Наука красоты

Александр Марков о красоте: «Мы превращаемся в эстетов с выдуманными ценностями». @the_biologyАлександр Марков, доктор биологических наук, палеонтолог, заведующий кафедрой биологической эволюции биологического факультета МГУ, популяризатор науки:

— Объяснение наших представлений о красоте с точки зрения эволюции — очень интересная и сложная тема, разработкой которой занимается такая научная дисциплина, как эволюционная эстетика.

Общая идея состоит в том, что у позвоночных происходит не эволюция поведения, а эволюция систем мотивации — то есть того, что животному приятно или неприятно делать, какие стимулы его привлекают или отталкивают. Именно поэтому, скажем, многим из нас нравится сладкий вкус. Он сигнализирует о том, что в пище много легкоусвояемых углеводов. Высококалорийная еда — ценный ресурс для животных, которые живут в условиях недостатка питания, поэтому им выгодно, чтобы такой вкус им нравился, — это стимулирует находить пропитание. Так же объясняются и радости секса: чем он приятней особи, тем больше она оставит потомства. Соответственно, гены, отвечающие за то, что секс приносит приятные ощущения, будут распространяться. Если же у особи возникнет мутация, делающая его неприятным, то она будет оставлять меньше потомства, и этот ген будет отбраковываться.

Логично предположить, что у нашего представления о красоте тоже есть эволюционная основа. Нашим предкам (точнее, генам предков) было выгодно, чтобы полезные стимулы им нравились и предки старались бы их искать, а вредные стимулы отторгали. Когда речь идет о выборе брачного партнера, мы скорее будем считать красивыми тех людей, от которых можно получить здоровое потомство в большом количестве. Но тут есть множество побочных эффектов.

Например, симметричность лица и тела у двусторонне симметричных животных является показателем качества генов, хорошего развития и вообще хорошего здоровья. И действительно, эксперименты показывают, что если взять естественное человеческое лицо на фотографии и на компьютере сделать его абсолютно симметричным — отзеркалить одну половину лица на другую, — такая манипуляция существенно повышает привлекательность этого лица для зрителей. Такое явление могло развиться как адаптация, потому что это помогает нам выбирать более здорового партнера. Но со временем эта адаптация могла привести к тому, что нам нравится симметрия вообще.

Симметрия в том или ином виде — важнейший элемент искусства, и он всегда был таковым. Возможно, потому, что на определенных этапах анализа изображения сигналы от сетчатки переходят в зрительную кору и там расчленяются на компоненты. Там есть нейроны, которые реагируют только на вертикальные или горизонтальные линии, на движение и так далее. Можно предположить, что симметрия как отдельная характеристика изображения регистрируется в мозге, и когда мы видим, что объект наблюдения обладает некоторой симметрией, это вызывает выброс дофамина — мы испытываем чувство удовольствия. Мой любимый пример — калейдоскоп. Простая детская игрушка завораживает, действуя за счет оптических эффектов на нашу систему восприятия симметрии.

Также некоторые признаки, которые нам кажутся красивыми в других людях, обусловлены родительским инстинктом. Романтическая и супружеская любовь у моногамных млекопитающих и, в частности, у приматов развивается на основе родительской любви, это очень древняя вещь. Ну, скажем, в некоторых культурах считаются красивыми большие глаза. Это детский признак. Детские черты вызывали нежные чувства у противоположного пола и создавали предпосылки для развития привязанности. Поэтому, когда у наших предков появилась склонность формировать устойчивые пары, где самка и самец вместе заботятся о потомстве, преимущество могли получать особи с такими вот детскими чертами, потому что им было легче вызвать к себе любовь. В ходе эволюции вышло так, что человек по ряду признаков больше похож на детенышей обезьян, чем на взрослых особей. Подчеркнуто детские черты, те же большие глаза, можно увидеть, скажем, в мультиках аниме. Это как раз пример использования так называемых гиперстимулов — гипертрофированных стимулов, которые бьют по эмоциональным центрам мозга.

Идея гиперстимулов — тоже одна из концепций, которая разрабатывается в рамках эволюционной эстетики. У животного в ходе эволюции выработался положительный эмоциональный отклик на какой-то естественный стимул, а если егоискусственно усилить, он может стать гиперстимулом. Подобные приемы в искусстве применяются сплошь и рядом! Это явление иллюстрирует известный пример — опыт Тинбергена, одного из основателей этологии, науки о поведении животных. Птенец чайки клюет материнский клюв, она в ответ отрыгивает пищу и кормит его. В ходе эксперимента делали разные модели головы чайки, чтобы выяснить, какие элементы этого образа вызывают у птенца реакцию. Оказалось, что это маленькое красное пятнышко на конце клюва. Более того, если взять обычную тонкую палочку с двумя красными полосками на конце и покачивать перед птенцом, то он на нее реагирует даже сильнее, чем на материнский клюв. В книжке Вилейанура Рамачандрана «Мозг рассказывает» есть несколько глав про эволюционную эстетику, и там приводится замечательный образ: если бы чайки рисовали картины, делали скульптуры и создавали свои музеи изобразительных искусств, то на самом почетном месте в таком чаечьем музее качалась бы вот эта палочка с двумя красными полосками — все чайки бы ей восхищались.

У людей также есть свой набор гиперстимулов. И уже самые древние дошедшие до нас произведения искусства это демонстрируют. Недавно в Германии откопали очередную статуэтку женщины, выточенную из мамонтового бивня, которая представляет собой сплошной гиперстимул. У нее все вторичные и первичные половые признаки очень сильно преувеличены, а головы нет вообще. Вместо головы там костяное колечко, чтобы можно было носить эту статуэтку на шнурке. Пока, конечно, тяжело делать далеко идущие выводы о том, что лицо наших предков интересовало меньше, но есть и другие странные палеолитические Венеры без лица или с прической, которая его закрывает.

Для дальнейших размышлений в эволюционной эстетике есть крайне сложная и интересная тема: как ослабление отбора, которому способствует развитие медицины, повлияет на наше чувство прекрасного. Если наш дикий пещерный предок вместо того, чтобы адекватно реагировать на женские вторичные половые признаки, начинал реагировать на ерунду, то он просто не оставлял потомства, и его гены отсеивались. Сейчас человек может оставить потомство независимо от своих эстетических предпочтений. В результате может происходить накопление мутаций, которые будут разрушать сложившиеся в ходе эволюции нейронные контуры. Многие адаптации, признаки, которые придавали нашему виду особенность, будут исчезать, деградировать, потому что они не повышают больше репродуктивный успех. В эстетике будет все меньше биологической составляющей и все больше средовой, формирующейся через культуру и воспитание. Возможно, это будет общество эстетов с какими-то вычурными, выдуманными ценностями.

Статья полностью: http://rusrep.ru/article/2016/05/27/nauka_krasoty/

Источник: rusrep.ru

Комментарии: