Как изучать наших предков? О физической антропологии и популяционной генетике.

Уже несколько раз в этой группе я (и не только) поднимал тему популяционной генетики и вопросов происхождения различных народов. В рамках тематики нашей группы этого нельзя было избежать, так как археология и популяционная генетика задаются зачастую одними и теми же вопросами. Какой-то народ можно рассматривать в разных срезах: и как культурную общность, и как генетическую популяцию, и генетические исследования последних лет действительно открыли нам глаза на многие неизвестные или неявственные до этого аспекты истории людей.

Однако давным давно в XIX-XX вв. не было никакой генетики, расшифровка генома человека была чем то из области фантастики, а в такой стране как СССР в нее вообще было принято не верить. Тем не менее, вопросами происхождения и взаимодействия разных народов ученые все равно задавались. Из-за этого появилась целая плеяда методов разной степени сомнительности, которыми тогда оперировали исследователи. Все их можно объединить под названием физическая антропология (или, в просторечье, черепомерка). Они заключаются в попытках отнести людей к разным предположительно родственным группам и установить их происхождение и взаимодействие на основании их физических черт (обычно, при помощи измерения их черепов). В свое время (то есть примерно до 90-х гг. XX в.) физическая антропология фактически была единственным научным методом установления человеческого происхождения и родства, а потому и лучшим. Однако сейчас эти методы — одни из самых ненадежных и сомнительных в науке.

В принципе, фундаментальную проблему с ней может заметить даже школьник, прочитавший вводную главу по генетике в учебнике биологии: ведь физическая антропология пытается на основании фенотипа говорить о родстве и происхождении, то есть области, регулируемой генотипом. Однако схожие фенотипы могут появляться у генетически совершенно разных людей, в то время как генетически близкие друг к другу люди могут разительно отличаться внешне, что, скорее всего, было крайне распространенным явлением в истории человечества.

Отсюда следует и основной метод физической антропологии: типирование. Оно заключается в отнесении отдельных людей к тем или иным расам на основании подсчета схожести черт их черепной морфологии. На этом основано типологическое понимание расы (и вообще введения этого слова в таком значении в научный оборот в свое время): раса в типологическом понимании — это определенный набор физических характеристик, которые могут быть характерны для людей, определенный шаблон, идеальный тип, под который реальные люди могут подходить или не подходить. Таким же образом работает типология в археологии. Однако если в археологии это абсолютно оправдано, то в вопросах человеческого родства — довольно шатко и ненадежно.

Однако физическую антропологию можно было бы продолжать признавать полезным и рабочим методом, если бы его результаты были фальсифицируемы и выдерживали бы проверку данными генетики, однако этого мы зачастую не видим. Физические антропологи не отследили обе великие миграции в Европу, драматически поменявшие ее генетический облик: распространение ранних земледельцев из Анатолии в начале неолита и индоевропейское вторжение в раннем бронзовом веке. Физические антропологи также всерьез считают, что центральноевропейцы близки с "кроманьонским человеком" эпохи палеолита, то есть выделяют т. н. "кроманидный" расовый тип. В реальности же, хотя современные европейцы и являются единственными на земле людьми, имеющими родство с западноевропейскими палеолитическими и мезолитическими охотниками-собирателями, их населения было попросту слишком мало, чтобы радикально повлиять на генотип современных европейцев ( по некоторым подсчетам, во время максимума последнего оледенения в Западной Европе проживало около 3000 людей. С началом мезолита население, конечно, значительно увеличилось, но по сравнению с позднейшими миграциями — оставалось очень малым) Их гены практически растворены в геноме гораздо более, по очевидным причинам, многочисленных земледельцев и скотоводов неолита и бронзы, мигрировавших впоследствии в Европу. Наибольшую генетическую схожесть же с "кроманьонцем" имеют современные жители южного и восточного побережья Балтики ("ост-балтиды" с точки зрения типологического подхода, как я понимаю), однако даже у них степень генетического сходства не превышает 50%.

Когда дело касается верхнего палеолита, то у физических антропологов получается довольно странные вещи, мягко говоря. То что физические антропологи абсолютно серьезно считали людей из итальянской пещеры Гримальди — древними негроидами, а людей из Сунгиря на русской равнине имеющими какое-то отношение к австралоидам — как раз иллюстрация того, что физическая схожесть не гарантирует родство. Особенно — в небольших популяциях охотников-собирателей, в которых очень быстро появляются и распространяются новые черты, что попросту сбивает физическим антропологам все карты, но где все куда более понятно для популяционного генетика. Конечно, и для генетики картина настолько древних времен далека от абсолютной ясности, однако пока физические антропологи видели каких-то фантомных негроидов и австралоидов в Европе, генетики открыли целый новый вид человека — Денисовца — на основании всего одной фаланги мизинца и установили родство почти всех современных жителей Европы, Азии и обоих Америк с одной группой охотников-собирателей эпохи палеолита из Сибири, которые кроме того были первыми носителями генов, отвечающих за светлую пигментацию у современных людей.

Все это наводит на вопрос: а насколько данные краниометрии вообще генетически обусловлены и наследственны? Этим же вопросом задавался в свое время и «отец американской антропологии» Франц Боас, написавший в 1910 г. классический труд «Changes in Bodily Form of Descendants of Immigrants», в которой показал, что особенности строения черепа могут значительно отличаться даже у близких родственников и детей с родителями, если их взросление проходило в разных географических и социальных условиях. На протяжении XX в. многие исследователи пытались поставить под сомнение данные Боаса, и в 2003 г. группа американских антропологов решила их проверить.(https://web.archive.org/web/20140730140427/http://www.gravlee.org/files/pdfs/gravlee03a.pdf). Используюя новые методы анализа статистических данных при помощи компьютеров, они подтвердили выводы Боаса и даже нашли новые свидетельства в пользу его взгляда. Таким образом, особенности строения черепа могут быть по крайней мере в какой-то немалой степени не наследственными, а приобретенными в ходе раннего развития. Кроме того, я не нашел никаких исследований, занимавшихся бы доминантностью/рецессивностью черт строения черепа и их проявлением у детей краниометрически различных родителей. Судя по всему, физическая антропология не сильно этими вопросами обеспокоена.

В итоге; данные физической антропологии могут быть только не самыми убедительными свидетельствами родства и происхождения и должны поверяться генетическими исследованиями. Понятие расы же в научном понимании имеет смысл только в том случае, если раса — это генетическая популяция (то есть такая общность людей, в которой большая часть брачных пар образуется с другими ее членами, а не вне ее). Если какая-то выделенная по схожим чертам внешности раса не является популяцией — то она не существует, и такое выделение — не валидно. Строго говоря, генетически люди делятся именно на популяции, и использование термина "раса" в научном ключе, каким его ввели в обиход физические антропологи и их предшественники — во многих случаях довольно сомнительно. "Черепомерка" имела свое место в науке и свою актуальность до появления развитой популяционной генетики, но теперь это в большинстве случаев все-значительно устаревшие методы.

Источник: m.vk.com

Комментарии: