Ответы на вопросы часто приходят оттуда, откуда не ждешь – в мелких частных незаметных проявлениях

Ответы на вопросы часто приходят оттуда, откуда не ждешь – в мелких частных незаметных проявлениях. В вопросе о сущности феномена понимания подсказку также можно найти в довольно банальном и не важном, на первый взгляд, проявлении речи – в звукоподражательных словах. Если учитывать, что такие слова буквально копируют изображаемые ими звуки, то тот факт, что в разных языках одни и те же стереотипные звуки изображаются по-разному, может что-то сказать о сути языка и понимания. Вероятно, здесь сказывается несовершенство голосового аппарата и письменности, а также исторический контекст эволюции определенного языка. Но помимо этого важно также, что процесс формирования звукоподражательных слов сам по себе отражает процесс образования понимания (как образования моделей/форм) в целом. Не случайно говорят, что если условному дикарю впервые показать ложку, которой он никогда до этого не пользовался, он будет видеть ее иначе, не так, как тот, кто ее постоянно использует. Если воспроизвести человеку звук, который тот ранее не слышал, а потом попросить его воспроизвести его, а потом записать буквами, процесс понимания в этом случае будет происходить примерно так же, как восприятие формы ложки дикарем. При первых повторениях не будет получаться оформить и воспроизвести этот звук в голове, и если в тот момент дать человеку прочитать буквенное выражение этого звука, то сразу станет понятно, как это звук воспроизвести. Это, вероятно, ключевой момент для понимания того, что такое «понимание».

Мы можем научиться узнавать какой-то новый звук или комбинацию звуков, но уметь узнавать не означает уметь воспроизводить осознанно. Возможность воспроизвести прямо связана с пониманием – появлением модели, схемы (кроме случаев неосознанного заучивания). И либо тебе предоставят символьное (буквенное, нотное, геометрическое) изображение того, что нужно воспроизвести, и способность появится вместе с пониманием записи (каков механизм возможного непонимания в этом случае?), либо тебе придет «озарение» по поводу того, как это воспроизвести, и тогда знание буквенного выражения почти всегда сразу появится вслед за озарением (вероятно, кроме случаев, когда существующего знакомого языка оказывается недостаточно, и сознание работает с простым заучиванием – тут выученное напрямую становится и означающим, и означаемым одновременно – так происходит, вероятно, когда человек запоминает мелодию, не зная нотной грамоты, либо, например, заучивает фразы на койсанских языках, для звуков которых нет аналогов в индоевропейских языках).

Модель, символьная запись структурируют понимание и делают возможным осознанное воспроизведение. Поэтому «все – это текст». Но текст – это не только буквы, это любые символы – геометрические фигуры, последовательности нот (на основе этого работает ощущение мучительного «где был этот мотив?»). Каково общее определение и механизм такого символа? Ключевой момент такого символа – акт заучивания; символ – это то, что заучено и максимально близко к той ситуации, когда означаемое и означающее совпадает. Само запоминание символа, как чего-то отделенного от того, что он означает, отличающее его от ситуации, когда означаемое и означающее совпадает, происходит так же, как заучивание в случае совпадения означаемого и означающего – в момент запоминания символ и то, что он обозначает – части одного единого заучиваемого паттерна, который более сложен, чем тот, который есть в случае совпадения означаемого и означающего, но за счет дальнейшего усвоения он редуцируется до одного гораздо более простого символа и позволяет манипулировать большим количеством образов и создавать из них структуры. Символ – это то, что не имеет структуры и стоит до любой структуры, но позволяет эти структуры создавать.

С этим можно связать множество примеров из бытовой жизни. Например, то, что изучение нового знания происходит эффективнее всего, когда человек делает конспект, и еще эффективнее – когда пытается объяснить новый материал другим людям. Опять же, часто говорят, что заучивание в этом случае работает плохо, вероятно, из-за того, что механизм превращения нового в новый отдельный символ – слишком ресурсозатратный процесс. Но при этом есть люди, которым удобнее «заучивать». Интересно было бы проверить способность таких людей к усвоению или созданию новых языков, умение говорить шифрами – вероятно, у них это должно получаться лучше, ведь этот навык требует быстрого усвоения множества новых элементарных символов, которые по своей сути схожи с любым заученным паттерном, в котором означаемое совпадает с означающим. Вероятно, можно было бы обнаружить и другие значимые отличия от тех, кто лучше обращается с моделями и осознанностью в целом – отличия в интуиции, например, к способности к усвоению новых механических навыков, например, игре на музыкальных инструментах или работе с сложным оборудованием.

Еще интересно, что про человека, хорошо владеющим словом и способностью к риторике, часто говорят, что он «жонглирует» словами - иногда в негативном смысле, как о чем-то показушном и ложном – как о фокусе, но тут нам важно не это, а то, почему и как фокус работает. Понимание – это жонглирование, понимание без слов (в случае форм и мелодий) показывает, что происходит до слов в процессе понимания. Есть узнавание, даже неосознанное (невыраженное в слове) повторение (которое почти сразу превращается в осознанное), но понимание – это именно то, что закодировано текстом в памяти и может быть воспроизведено – понимание это «навык». Оно схоже с любым физическим навыком, как жонглирование – поэтому есть фраза «жонглировать словами» - как обозначение для мастерства, жонглирование как простейший, но при этом как бы «магический» навык, ассоциируется с пониманием. Жонглирование освоить может каждый, но то как оно получается у тебя и получается у других, не поддается осознанию, это как яркая иллюстрация «навыковости», как элементарное нередуцируемое проявление сути понимания.

Все это работает как разучивание любимой песни. В контексте общей идеи о роли осознания в жизни важно то, что очень часто при таком разучивании эмоции от любимого произведения гаснут. Это может быть связано с частым повторением, но, вероятно, сам процесс вербализации (с помощью нот, аккордов) как осознания, как «препарации» и превращения в структуру ускоряет это.

Источник: vk.com

Комментарии: