Про свободу

Понятие свободы с точки зрения психологии тесно связано с идеей зоны комфорта. Почему свобода пугает? С одной стороны, понятно, что это про страх неизвестности и выживание, которые сыграли положительную роль в естественном отборе.

Но с другой стороны, страх свободы проявляется даже в мелочах, когда о выживании нет никакой речи. К примеру, одеться необычно на работу, или поехать другими автобусами домой. Или поехать не домой, а в соседний городок - посидеть в парке: время есть, деньги есть, возможности есть, никто не держит, но вряд ли кто в обычном режиме своей жизни это сделает.

В последнее время всем этим явлениям приписывают такое понятие как «зона комфорта», которая якобы есть привычный круг действий, на которые психические ресурсы уже выделены, а на что-то еще уже не хватает. И чтобы развиваться и лечить себя от обыденности, надо якобы из этого круга выходить. Все это хорошо, но с точки зрения науки и эффективности – это слабоватое и ограниченное объяснение, которое плохо применяется в системной работе с психикой.

Поэтому, можно сделать такое смелое и обоснованное утверждение, что это, на самом деле, не про комфорт, а про свободу.

И фишка в том, что здоровой устойчивой психике, то есть находящейся в эффективном рабочем гомеостазе, свобода нафиг не нужна! Любые изменения ведут к периоду поиска нового гомеостаза и адаптации к нему, а это лишние ресурсы, это потеря эффективности и устойчивости. Поэтому страх свободы – это защитный механизм психики, отработанный тысячелетиями.

Однако, вы скажете, есть же желанные изменения, которые можно записать во всеобщие «хотелки»: стать богаче, есть в крутых ресторанах, стать начальником, получить шикарную женщину, удачно выйти замуж, меньше работать – больше получать, ну и так далее. И эти «хотелки» прекрасно становятся устойчивыми ценностями, которые вполне могут структурировать жизнь и поступки любого человека, даже не в ресурсе.

И вот тут я расскажу вам одну идейку, которая вырастает из теории постструктурализма. Теория, конечно, не про психику, а про поведение социумов и семантические формы мышления, но вполне может быть прослежена и в психологии.

В 1976 году Жиль Делёз и Феликс Гваттари выпустили книжку под названием «Ризома», где описали форму безструктурной и децентрализованной семантики мышления с таким названием. Книжка сложная, но суть в том, что они отследили две формы организации мышления и формирования семантики описываемого человеческим сознанием мира: иерархическую (древовидную) и ризоматическую (от слова «ризома» - корневище).

Иерархическая отражает форму мышления или получения знания, которая включает дуальные выборы, организующиеся линейно и вертикально. Тогда как ризоматическое семантическое поле организуется подобно грибнице, прорастая горизонтально, отрицая любую иерархию, создавая сеть смысловых клубневидных структур.

И эти две формы семантического мышления, которые в настоящее время присутствуют и проявлены одновременно в нашей культуре, ментальности, как на уровне семьи, так и на уровне языка, порождают два различных понятия свободы.

Делёз и Гваттари утверждали, что иерархическое мышление – это традиционное, даже архаическое, исторически перенесенное из дремучей древности, когда социумы только формировались. А ризоматическое же – это нечто новое, нечто присущее современности, собственно, эта база постмодерна.

И можно предположить, что иерархическая свобода нам понятна и близка. Это когда пространство новых действий связано с перемещением по социальным ступенькам: дети – родители, подчиненные – начальство, необразованные – образованные, не богатые – богатые (в обратную сторону тоже работает, если что), опасное – безопасное и т.д.

Когда человек видит, какие новые выборы ему может предложить более высокая или наоборот более низкая позиция. Это безопасная понятная свобода. В основном, мы проживаем свои жизни через поведение, описываемое иерархической свободой. «Быть как все» - тоже входит сюда. Это ни плохо, ни хорошо, просто за тысячелетия существования внутри иерархического семантического поля наш мозг обеспечил нас, скорее всего, физиологическим подкреплением иерархической свободы. И поэтому оно проявляется даже в мелочах. Она описывается так: «я свободен делать все, что присуще данному положению».

И, кстати, с этой свободой тесно связано понятие ответственности, спасительное понятие, которое обеспечивает тебя психической устойчивостью. Ведь всегда есть кто-то иерархически круче, за чьей спиной ты стоишь – вплоть до Бога.

С точки зрения ризоматического семантического поля, это даже не свобода вообще. Это смешное ничтожное рабское понятие. Потому что ризоматически свобода – это безграничное пространство бессмысленных действий. Это выход за пределы пользы, ценности, значимости – потому что это все факторы иерархии, это даже выход за пределы любых смыслов.

Свобода делать всё, просто потому что. И человечество только недавно начало системно сталкиваться с проявлениями этого вида свободы. Системно недавно, но, конечно, этот вид свободы всегда имел место в семантическом поле человечества, который проявлялся случайно и даже обеспечивал развитие познания. Потому что был удел гениев и творцов: в какой-то момент выйти за пределы иерархической зацикленности, найти новые смыслы, а потом обязательно включить их в иерархию смыслов.

Желание найти Единую теорию всего в физике или наилучший социально-экономический строй – оно отсюда же: мы просто не представляем себе, что смысловое описание мира может быть не древовидным.

В обычной жизни это проявлялось и проявляется аналогично: хочу выделиться, но потом жить как все и в общей структуре. Хочу быть квадробером, готом, геем, носить трусы на голове, жить в бочке, ходить задом наперед – но обязательно чтобы в общей иерархии мне было место.

А вот на уровне психики, которая не обусловлена осмыслением действий, когда ее невозможно отрефлексировать, потому что нет физиологического подкрепления со стороны организма, такая свобода – чушь, дичь. Она не имеет особой ценности на этом уровне. Ее можно использовать только для бунта в рамках иерархии, чтобы занять свое место в ней… но когда этого нет, какой смысл? Какой смысл поехать в парк в соседний город, когда мне и тут нормально? Какой смысл учиться рисовать, если мне и бухгалтером отлично работается? Какой смысл говорить со случайным человеком в толпе, если я могу поговорить с теми, кого знаю? Зачем носить красные штаны, если мне и синие джинсы отлично идут? Зачем придумывать геометрию Лобачевского, если нам и с Евклидовой отлично живется?... Можете тут придумать свой пример действий бессмысленной ризоматической свободы…

Конечно, люди это все делают, каждый из нас, и довольно часто… Можно вспомнить, что обычно подобные действия следуют за появлением чувства щемящей тоски, сосущего ощущения горечи от утраченного и забытого счастья, дуновения Несбывшегося (как у классика). И мы срываемся и творим что-то нелогичное, что-то вне зоны любых комфортов, что-то необъяснимое в рамках парадигмы собственной жизни.

Я, правда, не уверена, что действительно у всех такое бывает, ведь бывают люди вполне довольные всем в своем семантическом поле. Этакие стабильные опоры социума, абсолютно принимающие условия иерархической свободы.

В целом, непонятно, почему это чувство вообще возникает, и почему ризоматическая форма семантического мышления вообще возникла, развивается и процветает. И непонятно, куда может привести ризоматическая свобода.

Мне кажется, это нужно исследовать.

Источник: vk.com

Комментарии: