О конце истории |
||
МЕНЮ Главная страница Поиск Регистрация на сайте Помощь проекту Архив новостей ТЕМЫ Новости ИИ Голосовой помощник Разработка ИИГородские сумасшедшие ИИ в медицине ИИ проекты Искусственные нейросети Искусственный интеллект Слежка за людьми Угроза ИИ ИИ теория Внедрение ИИКомпьютерные науки Машинное обуч. (Ошибки) Машинное обучение Машинный перевод Нейронные сети начинающим Психология ИИ Реализация ИИ Реализация нейросетей Создание беспилотных авто Трезво про ИИ Философия ИИ Big data Работа разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика
Генетические алгоритмы Капсульные нейросети Основы нейронных сетей Распознавание лиц Распознавание образов Распознавание речи Творчество ИИ Техническое зрение Чат-боты Авторизация |
2024-04-14 16:31 С 1950-х гг. основной темой дискурсов западных буржуазных философов становится смерть человечества и всего, что с ним связано – субъекта, науки, философии, истории, искусства. Такое направление в философии, а точнее, в постфилософии, получило название постмодерна. Его суть состоит в обосновании создания постчеловека – существа с имплантированным в мозг нейроинтерфейсом или генетического мутанта. В 1989 г. в преддверии реставрации капитализма в СССР и остальных странах социалистического лагеря, американский философ и политолог Ф. Фукуяма написал статью в журнале «Нэшнл интерест» (США) под названием «Конец истории?». В ней он констатировал победу США в Холодной войне и отсутствие в мире идеологической альтернативы либерализму. Концепцию «конца истории» Ф. Фукуяма заимствует у Г. Гегеля и А. Кожева. Гегель считал, что конец истории наступил в 1806 г. в результате победы Наполеона в битве при Йене, когда произошло торжество идеалов Великой французской буржуазной революции, как единой разумной формы общества и государства. «Лекции по «Феноменологии духа» Гегеля» русско-французского неогегельянца А. Кожева, прочитанные им в период с 1933 по 1939 гг. в Париже, имели значительное влияние на буржуазную философию всего ХХ века. Ссылаясь на Гегеля, он считал, что история останавливается тогда, «когда Человек перестает действовать в широком значении этого слова, то есть когда он больше не отрицает и не преобразовывает природную и общественную данность в кровавой Борьбе и созидательном Труде» [1], когда существующие общественные порядки человека полностью удовлетворяют. По Кожеву такими «общечеловеческими» идеалами были страны Запада после Второй мировой войны, в которых, якобы, были разрешены все классовые противоречия. В статье «Конец истории?» Фукуяма называет главными врагами либерализма в ХХ в. фашизм и коммунизм. Фашизм был побежден военным путем в 1945 г., а коммунизм в социалистических странах на протяжении почти 40 лет разлагали оппортунисты и ревизионисты, горбачевская перестройка была завершающим этапом в подготовке к реставрации капитализма. Американский политолог был уверен в невозможности возврата СССР к сталинским временам: «критика советской системы, санкционированная Горбачевым, оказалась столь глубокой и разрушительной, что шансы на возвращение к сталинизму или брежневизму весьма невелики» [3]. К теократиям, противостоящим либерализму он относил только исламистские государства, но из-за своей непривлекательности для немусульман, они не могут стать реальной мировой альтернативой. Конец истории, по мнению Фукуямы, не приводит к концу войнам и нестабильностям. Это означает только победу в идеологической борьбе либерализма. Межимпериалистические противоречия никуда не деваются: «Большая часть третьего мира будет оставаться на задворках истории и в течение многих лет служить ареной конфликта» [3]. Тему «конца истории» Фукуяма стал развивать дальше в своих книгах «Конец истории и последний человек» (1992) и «Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции» (2002). Уже сами названия книг свидетельствуют о стремлении разлагающегося империализма уничтожить человечество с помощью евгеники и современных технологий, вывести породу покорных постлюдей, как в романе-антиутопии О. Хаксли «О дивный новый мир». Перед тем как поставить человечество перед фактом его гибели, в буржуазных государствах десятилетиями проводилась расчеловечивающая политика постмодерна. Людей превращали в потребляющих животных, лишенных смысла жизни, шизофренизировали их сознание, насаждали перверсии. Любые идеологические идеалы прошлого высмеивались постиронией. Поэтому и отсутствует сейчас мировое рабочее коммунистическое движение, дегуманизированные люди не сопротивляются своему уничтожению. Согласно Кожеву, люди трудятся, занимаются наукой, политикой или воюют только из-за стремления к своему признанию (тщеславию). Современный научно-технический прогресс позволяет все их желания удовлетворить. Имеются в виду желания мещанства в границах потребительского общества. Кожев превращает труд из человеческой потребности в средство и делает из этого вывод о конце истории, человек, мол, уже ничего не желает, кроме хлеба и зрелищ: «Окончательное удовлетворение Человека, завершающее собой Историю, с необходимостью включает в себя сознание реализованной (через универсальное признание особенности) индивидуальности. А это сознание всегда включает в себя сознание смерти» [2]. Но таким человека сделала политика постмодерна. К середине ХХ в. коммунистические идеи в мире были чрезвычайно популярными, социалистический лагерь расширялся. Но создав общество потребления, навязав рабочим фальшивые ценности, разложив их морально, буржуазия нейтрализовала революционное рабочее движение. Об этом пишет и сам Фукуяма: «Современное образование стимулирует определенные тенденции к релятивизму, то есть учению, в котором все горизонты и системы ценностей относительны, связаны со своими местом и временем, и никакие слова не суть истина, но отражают предубеждения или интересы тех, кто их произносит… Последний человек в конце истории знает, что незачем рисковать жизнью ради какой-то великой цели, поскольку считает историю полной бесполезных битв, где люди дрались друг с другом, решая, следует быть христианином или мусульманином, протестантом или католиком, немцем или французом. Верность флагу, которая вела людей на отчаянные акты храбрости и самопожертвования, последующей историей была квалифицирована как глупый предрассудок. Современный образованный человек вполне удовлетворен видением дома и одобрением самого себя за широкие взгляды и отсутствие фанатизма» [4]. Вся современная буржуазная наука работает над расшифровкой человеческого генома, изучает человеческий мозг, разрабатывает нейроинтерфейсы для управления им. Об этом напрямую говорит идеолог конца истории: «Говоря о биотехнологической революции, важно помнить, что речь идет о понятии существенно более широком, чем генная инженерия. То, что мы сегодня переживаем, – это не просто технологическая революция в расшифровке ДНК и манипулировании ее структурой, но революция в биологии, лежащая в основе такой способности. Подобная научная революция приводит к открытиям и прорывам во многих смежных областях, помимо молекулярной биологии, в том числе в когнитивной неврологии, популяционной генетике, эволюционной биологии и нейрофармакологии. И научное наступление во всех этих областях имеет потенциальные политические последствия, потому что оно расширяет наши знания о мозге, источнике человеческого поведения, а, следовательно – и возможности управлять им» [5]. Председатель Всемирного экономического форума К. Шваб объявил целью четвертой промышленной революции создание постчеловека, о чем он писал в своих книгах «Четвертая промышленная революция» (2016) и «Технологии четвертой промышленной революции» (2018). О евгенике и смерти человека писали также З. Бжезинский «Между двумя веками: роль Америки в эру технотроники» (1972) и Ж. Аттали «Краткая история будущего» (2014). Извратив сущность человечества, приравняв его к животному, буржуазия в ближайшем будущем планирует выращивать породу покорных служебных людей в пробирках: «В будущем мы, вероятно, научимся выводить людей во многом так же, как выводим породы животных, только куда более научно и эффективно, выбирая, какие гены передавать детям» [5]. Разрушение института семьи с помощью пропаганды разврата, перверсий, радикального феминизма, ювенальной юстиции, движения чайлдфри, – служит цели обоснования рождения детей искусственным способом в лабораториях. В романе «О дивный новый мир» постлюди выводились в лабораториях, существовал запрет на рождение людей естественным путем. Поступают даже предложения о выведении химер – гибридов человека и животных. Джеффри Бурн, бывший директор центра приматов Университета Эмори, когда-то сказал: «Для науки очень важно было бы попытаться создать гибрид обезьяны с человеком». Другие исследователи предложили использовать женщин как «хозяек» для эмбрионов шимпанзе или горилл [6]. В трансгуманистическом движении часто можно встретить 2045 г., как дату полного перехода к постчеловеству. В России, например, существовало общественное движение «Россия 2045», свернутое в 2018 г. за недостатком финансирования. В 2013 г. в Нью-Йорке проходил Второй международный конгресс трансгуманистов «Глобальное будущее 2045». Список использованной литературы:
2. Там же. Стр. 127
Источник: m.vk.com Комментарии: |
|