Вопрос о том, является ли работа с искусственным интеллектом творчеством, на самом деле ложный

Вопрос о том, является ли работа с искусственным интеллектом творчеством, на самом деле ложный. Он скрывает за собой более фундаментальную загадку: а что такое творчество вообще? Мы привыкли думать о нем как о прямом действии, когда рука наносит краску или перо выводит слова.

Всегда существовала граница между тем, что создано напрямую, руками и духом человека, и тем, что рождено с помощью посредника — инструмента. Но каждый значительный инструмент в истории — от резца до фотоаппарата — эту границу не стирал, а передвигал, заставляя заново определять суть авторства.

А если копнуть глубже, окажется, что любое творение — это всегда опосредованный процесс. Идеи не рождаются по приказу; они возникают в сознании самопроизвольно, как внутренний голос, который мы лишь транслируем и обрабатываем. Мозг — такой же черный ящик, как и сложная нейросеть. Мы не сочиняем мысли, мы их получаем и оформляем. Разница с ИИ лишь в канале: вместо внутреннего диалога мы имеем дело с внешним генератором, который поставляет текст, изображение или звук. Но суть операции та же — мы направляем неведомый процесс и вылавливаем из его результатов ценные зерна.

Создание промта для нейросети — это не сочинение текста, а программирование эфемерной реальности. Это попытка перевести язык интуиции и смутного образа в четкий код, понятный другой разумной системе. Творчество здесь проявляется не в мазке кисти, а в способности вести диалог с черным ящиком, извлекать из него нужные формы, угадывать в его ошибках новые возможности.

Пока что, кстати, почти всегда, за исключением случайного везения (к которому, к слову, вполне можно отнести и те ситуации, когда человеку внезапно приходит гениальное озарение), тот материал в запросе, который необходимо «скормить» нейросети, уже сам должен содержать в себе все важные и ценные идеи. Может быть, со временем это изменится, и ИИ сможет сам целенаправленно, а не по удачной случайности, создавать что-то действительно новое, синтезировать информацию так же эффективно, как мозг талантливого человека. Но даже без этого ИИ уже лучше, чем многие люди, справляется с творчеством.

Творческий акт смещается с физического исполнения на стадию замысла, диалога и отбора. Чтобы написать эффективный промт, нужно сначала с предельной ясностью представить себе желаемое в голове, а затем найти точные слова, чтобы объяснить это другой системе. Это требует развитого воображения и концептуального мышления. Далее начинается другая работа: нужно просеять десятки сгенерированных вариантов, выцепить удачные фрагменты, перекроить и отредактировать их. Это не так уж сильно отличается от труда фотографа, который создает кадр, лишь нажимая на кнопку, в то время как саму картинку творит объектив и светочувствительная матрица. Или композитора, собирающего трек из семплов природных шумов. Или создателя коллажей. Инструмент автоматизирует исполнение, упрощая процесс, но не отменяя ценности результата. Скорее, конкуренция из-за обилия высококачественного ИИ-продукта просто повысит планку красоты и оригинальности творений.

Здесь возникает этический спор о ценности труда. Одна позиция романтизирует усилие, считая, что подлинность произведению придает именно вложенный труд, пот и борьба с материалом. С этой точки зрения, промпт-инженер, получивший роман за двадцать минут, — жулик. Однако эта логика опасна своим снобизмом; она делит творчество на сорта, создавая подобие иерархии, где ручная работа априори благороднее. Но важнее, пожалуй, не процесс, а итог — красота и сила конечного произведения. История искусства не спрашивала, сколько мук испытали те, кто создали пирамиды в Египте, в сравнении с теми, кто делал стеклянную пирамиду Лувра.

Есть позиция, согласно которой ценность произведения неотделима от труда, вложенного в его создание. Усилие, напряжение воображения, преодоление материала — это не просто этапы работы, а своего рода алхимический процесс, через который творец передает произведению часть своей сущности. В этой системе координат результат, достигнутый слишком легко, с помощью машины, лишается этой онтологической подлинности. Он может быть формально безупречен, но внутренне пуст, так как в нем нет следов человеческой борьбы. Это этика ремесленника, для которого процесс — это посвящение.

Противоположный взгляд холоднее и прагматичнее. Он утверждает, что важен лишь конечный продукт, его качество и воздействие на зрителя. Происхождение артефакта — будь то кровь и пот или бездушный алгоритм — не имеет значения. Эта логика отказывается романтизировать страдание. Если станок позволяет сделать табуретку прочнее и красивее, чем это удается голыми руками, то сопротивление прогрессу во имя «души» выглядит просто упрямством. Здесь творчество смещается из сферы физического исполнения в сферу замысла, постановки задачи и критического отбора.

Любопытно, что часто за исходящих семью потами творцов выступают те, кто сам не может найти в себе мотивацию потратить много сил на творчество (может быть, это восхищение тем, что недоступно тебе самому?). Тогда как те, кто делает очень много, лучше знают цену труду и понимают, что один лишь пот — не подвиг, а норма. Для того, кто ворочает сотнями идей, пара тысяч слов, полученных от ИИ, — не жульничество, а еще один маленький инструмент, экономящий время для главного: реализации более масштабных замыслов. Ведь, на самом деле, творец не так уж и важен. Важна лишь красота конечного результата.

Искусственный интеллект — это лишь очередной и, вероятно, самый радикальный инструмент в цепочке технологий, менявших искусство. История показывает, что технологии редко уничтожают старые формы искусства, но всегда меняют их статус. Фотография освободила живопись от обязанности быть зеркалом, позволив ей уйти в абстракцию и экспрессионизм. Возможно, и ИИ выполнит ту же работу для литературы и музыки — освободит их от тирании технического исполнения, направив фокус на чистую концепцию, на силу идеи. В этом новом ландшафте творец — это не тот, кто виртуозно владеет кистью, а тот, кто обладает уникальным видением и умеет его транслировать через любые доступные средства, включая искусственный разум. Ценность смещается от владения ремеслом к силе интеллекта, вкуса и концепции.

Спор между адептом процесса и поклонником результата — это вечный спор. Одна сторона защищает смысл пути, другая — право использовать карту. Но, возможно, гений нового времени будет заключаться не в выборе одной из сторон, а в способности удерживать их в напряженном равновесии. Понимать аскезу ручного труда, но не бояться эффективности станка. Видеть душу в усилии, но признавать, что иногда душа может проявляться и в гениально отданном приказе.

Источник: vk.com

Комментарии: