Перевод небольшой статьи Питера Уоттса, автора «Ложной слепоты»

Перевод небольшой статьи Питера Уоттса, автора «Ложной слепоты»

НЕ СЕМИ ПЯДЕЙ ВО ЛБУ

Вот уже не один десяток лет меня преследует зернистый, чёрно-белый рентгеновский снимок человеческого черепа.

Он полон сил, но пуст — на том месте, где должен быть мозг, находится объёмистая область, наполненная жидкостью. Тонкий слой мозговой ткани покрывает эту впадину подобно плодному пузырю. Изображение взято из обзорной статьи в журнале Science 1980 года: Роджер Левин, её автор, указал, что упомянутый пациент практически «не имел мозга». Но не это испугало меня; гидроцефалия не является чем-то новым, и чтобы навести жуть на бывшего биолога, нужно что-то более серьёзное, чем картинка «Желудочки сошли с ума».

Меня напугало то, что этот пациент, почти не имевший мозга, обладал коэффициентом интеллекта (IQ) 126.

У него степень по математике с отличием первого класса. Он нормален по всем социальным и когнитивным критериям. Он даже не осознавал, что с ним что-то не так, пока не посетил доктора из-за какого-то постороннего недуга, только затем, чтобы его направили к специалисту, так как его голова казалась слегка большой.

Так часто происходит. Кто-нибудь вырастает и становится рабочим-строителем или школьным учителем, до того, как узнаёт, что вместо этого должен был стать брюквой. В исследовании Левина указывается, что в одном случае из десяти гидроцефалия проявляется настолько сильно, что спинномозговая жидкость заполняет 95% черепной коробки. Любой, чей мозг помещается в оставшиеся 5%, должен быть только «овощем»; но, по-видимому, целая половина имеет IQ, превышающий 100. (Да ведь есть другой пример из 2007; и ещё один. Назовём их ПБМ-ы, или «Практически Без Мозга»).

Статья называлась «Действительно ли нужен ваш мозг?», и казалось, что она противоречила практически всему, что мы знаем о нейробиологии. Этот парень из Biology Theory, Форсдьюк, утверждает, что такие случаи оставляют открытой возможность того, что мозг может использовать какой-то тип экстрокорпорального (находящегося вне тела — прим. переводчика) хранилища, что звучит как безумное колдовство и для меня и для анонимного нейроскептика на Discovery.com; но даже Нейроскептик, опуская наиболее дикие предположения Форсдьюка, не оспаривает серьёзно существующие нейрологические факты. (Я сам пока успел лишь бегло просмотреть статью Форсдьюка, которая само по себе может привести к появлению отдельного поста, если он будет достаточно предметным. Если же нет, я, скорее всего, просто сделаю вид, что это так, и использую это в Omniscience.

Касаясь другой, несколько реже рецензируемой темы: ПБМ-ы часто вытаскиваются на всеобщее обозрение религиозными сумасшедшими, приводящими их в качестве примера того, что дарованная Богом душа должна быть ответственна за все эти вещи, которые спесивые учёные продолжают приписывать мозгу. Время от времени я вижу, как они ссылаются на неаккуратную ссылку, которую я сделал в 2007 (вероятно, rifters.com — это единственное место, где можно найти работу Левина в сети без необходимости платить за доступ) и я закатываю глаза.

И всё же, IQ 126. В наиболее тёмные моменты моих сомнений, я задаюсь вопросом, могут ли они быть правы.

Итак, на протяжении последних двадцати лет, я периодически бодрствовал ночами, и лёжа размышлял о том, как мозг размером с пуделиный способен задать мне жару в высшей математике. Я задавался вопросом: что, если эти удивительные фрики на самом деле обладают мозгом точно такой же массы, как и у всех нас, но он сжат в небольшой объём с высокой плотностью давлением всей этой спинномозговой жидкости (вероятно, ответ таков: нет). Пока я писал Blindsight — и узнал, что колонки кортекса в мозгу аутичных гениальных учёных недостаточно связаны друг с другом, что заставляет их быть более эффективными — я задался вопросом о том, может ли иметь влияние какой-то эффект изоляции сети.

Сейчас оказалось, что ответ на этот вопрос — возможно.

Три десятилетия спустя после публикации Левина у нас есть «Пересмотр гидроцефалии в качестве модели для изучения эластичности мозга» [Revisiting hydrocephalus as a model to study brain resilience] авторства де Оливейры и др. [de Oliveira et al.] (фактически опубликованной в 2012, хотя я и не читал её до прошлой весны). Это «небольшая обзорная статья»: всего четыре страницы, никаких новых методик или оригинальных данных — всего лишь небольшое описание истории вопроса, гипотеза, короткая «дискуссия» и заключение, призывающее к дальнейшим исследованием. В целом, это не столько обзор, сколько вызов для нейрологического сообщества перестать лениться и изучить это потрясающее явление — так что, возможно, скоро появится достаточно новых исследований, чтобы стать основой для настоящего обзора.

Авторы поддерживают исследование «Вычислительных моделей, таких, как сети «тесного мира» и безмасштабные сети» — сети, узлы которых сгруппированы в «клики» с высокой степенью взаимосвязи, в то время, как связи между самим кликами более редки. Де Оливьера с соавторами предполагает, что они содержат секрет пластичности гидроцефального мозга. Такие сети порождают «высокую динамическую сложность, более эффективную связь и устойчивость тканей к инсульту». Это также кажется похожим на эти изолированные сверхэффективные колонки кортекса аутичных гениальных учёных, что вряд ли является совпадением: все сети, от социальных до генетических и нейронных, были описаны как «сети тесного мира». (Вам может показаться странным — как показалось и мне — почему де Оливьера с соавторами приписывает таким сетям связь нормальным интеллектом некоторых гидроцефалов, когда та же самая структура, скорее всего, широко распространена также и в вегетативном и в нормальном мозгу. Я могу лишь

допустить, что они собирались предположить, что сети «тесного мира» особенно хорошо развиты у высокофункциональных гидроцефалов.) (Если говорить откровенно, это не наиболее тщательно написанная статья, которую я когда-либо читал. Что кажется трендом, в последнее время постепенно проявляющимся.)

Хотя в целом, суть заключается в том, что при определённых условиях, повреждение мозга может парадоксальным способом привести к расширению его возможностей. Безмасштабные сети, сети «тесного мира» — сфокусированные, активизированные, разогнанные — могут дать толчок фрагменту мозга, так, что он будет работать, как целый.

Можете ли вы себе представить, что произойдёт, если мы применим этот трюк к нормальному мозгу?

Если вы читали «Эхопраксию» (последняя книга автора — прим. переводчика), то вспомните Двухпалатный Орден: то, как они использовали специально видоизменённые гены предрасположенности к онкологическим заболеваниям, то, как они связывали умы в коллективный разум, способный переписать законы физики за утро. Большая часть этого, конечно, была дрянью: нейрологическое прожектёрство, происходящее через восемь непредсказуемых десятилетий в будущем — во имя сюжета.

Но может быть, реальность проще, чем вымысел. Может быть, вам не нужно поправлять гены или связывать мозг с компьютером, чтобы совершить следующий гигантский скачок в когнитивной эволюции. Прямо сейчас, прямо здесь, в текущей реальности, когнитивная функция мозга может быть активизирована — без инженерных ухищрений, без имплантатов — просто изменением порядком величин. По-видимому, всё, что нужно — нужный тип стресса. И если нейрологическое научное сообщество внемлет громкому призывы де Оливьеры и соавторов, мы вскоре можем узнать, как правильно использовать этот стресс. Сингулярность может быть ближе, чем мы думаем.

И намного более мягкой и податливой.

Разве не будет здорово, если всё окажется настолько простым?

Комментарии: