«Когда мы перестали понимать мир»

Есть хороший документальный роман Бенхамина Лабатута «Когда мы перестали понимать мир». Он о том, как в ХХ веке познающий субъект — то есть прежде всего субъект научного знания — перестал иметь перед собой ту самую классическую картезианскую «ясную и отчетливую» идею познаваемого им объекта. Его объект стал странным, а следом и страшным. Герои Лабатута познают, например, новый вид пестицида, который поможет накормить всех голодных, а изобретают в итоге Циклон Б, который всех убьет. Или — они познают новые свойства пространства и времени, а изобретают атомную бомбу. Наше познание, перестав быть отчетливым и ясным, сильно аукается нам. Объект познания рассыпается перед сбитым с толку взглядом субъекта на множество осколков, отражающих настоящий кошмар. Одним из героев Лабатута выступает великий и ужасный Вернер Гейзенберг. Читаем: «Во время прогулок с Нильсом Бором Гейзенберг уловил, что мир субатомных частиц не похож ни на что другое. Во время подъема в горах Гарц он сказал наставнику: в одной-единственной пылинке содержатся миллиарды атомов. Как можно здраво рассуждать о чем-то настолько маленьком?.. Физик, как и поэт, — продолжает Лабатут — не должен описывать явления окружающего мира. Его задача — создавать метафоры и связи между мыслями. Гейзенберг понял: применять к субатомной частице такие понятия классической физики, как радиус-вектор, скорость и момент силы, совершенно бессмысленно. Для описания субатомных частиц нужен новый язык». Лабатут описывает то сопротивление, с которым квантовую механику встретил, к примеру, Альберт Эйнштейн, тот человек, кому квантовая механика больше всех и была обязана. Он был переходной фигурой. Он был классический человек, открывший дверь в неклассический мир: «Создатель теории относительности виртуозно владел навыками визуализации, все его представления о времени и пространстве появились благодаря способности представлять себе предельные физические условия. По этой причине он не мог принять ограничения, которых требовал Гейзенберг, будто выколовший себе глаза, чтобы дальше видеть. Эйнштейн чувствовал: если довести предложенную линию рассуждений до самого конца, физику может поглотить тьма. Если Гейзенберг победит, основная часть явлений окружающего мира будет поддаваться правилам, которых мы никогда не сможем узнать, как если бы сердце материи билось в неподконтрольном случайном ритме»... Квантовая механика вызвала мощнейшее сопротивление величайших современных физиков: Эйнштейна, Шредингера («кот» которого на самом-то деле был попыткой высмеять парадоксы неопределенности, но по иронии судьбы он и стал главным символом этих парадоксов). Бог не играет со Вселенной в кости! — сказал сбитый с толку Альберт Эйнштейн. Пройдет много лет, и его коллега Стивен Хокинг скажет: похоже на то, что Бог только и делает, что играет в кости со Вселенной. Общее чувство было одно, и его замечательно передает Бенхамин Лабутут: это страх… перед тьмой познания. Нет, не тьмой незнания, как когда-то давно, но — тьмой самого познания. Перед теми силами, которые высвобождает познание мира без ведома познающего субъекта. Перед теми непостижимыми осколками, на которые разлетелся его познаваемый объект. Перед тем, какой стороной могут внезапно выпасть кости — в любой момент времени. В любой момент времени, как потом скажет Квентин Мейясу, может случиться абсолютно все что угодно. И это — и только это — отныне является непререкаемой истиной.

...а потом были завороженные физики, которые увидели лавкрафтианский цвет из иных миров в неземном свечении ядерного гриба...

(Дмитрий Хаустов)

Бенхамин Лабатут. Когда мы перестали понимать мир.— М.: Ад Маргинем, 2022.— 208 с.

В научно-популярных книгах обычно воспеваются чудесные достижения науки в области прикладной математики, теоретической физики, химии, освоения космоса и шире, научного познания мира. Бенхамин Лабатут выбирает совсем другой угол зрения. Его новаторское «художественное произведение, основанное на реальных событиях» (хотя лучше было бы назвать этот текст нон-фикшен романом, поскольку большинство персонажей, среди которых Фриц Габер, Нильс Бор, Вернер Гейзенберг, Александр Гротендик, Эрвин Шрёдингер и др., — исторические личности, а значительная часть повествования базируется на исторических фактах) скорее воспевает чувство тревоги, сопутствующее великим научным открытиям, и обращается к темной стороне рациональности. Роман, переведенный на двадцать два языка, вошел в шорт-лист международного Букера в 2021 году и стал заметным литературным событием.

Источник: vk.com

Комментарии: