От нейрона к нейрокомпьютерному интерфейсу: где заканчивается фантастика и начинается реальность?

Как публичное упоминание о «психофизическом оружии» российским лидером в 2012 году отражает глобальный научный тренд и ставит перед человечеством новые этические дилеммы.

В феврале 2012 года в программной статье «Быть сильными: гарантии национальной безопасности для России» тогдашний премьер-министр и кандидат в президенты Владимир Путин обозначил вектор развития военных технологий на десятилетия вперед. Среди прочего, он писал: «А в более отдаленной перспективе – создание оружия на новых физических принципах (лучевого, геофизического, волнового, генного, психофизического и др.)» [1].

Это была не сенсационная утечка, а открытая публикация в «Российской газете». Слово «психофизическое», соседствующее с генным и лучевым оружием, моментально вышло за рамки военно-технического обсудания. Оно стало катализатором для целого спектра вопросов: на каком этапе находятся подобные исследования? Что современная наука вообще понимает под «воздействием на психику»? И где грань между технологической утопией, научным фактом и этической пропастью?

Глава 1: Наука, а не мистика. Что уже реально существует?

Прежде чем погружаться в гипотезы, важно отделить науку от фольклора. Психофизика — вполне респектабельная область знаний, изучающая связь между физическими стимулами и субъективными психическими ощущениями. Однако в контексте «оружия» речь, как правило, идет о нескольких перспективных (и спорных) направлениях:

Нейрокомпьютерные интерфейсы (НКИ): Технологии, позволяющие считывать сигналы мозга (ЭЭГ) для управления внешними устройствами. Обратная задача — «запись» сигналов в мозг — на порядок сложнее, но в примитивных формах (например, для подавления тремора при болезни Паркинсона) уже существует [2].

Акустическое и электромагнитное воздействие: Известно, что инфразвук определенной частоты может вызывать чувство тревоги, а мощные электромагнитные импульсы — влиять на работу нейронов. Однако создать избирательное и контролируемое воздействие на сознание конкретного человека на расстоянии — задача фантастической сложности, сопряженная с огромными энергозатратами и непредсказуемыми побочными эффектами.

Информационно-психологическое воздействие: Эта область уже давно стала реальностью. Алгоритмы соцсетей, таргетированная реклама и deepfake-видео — это и есть инструменты влияния на психику, но действующие через когнитивный, а не физический канал.

Глава 2: Парадокс «слабого сигнала»: почему тема живет без доказательств?

Несмотря на отсутствие публичных доказательств существования действующего «психотронного» оружия, дискуссии вокруг него не утихают. В социологии и политологии это называют «парадоксом слабого сигнала». Само официальное упоминание технологии высокого уровня (как в статье 2012 года) создает мощный общественный резонанс. Любые необъяснимые события, техногенные катастрофы или всплески заболеваний могут начать интерпретироваться через эту призму.

Это порождает феномен обратного доказательства: «Раз власти отрицают и скрывают, значит, это существует». Разорвать этот круг может только максимальная открытость фундаментальных и прикладных исследований в смежных областях (нейробиология, биофизика, защита информации).

Глава 3: Этический императив: кто будет контролировать «кнопку»?

Главный вызов, который бросают нам гипотетические психофизические технологии, — не технический, а этико-правовой. Они напрямую затрагивают священное для современного права понятие — свободу воли и неприкосновенность личности.

Проблема согласия: Можно ли дать осознанное согласие на воздействие, механизмы которого ты не понимаешь?

Проблема атрибуции: Как доказать факт воздействия и идентифицировать источник, если не осталось физических следов?

Проблема эскалации: Любое оборонное средство рано или поздно становится наступательным. Как предотвратить гонку вооружений в этой сфере?

Эксперты, такие как нейроэтик из Института исследований мозга MIT, уже призывают к созданию международных конвенций, аналогичных биологическому и химическому оружию, еще до появления реальных образцов [3].

Заключение: От сдерживания к диалогу.

Упоминание В.В. Путиным «психофизического оружия» в 2012 году можно рассматривать не как раскрытие секрета, а как стратегическое публичное обозначение горизонта планирования. Это сигнал, что данное направление считается перспективным в военно-техническом смысле.

Задача научного и гражданского сообщества — перевести этот сигнал из плоскости страхов и спекуляций в плоскость ответственного диалога. Нам нужны не новые конспирологические теории, а:

Четкое законодательство, запрещающее любые скрытые формы воздействия на психику человека.

Международные рабочие группы по нейроэтике в рамках ООН или ЮНЕСКО.

Публичное обсуждение потенциальных dual-use (двойного применения) нейротехнологий.

Будущее, в котором технологии будут читать и потенциально влиять на наши мысли, уже стучится в дверь. Вопрос в том, встретим ли мы его с закрытыми глазами и страхом или с открытым диалогом, наукой и твердыми этическими принципами.

Источники:

[1] Путин В.В. «Быть сильными: гарантии национальной безопасности для России». Российская газета, 20.02.2012.

[2] Nature Reviews Neuroscience. «The rise of neurotechnology». 2020.

[3] MIT News. «The ethical dilemmas of brain-computer interfaces». 2017.

Источник: vk.com

Комментарии: