Терминологическая каша

Людвиг Витгенштейн ("Философские исследования", параграф 43): "Для большого класса случаев хотя и не для всех, где употребляется слово "значение", можно дать следующее его определение: значение слова это его употребление в языке".

Научный факт можно открыть. Можно буквально узнать, что существует бозон Хиггса или что урановый лом не тонет в ртути (или тонет).

Мы не открываем значения слов подобно тому как мы открываем научные факты. У слов нет фиксированных значений заданных извне. Каждое слово значит то, что кто-то заставил его значить.

Успешность нового знания определяется его, ну например, встроенностью в уже имеющиеся знания или, другой пример, соответствием реальному положению дел, или, наконец, сводимостью к каким-то наиболее базовым знаниям, сомнения в которых приведут совсем уж к шизе.

Для значений слов у вас таких девайсов нет. Успешность словоупотребления определяется успешностью акта коммуникации, в котором словоупотребление состоялось.

Поэтому, когда Зланомар читает "лекцию" о "значении" "ролевых" "терминов", в которой подразумевает, что у слов есть неправильные определения и видно как ему самому не хватает объяснительного аппарата — у меня волосы на голове шевелятся. Но когда на эту "лекцию" ссылаются как на пример успешной односторонней коммуникации, я уезжаю в Учуево. Стенгазета местных браконьеров ищет редактора.

Если же вы готовы стиснуть зубы и сказать, что структура реальности задаёт также и значения слов, и их можно открывать (или вспоминать, если вы принимаете теорию Платона о том, что душа между перерождениями созерцает идеи, а любое получения знаний суть воспоминание этих идей), то обязательства относительно познания и устройства мира у вас настолько тяжкие, что вряд ли вы будете готовы защищать их где-то вне очередного срача.

И впадёте в грех перформативного противоречия.

А грех это плохо. Не надо фетишизировать слова.

Источник: www.youtube.com

Комментарии: