказывают жалобы на плохое самочувствие, особенно на состояние нервной системы; часто прибегают к клятвам («богом клянусь!»), молитвам, используют религиозные ссылки; чрезмерно использование заверений в собственной честности («честно говоря», «в действительности » и т.п.); в попытке получения дополнительной информации неоднократно обращаются к допрашивающему по поводу более подробного изложения дела; нередко заявляют о плохой памяти и забывчивости; изменения в количестве «заполняющих слов»

– «э», «хм», «гм», «ах», и др.; в их речи наблюдается увеличение латентного времени после вопроса на опасную тему и перед ответом (число и продолжительность пауз).

Отклики, вызываемые вопросами:

– у лиц, говорящих правду, ярко выражено отрицание у тех, кто не виновен, имеет тенденцию становится сильнее и тверже по ходу беседы; ответы лиц, не имеющих отношения к преступлению, как правило, содержат ясное объяснение всех известных им деталей и обстоятельств осведомленности, нередко упоминают произошедшее преступление; в зависимости от степени своей осведомленности и отношения к источнику информации говорят о наличии факта уверенно, относительно уверенно, предположительно либо неопределенно; они ведут разговор именно о том событии, преступлении, по поводу которого их допрашивают; имеют тенденцию четко называть вещи своими именами, не бояться резких характеристик и прямых фраз, так как исходят из элементарной логики;

– у лиц, дающих ложные объяснения, со временем ослабевает отрицание своей непричастности (теория психологического анализа Шапиро: виновный редко по своей инициативе произносит: «Я не делал этого»); вместо объяснения подробностей они часто делают общие заявления, уходя на обобщенный язык: «Я не так воспитан», «Почему я должен был делать что-то подобное?»; часто меняют титул допрашивающего (нередко в сторону повышения звания) и форму обращения; пытаются назвать все ответы, соответствующие ситуации, типа: «Я не пытаюсь вас сбить с толку, но …», «Вы, по-видимому, не поверите мне, но …» и т.п.; в содержании ответа имеются изменения в стилистике или наблюдаются нарушения структуры предложения; нарушается порядок слов, нарушается логическая связь слов; выявляется «серая область» ответов – ответы уклончивы: «я этого не помню», «в действительности, нет», «я должен был бы это запомнить, если бы случилось что-то подобное»; часто торопятся с ответом – раньше, чем закончен вопрос; с целью обдумывания ответа и выигрывания времени часто переспрашивают вопрос («Знаю ли я, почему меня вызвали на беседу?»).

Анализируя предложенную А. Г. Гельмановым и С. А. Гонтарем «Методику диагностики скрываемой информации и получения признания виновного в отсутствие доказательств», следует особо отметить, что ими «для более полного последующего анализа» рекомендовано в ходе бесед-опросов использовать аудио- или видеозапись. То есть А. Г. Гельманов и С. А. Гонтарь считают допустимым и возможным оценивать на предмет их достоверности показания допрашиваемого лица, зафиксированные на видеозаписи.

На основании анализа ответов и невербальных речевых и поведенческих проявлений делаются выводы о степени правдивости/неискренности показаний допрашиваемого, результаты которого заносятся в разработанную таблицу (см. табл.).

Следует согласиться с мнением В. Д. Кормы и В. А. Образцова, которые относительно «Методики диагностики скрываемой информации и получения признания виновного в отсутствие доказательств» «не склонны как преуменьшать, так и преувеличивать практическую значимость изложенных положений. В определенной части они носят дискуссионный характер и их вряд ли можно трактовать однозначно, как это делают С. А. Гонтарь и А. Г. Гельманов. Дело в том, что, как справедливо считают психологи, за всеми проявлениями активности виновных и невиновных лиц, на первый взгляд, кажущимися точным указателем на тот или иной вид поведения, могут стоять факторы различного порядка, в том числе – не имеющие никакого отношения к поведению заподозренных во лжи» (Корма В. Д., Образцов В. А. Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели технологий. М., 2014). Данное положение свидетельствует в пользу комплексного использования с целью диагностики скрываемой информации нескольких психологических методов и методик, что согласуется и с мнением П. Экмана, и с рекомендациями О. Фрайя.

Источник: В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова "Судебная психологическая экспертиза по выявлению признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства", М., 2016

Комментарии: