Разные природные особенности психики имеют тенденцию обрастать обслуживающими эти особенности культурными парадигмами

Разные природные особенности психики имеют тенденцию обрастать обслуживающими эти особенности культурными парадигмами. Никто не любит напрягаться и рисковать, делать то, что неинтересно, страшно, ответственно, сложно; и все хотят получать то, что им нравится. Эти два мотива облекаются в "плоть" из убеждений. Если рефлексия не слишком развита, а культурный слой не слишком “толстый”, то легко пробиваются наружу и воплощаются в убеждения глубинные простые желания, а у сложных желаний и потребностей нет возможности появиться - нет знания соответствующего “языка”, нет возможности получать удовлетворяющее “понимание” от этого. И в целом, когда рефлексии не много и культурный слой не слишком толстый, получается что-то хаотичное (ведь и условный альтруизм, и условный эгоизм - это качества, которые в равной степени "природные"/"животные").

Важно, что есть явная корреляция уровня культуры с уровнем жизни и, соответственно, с психическим здоровьем. А еще есть иерархия потребностей - чем больше низменных потребностей закрыто у человека, тем выше шанс, что он начнет думать о других. И еще есть третий момент - что культура в целом в своей эволюции направлена скорее к общему благу, к "альтруизму". Человек из низов может эволюционировать из эгоистичного бандита поневоле в озабоченного благом народа аристократа, если закрыть ему низменные потребности и дать возможность задуматься о том, чего он хочет еще. При этом чем больше он будет узнавать о культуре, о природе людей и о мире, тем выше шанс, что культурные парадигмы, обслуживающие природные наклонности его психики, начнут создавать перевес "альтруистичности". Но: если в этом человеке что-то сломано и есть травмы, есть риск, что он усвоит культурный код, который будет обслуживать его травму, в итоге может произойти катастрофа. Предохранителем от этого может быть только рефлексия. Но - довольно слабым предохранителем, потому что люди умеют обманывать себя, и чем человек дольше разглядывает себя, тем больше уловок для этого узнает. А чем он умнее, тем быстрее их находит, тем быстрее находит подходящие культурные парадигмы, которые качественно обслужат его стремление быть в своих собственных глазах "хорошим человеком". Но это все же лучше, чем не смотреть в "зеркало" совсем. При этом самообман в некоторых случаях защищает человека от того, чтобы стать чудовищем и принять окончательно свою "темную сторону" (об этом ниже).

Вера трендам, мнениям и операциям в культурном коде - это обратная сторона теорий заговора, тотального неверия и убежденности в чужом эгоистичном замысле. Это две эмоциональные, слепые крайности. Система, с одной стороны, более хаотична (подвержена случаю) и ситуативна, с другой - более разнообразна.

Важно, что в каждом узле общей людской сети находится такой же человек, он не может обладать всей информацией для манипуляций, он так же подвержен слабостям и страстям, зависим от случайностей, ограничен. Его спасают и выделяют случай, навык, знания и связи с людьми с похожим капиталом. А еще важно, что никто на самом деле не считает себя плохим, у каждого есть оправдание, и это оправдание действует двояко. Оно не позволяет человеку полностью отказаться от усвоенной морали (чтобы стать условным “рептилоидом”, нужно долго вариться в особых условиях, где от тебя будет отлипать человеческое частичка за частичкой). С другой стороны, объединяясь с оправданиями других людей, эта конструкция обретает силу, становится структурой, которая формирует новые правила игры.

Не стоит представлять мир бизнеса или мир СМИ эдакой истязающей души Матрицей, которую создали дьявольские машины, ненавидящие людей и лично тебя, где все не просто неправда, а намеренная неправда, анти-правда. Так же неверно и то, что за этой “Матрицей” скрывается исключительно расчет и осознанный план порабощения и ограбления (пусть и уже без ненависти). Проще всего понять систему, вероятно, если попытаться максимально честно и вдумчиво представить то, каким будешь ты сам и что ты будешь делать через, например, десять лет после получения доступа и навыков для управления каким-то большим куском происходящего. Ты останешься собой, но как на тебя подействует возможность получить что-то для себя вкупе с новыми привычками к другому уровню жизни, со страхами (в том числе со страхом потерять этот уровень), с рисками, с ответственностью и давлением конкуренции (падать с пьедестала будет больно, даже если место на нем досталось тебе случайно)?

Дилемма заключенного постоянно подталкивает людей к тому, чтобы играть не по правилам, придумывать способы их обходить, избегая наказания. Циклично сменяющие друг друга периоды разложения и “иммунного ответа” на разложение определяют правила игры и конкурентоспособность различных видов мастерства. На арене жизни в определенный момент размножившимся “паразитам” становится нечего есть (“продуценты” не вывозят конкуренцию, если играют по правилам в среде, где “паразитов” больше, чем “продуцентов”), тогда они мутируют, становятся “хищниками”. Часть “хищников” после ожесточенной борьбы с другими забирается наверх, легализуют свое право на насилие. Они выходят за пределы “арены” и сами становятся новой “ареной” - телом, на котором смогут завестись новые “продуценты” и новые “паразиты”. Новая “арена” создает новые правила, защищающие ее саму и новых “продуцентов” от хищников, На новой “арене” заводятся новые “паразиты”.

Есть три вида зла: человеческий садизм, животная конкуренция и природная энтропия. Первое - это недостаточно вредная для вымирания ошибка эволюции. Поэтому так часто опасны идеологии. Сложно определить, что стоит за идеологически заряженным человеком - психический сбой или биологическая социальность (альтруизм). Еесть три способа быть этичным: 1) поступать по совести тогда, когда даже нет последствий, 2) бояться наказания самого по себе, в отрыве от понимания, заслуженное оно или нет, 3) бояться наказания, потому что веришь, что оно заслуженное. В третьем случае получается странная ситуация, в которой ты боишься вроде бы наказания, но на самом деле - того, почему оно есть. Отличие от (2) видно, если представить, что наказание настигло незаслуженно - страха в этом случае нет.

Источник: vk.com

Комментарии: