Почему неправильно сравнивать работу мозга с телефонной станцией?

Физиологи сочли удобным разделить всю ЦНС на две основные части: чувствительную, воспринимающую, или афферентную, и двигательную, исполнительную, эфферентную. В чувствительную часть они отнесли органы чувств, те нервные стволы, каждый из которых содержит мириады тонких нервных волокон, а также область переключения этих волокон в спином мозге и область их окончания на поверхности задней половины ГМ, в сенсорной коре. Другая часть этого деления включает двигательную кору в передней части мозга и двигательные нервы, идущие в мышцы и железы и воздействующие на них прямо, или через изменение окружающей их среды. Таким образом, мы получаем полное кольцо информации, ту знаменитую «рефлекторную дугу», изображение которой вошло во все учебники, словари и справочники по физиологии, начиная с конца 19-го века и словесно проговариваемой как «явление, рефлектор, нерв, мозг, мозг, нерв, эффектор, явление».

Свойства этой дуги столь впечатляющие, что физиологи в течение многих лет удовлетворялись лишь исследованием ее функций, а анатомы в то же время неутомимо разыскивали структуры, которые обеспечивают это функционирование. Но как дискредитированные френологи -похитители доброго имени нашей науки, нашли слишком многое в своих шишках, так и микроскописты увидели в мозгу то, что не видели другие и создали свои системы там, где их не было.

Анатомические корреляты функций мозга столь изменчивы, что его части, отвечающие за восприятие, скорее «арендуются» чувствами, чем находятся в их «собственности». До того времени как стало что-либо известно о способе работы сенсорных систем, их любили сравнивать с телефонными станциям потому, что эти системы несут информацию от органов чувств к мозгу таким же способом как телефонное сообщение пробегает по проводам. Вкус, наименее важный их всех чувств, можно рассматривать в таком случае как местный коммутатор с очень небольшим числом выходящих проводов и лишь четырьмя собственными номерами –для сладкого, кислого, горького и соленого.

Такое сравнение хромает потому, что в телефонной станции смысл передаваемой по проводам информации определяется передающей стороной, а в сенсорной системе смысл полученного сигнала зависит от того, какая часть мозга его воспринимает. Повторим: при передаче импульса от органов чувств в кору головного мозга характер полученного сигнала зависит от коркового конца, а не от чувствительного начала. Смысл сказанного по телефону не зависит от того, ошиблись вы номером или нет. Результат той же ошибки в сенсорных системах будет совсем иным.

Предположим, что уксус, попавший на кончик языка и вступивший там в соприкосновение с чувствительными вкусовыми окончаниями, дал сигнал нервным волокнам, которые где-то на полпути были перерезаны и подключены к нервному стволу, идущему к мозгу, скажем, от уха. Какой вкус вы при этом ощутите? Никакого. Зато вы неожиданно услышите ужасный шум. И такая галлюцинация будет возникать у вас каждый раз при приеме острой пищи. Если же мысленно допустить подобную «поломку» проводящего звукового сигнала и отправить его к зрительной коре, то вместо прослушивания музыки вы будете видеть какие-то странные зрительные образы. На уровне периферических нервов такие дефекты исключены, поскольку они технически невозможны при существующем анатомическом расположении нервных стволов. Но подобное нарушение возможно внутри самого мозга –и в этом случае оно оказывается одной из причин соответствующих галлюцинаций.

Разумеется, в действительности все обстоит не так просто, как здесь было только что представлено. Однако кажется правомерным сделать следующее обобщение, полезное для понимания всех дальнейших рассуждений и сказать, что если интенсивность полученных ощущений действительно зависит от частоты нервного импульса, идущего от периферии к мозгу, то качество этих ощущений полностью определяется областью мозга, в которую этот импульс приходит.

Комментарии: