Этот небольшой отрывок содержит довольно существенную основу: обоснование постоянного присутствия в рациональном мышлении иррационального, которое, в общем, и является предметом мышления

Это не сразу понятно, но вдумайтесь: зачем об рациональном, то есть понятом, мыслить?

Оно обдумано, соответственно все значения всех элементов посчитаны и естественно математизируются вместе с их перестановкой. Нечего обдумывать, ничего нового не образуется.

А отчего же мы морщим доб, пытаясь осознать, что означает получившаяся картина в нашем уме?

А это мы комментируем просчитанным только сейчас почувствованное и отображаемое иррациональное.

Предмет рационального мышления это иррациональное.

Забегая вперед: причина тоже.

======================================

В пользу этой необходимости положены очевидные факты: во-первых, уже акт единичного восприятия образа неизбежно формирует первичный чувственный комплекс внутренних значений как «перевод на язык субъекта», позволяя как минимум узнавать аналогичное повторное восприятие - комплекс, как раз и служащий смыслом. Во-вторых, без влияния смысла один и тот же объект представления не мог бы входить в различные образы, как это происходит в рисунках с неоднозначным восприятием, как с кубом Неккера. В-третьих, без наличия первичных смыслов в образе каждый новый образ создавался бы не посредством флюентного апперцептивного опознавания частей воспринятого, но длительным практическим исследованием наблюдаемого феномена. В-четвертых, без такового объединяющего образ комплекса недостающую часть образа было бы невозможно вспомнить по другим его частям, что в языке описывается как «вспомнить по смыслу». В-пятых, без наличия элементарного смысла невозможным оказалось бы установление связей образа с другими внутренними явлениями, и, наконец, невозможна была бы эволюция смыслов, поскольку они создаются и дополняются посредством типичных актов повторного или первичного переживания, а не каким-либо принципиально отличным психическим процессом.

Любое восприятие, чтобы стать для сознания чем-то большим, чем хаотический набор сигналов разной интенсивности, формы, чередования и модальности, необходимо должно быть дополнено компонентами, исходящими из иррациональной психики. Это добавление происходит, начиная с анализаторов, достраивающих и объединяющих эти элементы, что очень хорошо можно наблюдать на примерах оптических иллюзий. Продолжается ассоциативным автоматом памяти, прибавляющим свои инструктирующие ощущения, например, пушистое будет еще до прикосновения «ощущаться теплым». Дополняется бессознательным интенциирующим, несколько позднее делающим образ «желанным» или «страшным». И достраивается мышлением, которое, еще позже, взвесив все данные, может признать предмет «неуместным» или «некрасивым», и присоединить к нему новые более глобальные смыслы относительно целесообразности, патриотизма и так далее, вплоть до отношения со смыслом жизни.

Строго говоря, уже квалия является таким добавлением дополнения к сигналу, сообщая сознанию не само физическое свойство, например «твердый» или «горячий», но отпечаток его в свойствах психики.

Восприятие было бы бесполезно без дополнения его аналитическими элементами смысла со стороны содержания психики, поскольку они дают основание сознанию для реагирования. Поэтому без преувеличения можно сказать, что смысл служит измерителем и одновременно инкарнацией воспринятого в «материи» субъекта, делая его принадлежащим к субъективному миру. Свойства смысла играют роль интенционирующих признаков, позволяющих психике при мышлении прилагать, разворачивать и трансформировать образ соответственно интенциирующему потенциалу и контексту, обеспечивая интенцию, как направленность и координацию деятельности.

Смысл является отпечатком воспринятого в психике, фактическим сгустком актуальных связей ее содержания, пробужденных в памяти в процессе отпечатывания воспринимаемого, непосредственным, «предметным» эквивалентом познания. Он и является уже осуществленным, данным конкретным познанием представления, ожидающим уже только слияния со всем содержанием субъекта для получения своего места в картине его субъективной реальности.

Смысл, являясь внутренней данностью, ни одним своим элементом не нуждается в дальнейшем познании, однако может быть дополнен и расширен за счет запечатления в нем отношений с другими смыслами других образов.

Этим смысл качественно отличается от комплементарного ему представления: если перцептивное представление это огонь, то смысл его включает и переживание тепла, и ожога, и света от огня, и слово огонь и массу всего другого, что совокупно составляет повторно воспроизводимое памятью субъективное переживание, которому присвоено название «огонь». Смысл можно назвать истинным «внутренним предметом», впрочем предметом невидимым и многоликим, вобравшим в себя отпечатки всего близкого по содержанию опыта индивидуума, он не ощутим целиком, но ощутим частно, будучи актуализированным проявляющим и означающим его представлением.

Смысл неизмеримо содержательнее представления, даже представления на основе восприятия, поскольку восприятие доставляет в представление прежде всего форму, цвет и иные «дигитализируемые» впечатления. Смысл же этого представления заключает в себе все чувственное и концептуальное знание индивидуума об объекте представления в его актуальной и потенциальной, раскрываемой и углубляемой форме, и знание о его контекстном месте в текущем интерьере сознания, а также в свернутой форму хранит ассоциации как присутствие элементов других смыслов. Если углублять рассмотрение любого смысла, то он поэтапно приведет от отношения к частному непосредственно к отношению к субъекту, Я данной психики, являющемуся начальной точкой отсчета любого смыслообразования.

Термин «смысл» ни в коем случае не используется как синоним или заменитель термина «значение», поскольку слово «значение» относится к случаю, когда нечто выступает в качестве обозначения чего-то другого. В отличие от «значения» смысл никак не «обозначает» непосредственно воспринятый состав представления, поскольку является хранимым и дополняемым переживанием субъектом этого представления, и включает в себя чувство от отпечатывания представления в субъекте. Он комплементарен значению, является штучным контррельефом в живом и непосредственно ощущаемом содержимом психики. Смысл это не «означающее» – а «значащее субъективное», фактически структурированная чувственная значимость предмета мышления. Соответственно «значения» дополнительны к смыслу, и смысл воплощается в значениях, одно из которых, например, картинка кошки, другое слово «кошка», а третье имя «Мурка», и так далее.

Представление является значением к смыслу и любое представление подобно сценке, воспроизводящей лишь частное прочтение смысла, а любой образ, соответственно, является различной сложности и глубины смыслом, проявленный в представлении одним из его значений как перцептивной частью образа.

По сути, хотя прижившееся в литературе слово «смысл» чаще всего как раз и обозначает тот или иной смысл, иллюстрированный значениями, из-за упора на эти (как правило коллективные) значения и окружающие их рационализации, наподобие «общественного блага» или «смысла жизни», оно теряет свое центральное содержание.

Однако в действительности для субъекта «значение», как любое представление, скорее выступает лишь как средство представления, символизации и удержания смысла в поле мышления.

Также необходимо указать на отличие содержания вводимого понятия «смысл» от вложенного Э.Гуссерлем в понятие ноэзиса. Несмотря на то, что смысл первично возникает подобно ноэзису при контакте интенции субъекта с внутренним объектом представления, он, в отличие от ноэзиса, не утрачивается при перемене интенции, а сохраняется памятью, пробуждается и лишь достраивается, а не возникает наново. То есть смысл существует независимо от ноэзиса и оказывается способным повторно возникнуть не посредством него.

Вследствие вышеописанного образ, за счет присутствия в его составе смысла, уже является первично познанной вещью, причем смысл образа далее может быть разворачиваем и углубляем мышлением в других соответствующих смыслу значениях.

Это невероятно важный для предмета момент: первичное познание критически необходимо, поскольку любое неизвестное потенциально опасно для живого существа. Поэтому первично, не обладающее достаточным смыслом представление, например представление, возникшее при восприятии незнакомого явления, вызывает инстинктивную ориентировочную реакцию, призванную создать на его основе познанный, то есть обладающий смыслом образ. После же создания такового смысла образ, возникающий при повторном восприятии, автоматически комментируется смыслом, и не требуют дополнительного вмешательства мышления, возникая сразу в первично познанном виде. Более того, при воспроизведении мышлением смысла он автоматически комментируется представлением. Таким образом, смысл позволяет автоматически актуализировать познание.

Благодаря наличию смыслов, являющихся чувственными итогами познания, человек уже на момент начала апперцепции имеет по большей части понятный мир.

Соответственно, слово «смысл» использовано здесь в качестве обозначения живого субъективного отпечатка персонального обобщенного опыта, потенциально содержащего в себе все свойства, значимости и отношения предмета мышления к субъекту, необходимые для процессов познания и мышления с участием этого предмета.

С субъективной точки зрения, смысл представления – это комплементарный представлению комплекс его чувственных свойств, качеств и связей.

Таким образом, непроизвольно возникающая и ощущаемая целостность любого образа при его «понимании» сама по себе уже является первичным аналитическим смыслом, заключающим в себе след целостного акта апперцепции, интегрировавшего собой испытанные в опыте связи перцепта со смысловым, контекстным, эмоциональным и интенциональным содержанием самого воспринимающего субъекта. Поэтому смысл не выразим полностью и неисчерпаем в значениях и никогда не может быть исчерпывающе полным. Напротив, он способен к усложнению и стремится к дальнейшему неисчерпаемому усложнению и комбинации с другими, от простого детского "киса" до зоологической классификации кошачьих и сложных личных и общественных отношений с ними.

Смысл относится к чувственным элементам образа, контексту, понятиям, значениям и вербальнымсимволическим обозначениям так же, как изображение к краскам, мазкам, раме, сюжету, цене и названию.

Без смысловой целостности совокупность апперцептабельного еще не формирует доступного мышлению образа, что достаточно явно можно наблюдать при конструировании фигуры на основе пятна Роршаха, или при выделении фигуры на пестром фоне детской картинки «найди зверюшку», или при узнавании мелодии по нескольким нотам; образ создается из апперцептабельного смыслом, охватывающим его состав.

Известное «смутное восприятие результатов перцепции до апперцепции», высказанное некогда Г.Лейбницем, по-видимому, обусловлено фрагментарным разрозненным включением перцептивных элементов в другие образы на правах смежного с ними «фона», наподобие расчленяющих силуэт хамелеона пятен маскировки.

Смысл можно назвать «прозрачным», «полевым телом» предмета мышления, чувственным знанием и осведомленностью субъекта, тогда как сам предмет мышления ясно виден сознанию в зеркале представления только частично, своей перцептивной частью.

Возможный механизм формирования этой смысловой целостности будет обсуждаться далее. Фактически, образ, состоящий из смысла с вариабельным представлением его частей=значений, является комплексной аналитической единицей субъективного, способной стать фигурой для процесса мышления.

Источник: vk.com

Комментарии: