М. А. Полякова. Проект «Экзистенциальная (смысловая) дефектология».

Статья нуднейшая, советую не читать. К тому же, она не всем понравится.

Я помещаю ее с замахом на свой любимый курс, который планирую дать в Вологде, рабочее название: «Экзистенциальная (смысловая) дефектология вместо сенсорной интеграции. Коррекция у детей нарушений развития авторским методом "Неигровых игр"». Здесь я хочу рассказать о своих мировоззренческих опорах, от которых я отталкиваюсь в понимании сути дефектологии, ее целей и методов.

Экзистенциальной дефектологии на данный момент пока что нет (есть одноименные философия, психология и педагогика). Но, я надеюсь, она появится. Потому что это не блажь — это действительно метод, реально открывающий новые горизонты и возможности.

А откуда вообще берутся методы? — из философии. В своем первом и решающем делении философия колется на два лагеря: материалистический (есть лишь материя) и нематериалистический (есть и нематериальный мир). Раздел философии, «думающий» о том, кто такой человек (по-греч.: «антропос»), называется антропологией.

Философские концепции потом «утилизируются» в других областях: политике, социологии, психологии, образовании, медицине и т. д. Возьмем для примера европейскую и китайскую медицину — это же две разные философии! а вовсе не медицины!

Анекдот.

Применение китайской медицины весьма результативно при соблюдении правила «трех К».

Первое «К»: китайский метод.

Второе: китайский врач.

Третье: китайский пациент.

В дефектологию философские «посылки» традиционно приходят из медицины и психологии, и они почти всегда материалистического толка. В материализме много течений. Рассмотрим три антропологические модели.

1. Научный материализм. Его антропология утверждает, что в человеке нет ничего, кроме тела.

Что это значит для дефектологии?

Любые нарушения развития детей объясняются причинами обязательно физическими (физиологическими). Если подобные причины для какого-то нарушения не выявлены, значит, «рука» науки (со скальпелем) их еще не вскрыла.

В рамках материалистической антропологии «госпожой» становится неврология. Если у ребенка нет существенных неврологических отклонений, у него находят минимальную мозговую дисфункцию. Как говорится, дыма без огня не бывает — а потому должен быть хоть минимальный, но огонек.

Важное замечание.

Пожалуйста, не поймите меня так, будто я против объективной материалистической науки и отрицаю существование неврологической патологии. Ее больше чем достаточно. Тело у нас действительно есть. Я не согласна лишь, что причины абсолютно всех детских нарушений надо искать в телесной голове ребенка.

Из сугубо материалистического взгляда на природу детских нарушений вытекают и способы их преодоления: разнообразные методы воздействия на мозг и медикаментозное лечение. Логопед в свете данной концепции обязан мыслить «нейронаучно» и «физиологически» и ездить на «собачках Павлова» (дабы не прослыть дикарем и невеждой). В результате найдем у ребенка все «человеческое» в нейронных структурах мозга и все починим и исправим.

А каков с точки зрения материалистической антропологии человек с его чаяниями и потребностями? Хочет жрать. Хочет пить. У него есть инстинкт самосохранения. Что такое любовь? — игра гомонов. Что такое печаль? — недостаток эндорфинов. Что такое смысл жизни? — э-э-э?..

2. Психоанализ Зигмунда Фрейда. Предыдущая версия материалистической антропологии опирается на данные экспериментальной науки, хотя в ней и мифы водятся (например, гипотеза Дарвина). Психоанализ — материалистический миф чистоганом (прошу прощения, это мое личное мнение).

Базовый антропологический миф Фрейда: человек управляется инстинктами. Главный из них — половой (либидо). Любое психическое или психологическое расстройство связано с либидозными проблемами. В конце жизни Фрейд нашел еще один «основной человеческий инстинкт»: танатос (по-греч.: «смерть») — инстинкт жажды смерти и разрушения — еще одна мифологема.

Итак, всё человеческое психоанализ выводит исключительно из инстинктов. А я опять задаюсь своим дурацким вопросом: а как же смысл жизни?

Ответ — цитата из письма З. Фрейда к принцессе Марии Бонапарт: «Как только человек начинает задумываться о смысле жизни и своем предназначении, он, считай, уже болен, ведь ни то, ни другое не является объективной реальностью; все это лишь свидетельствует о том, что у человека скопилось много неизбытого либидо».

На дефектологию психоанализ напрямую не повлиял. Однако, сведя все человеческое к сфере инстинктов, он задал общий вектор на упрощенное понимание того, что есть человек. Это упрощение сказывается везде и на всем, в том числе и на дефектологии. С детьми подчас работают так, будто они биологические механизмы: «сделаем так-то и сяк-то — автоматом получим то-то и сё-то».

3. Бихевиоризм. Его антропология: человек — это социальное животное, отвечающее на импульсы внешней среды (стимул — реакция). Человек — это совокупность поведенческих реакций.

Из основной посылки вытекает и задача человека в жизни — социализация и адаптация — приспособление к среде. А что делать с детьми с отклонениями в развитии? Разумеется, социализировать и адаптировать. Это же единственная цель жизни человека и, более того, самый способ его существования.

Я опять влезу со своим дурацким вопросом: скажите, а в чем смысл человеческой жизни? Впрочем, в контексте бихевиоризма вопрос и впрямь идиотский. Вы спятили, коллега, какой еще смысл? Приведу реплику Дж. Уотсона, отца-основателя бихевиоризма, после которой кому-либо вряд ли захочется задавать этот вопрос.

«Дайте мне дюжину здоровых детей, физически хорошо развитых, и я гарантирую, что если получу для их воспитания определенные мной внешние условия, то, выбрав наудачу любого из них, я сделаю из него по моему произволу любого специалиста: врача, юриста, артиста, преуспевающего лавочника и даже нищего и вора, независимо от его талантов, его склонностей, желаний, способностей, призвания, национальности».

А что ценного бихевиоризм несет дефектологии? А вот что. Дефектологии скоро не будет. Будет только бихевиоризм.

Нематериалистических концепций тоже много. Я остановлюсь на экзистенциальной психологии Виктора Франкла (и его последователей), поскольку, на мой взгляд, идеи именно этой школы очень подходят для воплощения в дефектологии.

Общим для нематериалистических концепций является то, что они признают в человеке не только существование тела, но и души, и духа. Причем, главенствует дух.

Понятия «душа» и «дух» давным-давно заменили словом «психика» и тем самым выдворили их с подмостков научной сцены, но не из недр человеческого существа.

У кого-нибудь хоть раз болела психика? А душа? У кого-нибудь есть психические потребности? А духовные?

Главной духовной потребностью человека, настолько же властной, как и потребности инстинктивные, Виктор Франкл считал потребность человека в смысле и цели его жизни — как всей жизни целиком, так и каждого жизненного шага. Франкл назвал это «волей к смыслу».

Разберем, что такое «экзистенция».

Слово переводится как «существование», «жизнь». И подразумевается здесь не какая угодно жизнь, а именно лично и собственно человеческая. Человек «экзистирует» не тогда, когда живет просто биологически или социально, а когда живет, видя смысл в своем существовании и воплощая этот смысл.

Одно из наших самых непереносимых переживаний — чувство бессмысленности своей жизни. Оно убивает все желания и мотивы. Нам говорят: «ну сделай вот это, займись вот этим». А мы машем рукой: «а-а-а… какой в этом смысл?» Подобное состояние Франкл назвал «экзистенциальным вакуумом» — вакуумом жизненного смысла.

Мы страстно ищем, как сделать дефектологию более научной. Но есть и другой путь. Ее можно сделать более человечной, человекосообразной — находящейся в ладу с тем, как на самом деле устроен и чем на самом деле является человек. Я намеренно использую слово «человечность», а не «гуманизм» — затертое до дыр и сто лет как ставшее общим местом и обессмыслившееся.

Итак, из экзистенциальной психологии можно вывести экзистенциальную дефектологию, ориентированную именно на смысловую работу с детьми.

Обычно мы не задумываемся: а видят ли дети в наших с ними занятиях какой-либо им понятный, их собственный «детский» смысл? Мы-то, конечно, видим. Но у детей не наши горизонты.

Для иллюстрации сказанного приведу простой логопедический пример.

Ставим ребенку звук С. Вынули у него изо рта зубочистку — проложили «желобок». Теперь он свистит немного шепеляво. Надо уточнить звук.

Говорим ему: зубы сомкни, улыбнись, чуть двигай языком по зубам и в это время свисти. Ерзая языком, ребенок нащупывает более точную артикуляцию звука. Когда слышим правильный С, говорим: стоп! свисти вот тут! запоминай место!

А он не запоминает. Да и никакого места не ищет. Свистит как попало и зырит пустыми глазами поверх зеркала.

Отчего? А на фиг ему это все? Какой в этом смысл? Звук С ему даром не нужен. Он нужен нам. Это у нас есть цель и смысл.

Люди (и взрослые, и дети) устроены одинаково — никто не станет эффективно пахать ради чужих целей и смыслов, если не состыкует их со своими собственными, лично значимыми.

И что же тогда делать с нашим «свистящим» ребенком? Надо вложить внутрь его дела его собственную — смысловую, а значит, интересную ему, мотивирующую его цель.

Продолжу пример.

Уточняем С способом, который я называю: «овеществление», или «опредмечивание», звука. Говорим ребенку: «У тебя во рту завелся комар. Он свистит и ползает туда-сюда по зубам — ищет щелочку, чтобы выбраться наружу и тебя укусить. Но ведь ты его не выпустишь?» Ребенок отрицательно трясет головой.

Что мы получаем за счет такой инструкции?

1. Звук для ребенка перестает быть отвлеченным свистом, лишенным всякого смысла и назначения. Звук персонифицируется и ощущается во рту тактильно и двигательно, как некая «вещь».

Тактильно ребенок ощущает прохождение воздушной струи на кончике языка и на зубах — это и есть вполне предметный «комар».

Воображая, что «комар» ищет щель между зубами, ребенок невольно совершает языком нужные для уточнения звука движения. Дополнительно звук обрастает и «двигательной плотью».

2. Мы задаем ребенку смысловую цель — не выпустить «комара». Цель обоснована: комар укусит. И ребенок действует со вниманием, думая, что делает.

В результате он вместо выполнения формальных действий (улыбнись, свисти, перемещай язык) занят реальным делом — его собственным, детским, игровым делом, имеющим для него цель и смысл.

Такого типа смысловые коррекционные игры я назвала «Неигровыми играми». Я не буду о них распространяться, это слишком долго. Скажу только, что с помощью подобных игр можно корректировать любые нарушения развития детей (которые в принципе подлежат коррекции).

На эту тему и будет мой курс «Экзистенциальная (смысловая) дефектология». Аннотацию и план-конспект опубликую позже. Хочу кое-что пересмотреть — сделать ставку на коррекцию внимания. Почему?

Во-первых, потому что с вниманием у детей сейчас полный караул.

Во-вторых, оно неразрывно впаяно в работу других психических функций (и не только, вы и не представляете, сколько всего за эту «нитку» зацеплено!), и, если потянуть за эту «нитку», можно раскрутить и все остальное.

Дорогие-коллеги-логопеды-в-сапогах, дочитавшие пост до конца! Буду вам очень признательна за ответы на два вопроса.

Первый: интересна ли эта тема вообще (просто в плане интересности)?

Второй: будет ли она интересна в качестве семинара? (ох, боюсь, он выйдет длинным, трехдневным).

Семинар я планирую дать в Вологде (дата пока не определена). Координатор и вдохновитель Марина Гурина (+7-900-507-23-79). У меня уже есть и еще пятеро вдохновителей!

Фотографии ниже с моего предыдущего семинара в Вологде на тему аутизма. Всего три. Времени не было снимать.

Источник: vk.com

Комментарии: