На своём пути в психотерапии я обращаю внимание на такой феномен: чем дальше я продвигаюсь в освоении своего психологического мира, тем больше своего одиночества мне оказывается заметно

На своём пути в психотерапии я обращаю внимание на такой феномен: чем дальше я продвигаюсь в освоении своего психологического мира, тем больше своего одиночества мне оказывается заметно, тем менее интересно становится строить близкие отношения с теми, кто не в терапии. Да и с теми, кто в терапии далеко не всегда удается почувствовать и удержать ту глубинную эмоциональную связь, потребность в которой, чем дальше, тем более актуальна. Об этом я довольно часто слышу и от коллег.

Одно из объяснений, к которому я пришел - это то, что психотерапия неизбежно развивает чувствительность, усложняет, утончает восприятие вообще и в отношениях в частности, тем самым с каждым годом, получается, урезая (на самом деле нет) потенциальное количество людей с которыми хочется вступать в отношения. Получается парадокс - многие идут в психотерапию, чтобы наладить отношения с другими, но чем дальше, тем острее начинают замечать свой разрыв с людьми вне специально обустроенных для этого условий терапевтического пространства.

Но вникая глубже в философию Хайдеггера я стал смотреть на эту ситуацию и по-другому. Одним из важнейших фокусов внимания Мартина Хайдеггера стало движение к подлинности человеческого существования из поверхностности, самотчуждения и объективации других. Необъяснимая тревога и страх, охватывающие порой людей, особенно ближе ко второй половине жизни, являются зовом к подлинности из отдаления человека от самого себя и своей природы целостности в угоду поверхностному скольжению в слое пустой болтовни и уводящей от сути человеческого сущестовования нарочитой публичности.

Хайдеггер противопоставляет этому сложное понятие Dasein [‘da:zain], как я бы перевел - «бытие-в-присутствии», то есть полнокровное переживание потока жизни, неотделимой частью которого мы и являемся. Dasein, говорит Хайдеггер, первично, а «Я» - вторично, оно появляется из присутствия в первичном опыте. Dasein раскрывается целым рядом экзистенциалов, по другому говоря, экзистенциальных граней бытия. Один из которых - «бытие-с-другими». Через этот и другие экзистенциалы человек может проникать в сущностное ядро своего бытия, обретая свою подлинную суть. Но «бытие-с-другими» - это не поверхностное общение, а со-бытие, соприкосновение через присутствие в бытии каждого, полноценная близость между глубоко индивидуализированными жизнями. То есть один из путей познания своего бытия и реализации своего Я - это присутствие в близости с другими.

Если посмотреть на психотерапию через призму понятия Dasein - то это путь раскрытия своей подлинности как части единого поля жизни через присутствие в нем. И тогда это неизбежное отдаление от пустопорожнего общения с теми, кто не хочет, и имеет, кстати, на это полное право, не идти в глубину встречи с собой и другими. В дальнейшем движении на этом пути неизбежно приходишь и к осознанию одиночества как экзистенциальной данности, потому что рано или поздно приходится принять невозможность полного познания ни себя, ни другого, и в этом мы остаёмся одиноки сколько бы ни старались познать друг друга. Тогда одиночество перестает восприниматься как проблема, это важная составляющая подлинной жизни человека, не отрицающая при этом близости с другими.

Всё это мне лично помогает по-другому взглянуть на парадокс психотерапии, когда идешь сюда, чтобы приблизиться к другим, а в итоге отдаляешься от многих. Приближение к своей подлинности неизбежно постепенно меняет круг людей, с которыми интересно общаться дальше. Более того, по мере прохождении психотерапии меняется и отношение к одиночеству вообще. Оказывается, что одиночество и близость можно рассматривать не только как полярности, но и вообще-то как разные измерения человеческого существования, не противоречащие друг другу, но даже вполне дополняющие друг друга переживания.

Олег Чирков

Источник: vk.com

Комментарии: