Альгирдас Греймас: семантический квадрат

Структуралистские идеи Дюмезиля и Леви-Стросса получили развитие в трудах литовского лингвиста и филолога Альгирдаса Греймаса (1917 — 1992), большую часть жизни работавшего во Франции и основавшего Парижскую семиотическую школу. Греймас, родившийся в России, открыл исследования архаических обществ русского историка Владимира Проппа (1895 — 1970), чей метод анализа волшебных сказок и других фольклорных произведений позволил систематизировать и интерпретировать данные о древнейших обрядах и социологических особенностях на основании весьма близкого к структуралистам подхода. Греймас объединил актантную модель интерпретации сказок и других архаических текстов, построенную Проппом, с другими структуралистскими методами интерпретации, и на этом основании создал свою семиотическую теорию. Греймас был убежден, что структурализм Соссюра может и должен стать основой для построения общей модели социальных наук, которые в контексте развернутого семиологического подхода приобретут должную когерентность и строгость[1]. В результате, по его мнению, должна быть создана обобщающая система «структурной семантики», позволяющая интерпретировать практически любые знаковые секвенции — от архаических легенд до современных произведений искусства и даже научных и философских текстов. Принципы такого подхода Греймас изложил в книге «Структурная семантика — поиск метода»[2].

Греймас стремился придать структурализму предельную степень формализации методов, что, со своей стороны, Леви-Стросс пытался сделать, используя математические формулы для описания версий моделей родства, а Лакан для соотношения элементов трех порядков. Греймас, продолжая эту инициативу, предлагает взять в качестве базового инструмента, устанавливающего все основные соотношения и дифференсационные варианты, возникающие при фиксации атомарного концепта в семантическом поле означаемого, семантический квадрат, отчасти воспроизводящий логический квадрат Аристотеля[3].

Моменты S1 и S2 соответствуют появлению в поле означаемого (концепта) позитивных (эквиполентных) пар, выделенных в рамках первичного противопоставления. Как только означающее (фонема или секвенция фонем) возникает, оно становится знаком, который вызывает означаемое, также выделяемое из поле концептов, как фонема выделяется из поля фонетики, то есть звуков. Знак фиксирует в поле концептов момент S, который в силу семантического закона никогда не бывает просто отдельным атомом, но обязательно образует структуру отношений, то есть становится S1 наряду с противопоставленным, но позитивно содержательным S2, а также с дополнительными привативными (отрицательными) концептами ~ S1 и ~ S2 ,что, по мысли Греймаса, исчерпывает минимальный семиотический квант логико-семантической структуры в ее базовом состоянии, предшествующем включению в какие бы то ни либо нарративные синтагмы.

Пример Греймаса, иллюстрирующий применимость «семантического квадрата» таков. Рассмотрим знак «мужчина». Это будет наш S1. Позитивной оппозицией к S1 будет «женщина», наше S2. Дейктическая (то есть ситуативно зависимая от главного термина) пара будет состоять из приватных терминов «не мужчина» (~ S1) и «не женщина» (~ S2). «Не мужчина» может истолковываться и как женщина и как что-то еще, что негативно обретается в окрестностях женщины как позитивного концепта, но может и удаляться от него на неопределенно большое расстояние. В отличие от формальной логики семантическое отрицание не может быть чистой привацией, но всегда, будучи привацией этого, указывает на нечто утвердительное, но иное. Кульминацией неопределенной утвердительности является оппонентный коррелят: ~ S1 , (наш «не мужчина») может означать и ребенка, и старика и даже широкую номенклатуру предметов, все дальше отдаляющихся от мужчины — но по закону семантического квадрата, остающихся дейктически (ситуативно) коррелированными с «женщиной» (S2), как с их позитивным полюсом. Складывание позитивных терминов (оппонентной пары) дает нам синтез — в случае «мужчины» и «женщины» фигуру андрогина. Суммирование привативных свойств — «ни мужчина», «ни женщина» — дает бесполое существо.

Важно, что смыслом S1 начинает обладать только в том случае, когда ему подыскивается корректная эквиполентная пара S2, но это никак не вытекает из самого S1, поскольку и его концептуальное содержание, и широкий набор его оппонентных коррелятов не способны сами по себе однозначно решить, что же должно быть поставлено на место S2. В нашем примере, это была женщина, но теоретически, эквиполентной парой мог быть и ребенок, и старик, и зверь, то есть любой элемент множества ~ S1. Выбор S2 не может быть произведен без дополнительных знаний, которые речи черпаются из контекста. Это значит, что вне «языковой игры», где формируется семантический контекст тех концептов, с которыми оперирует речь, ее смысл остается не просто неточным, но и вообще отсутствует. S1 становится осмысленным только тогда, когда ему приписывается (из контекста) эквиполентный элемент S2 ,но это возможно только в поле языка, и даже более конкретно — дискурса. Ссылки на внеязыковую «вещь» никакой семантической нагрузкой не обладают, поскольку выступают лишь новым языковым элементом, знаком и моментом дискурса.

По Греймасу, семантический квадрат является базовым смысловым элементом любого семиотического явления, и как только обнаруживается знак и означающее, автоматически складывается такой квадрат, сразу же в нем вспыхивают все заложенные и синхронически открывающиеся возможности. В реальной речи никогда слово, и даже отдельный семантический момент, соответствующий фонеме, не выступает как атомарный концепт. В этом и состоит основная идея Соссюра. Вместо этого складывается коннотативное множество, поляризованная оппонентно, контрадикторно, импликативно, дейктически и нейтрально система, парадигмально описанная в квадрате Греймаса. Не концепт, а совокупность концептов образуют минимальный квант смысла.

В основе семантического квадрата находится дуальная оппозиция, положенная в основу структурного анализа в моделях Р. Якобсона и К. Леви-Стросса, но расширенная Греймасом для второй — негативной пары контрадиктивных терминов. Это расширение позволяет Греймасу рассмотреть структурно семантику не только парадигмального слоя нарратива, но и его диахроническую секвенцию. Так, Греймас полагает, что временное предшествование («до») можно соотнести с инверсивным контрадиктивным моментом ~ S1, а временное последование («после») собственно с базовым позитивным моментом S1. Рассказ, таким образом, становится переходом от правого нижнего угла семантического квадрата к левому верхнему, что предопределяет и остальные оси — корреляции с S2 , с тем, что могло произойти, но не произошло, и с ~ S2,, что не могло произойти, и не произошло. Так фраза «я сидел дома один» (~ S1) есть инверсия практически необходимого следующего момента (S1), который со стопроцентной неизбежностью будет по смыслу таким: «вдруг появился другой». Другой (S1) определяется в этом случае в новой — уже синхронической системе координат, с тремя осями. Но в ткани нарратива следующий эпизод снова оказывается в положении инверсии (~ S1) в отношении последующего — и т.к. в периоде. Таким образом, семантический квадрат позволяет интерпретировать диахронические последовательности (синтагмы и нарративы) как частный случай синхронических структур, открывая возможность строгой интерпретации семантики времени.

Развивая тему приложения семантического квадрата к герменевтике нарратива, Греймас несколько видоизменяет модель В. Проппа, построенную на основе морфологического анализа волшебной сказки[4], и предлагает актантную модель на основе трех пар —

• отправитель-получатель
• помощник-противник
• субъект-объект.

Три пары актантов исчерпывают всю номенклатуру повествования, предопределяя базовый синтаксис, который, одновременно, есть и семантические координаты. В этом и состоит семантика времени, воплощенная в рассказе. Наше представление о времени, по Греймасу, построено на метафоре повествования, и без его семантико-синтаксического контура человек не способен понять время. Нарратив, рассказ, повесть и есть значение греческого слова «миф» , образованного от глагола ?????, дословно, «говорю», «рассказываю», «повествую». Поэтому миф фундаментален для базовой структуры интерпретации существования, утверждает Греймас, полностью подтверждая основной подход других структуралистов — в первую очередь, Леви-Стросса и Дюмезиля, которые уделяют мифу приоритетное внимание. Греймас же, со своей стороны, показывает, что семантика и есть базовая структура мифа, которая отнюдь не противоречит логике, но является ее семиотической основой.

Рикер, изначально ориентированный на фиксацию конфликта интерпретаций, критически воспринял сведение Греймасом диахронической стороны нарратива к синхронической семиологической структуре, так как это снимало напряжение между керигмой и структурой, объясняя керигму структурой, то есть обнаруживая мифологическую структуру Логоса и осуществляя нечто прямо противоположное тому, к чему стремился Бультман и вместе с ним вся протестантская традиция критики текста. Но если мы снова обратимся к сопоставлению общей топики Рикёра с ноологией, мы легко заметим, что именно Греймас вплотную подходит к тому, чтобы в контексте структурализма выработать методологию, ближе всего расположенную к Логосу Диониса.

Источник: m.vk.com

Комментарии: