Небольшие рассуждения в преддверии ролика не тему смысла

Проблема смысла и обнаружения смысла в тексте/кино/игре решается достаточно легко, если бы не та манера преподавания литературы в школе.

Все мы когда-то смеялись с того, что синие занавески в спальне героя значат его тоску. Подобные истолкования, навязанные методичкой, обрубают вообще всякое желание исследовать смысловую составляющую произведения.

Давайте немного о смыслах. Смысл - это исключительно умопостигаемая категория. Вы не можете увидеть смысл зрением, не можете ощутить смысл осязанием, не можете услышать смысл слухом. Вы можете его помыслить.

В отличие от предметов вещественного мира смысл - категория субъективная. Обычно, понятие субъективности сейчас носит некий негативный оттенок. Вообще, современной культуре предельно нравится отказывать субъекту в его субъектности.

Идея в чём. Если Петрович читает некий текст и видим в нем смысл N, но при этом Михалыч смысл N в этом тексте не видит, то дурак Петрович. Обычно в таком случае Михалыч пытается доказать Петровичу, что этого самого смысла N не существует - его попросту нет.

И вот здесь Михалыч попадает в строгую ошибку. Как-никак, но Михалыч в школе учился, а потому прекрасно знает, что есть только то, что можно пощупать и померить.

Поэтому Михалыч совершенно неосознанно помещает умопостигаемое понятие "смысл" в материальную категорию, не обнаруживает в материальном смысла и радосто заявляет, что смысла нет.

Психологическим фактом здесь является то, что смысл - субъективная категория, и Петрович буквально объективно этот смысл переживает и мыслит. Этот смысл - факт его психического аппарата. Попытка убеждать Петровича в том, что факта его субъективного переживания не существует, равносильно тому, чтобы доказывать, что дождя за окном нет, хотя дождь идет.

В теории литературы, например, совершенно не принято считать, что у всякого текста есть один-единственный смысл. Нет, истолкование текста будет зависеть от того, с какой именно стороны мы его рассматриваем: с исторической, автобиографической, философской, психологической, политической, культурологической, идеологической или вообще со всех сразу. В этом плане гуманитарное знание, занимающееся исключительно человеком, вполне терпит полисемию, многозначность, неоднозначность, неопределенность и множественность толкований, зависящих от контекста и интертекста.

Литературные споры, возникающие на теме правомерности той или иной интерпретации, всегда заканчивались, заканчиваются и будут заканчиваться ничем. Есть понятие фоновых знаний. Еще из классической философии мы прекрасно знаем, что при исследовании нового явления исследователь переносит уже имеющийся у него опыт и проводит сличение. Даже если мы пытаемся открыть нечто неизвестное, мы уже имеет отдаленное представление о том, что мы должны открыть. Многие не терпят и презирают умозрительность, бытующую в гуманитарном знании, но позвольте, друзья, основная масса физических открытий были сделаны не случайно, а именно что умозрительно: явление открывалось в размышлении ученого, а потом получало подтверждение на практике.

Но здесь есть существенное различие между объектными отношениями в естественных и гуманитарных науках. В гуманитарных науках объект исследования, как правила, коммуницирует с субъектом исследования. Мы работаем с разными сущностями.

Тексты порождаются людьми для людей и толкуются людьми для людей. Для меня любой китайский текст не имеет смысла: я ничего не знаю о китайском языке; я смогу извлечь из китайского текста ровно ничего, но это не значит, что знающий китайский язык человек не сможет извлечь из него информацию.

А если это китайская поэзия? А если это при этом древнекитайская поэзия, понимание которой ограничено эпохой, в которую она составлялась? А если это личная лирика поэта VI века, где требуется знание его биографии?

В этом плане психоанализ близок к исследованию поэзии, а не к исследованию механики движения шара в безвоздушном пространстве.

Субъективно ли то, что толкует психоаналитик, слушая материал анализанта? Безусловно.

Истолкование делает человек: у него есть история, имя, паспорт, прописка. Человек, изучающий кванты, может быть носителем любого языка. Человек, изучающий содержимое психического аппарата других людей, должен говорить с ними на одном языке. В этом плане психоаналитики и теоретики литературы предельно зависимы от языка.

У нас, кстати, на филологии вы не могли защищаться по направлению зарубежной литературы, потому что в переводе это делать нельзя: нужно знать язык и текст оригинала.

По сути, интерес к тому, что выдает толкователь, это интерес к другой точке зрения: а что об этом думает человек с другим видом опыта, отличным от моего? Это сущность социального субъекта: учитывать то, как другие могут видеть определенное явление и как именно они могут его понимать и объяснять.

Источник: vk.com

Комментарии: