Язык как оружие информационной войны

Воздействие на массовое сознание с целью формирования в обществе особых взглядов или консолидированной позиции по тем или иным вопросам известно достаточно давно. Информационная война, как метод нелетального воздействия на противника, который тем не менее способен создать предпосылки для получения тактических или стратегических преимуществ, известна давно. Кто-то говорит про Крымскую войну (1853-1856), кто-то сразу же вспоминает Геббельса, всё это не суть важно. Главное, что такое явление есть, оно активно используется в Большой Игре, и, что самое важное, мы, Россия, давно стали объектом воздействия.

Методов воздействия множество. От примитивных способов дезинформации, мало отличимых от лжи, до целого комплекса "информационно-психологических операций" (данный термин активно используется военными США). Данный вопрос хорошо освещён во множестве источников, по нему пишутся диссертации и монографии. Хотелось бы поговорить несколько о другом.

Сегодня только ленивый не говорит об окне Овертона, о тех способах манипуляции общественного сознания, при которых даже самая отвратительная идея может быть трансформирована в элемент общественной нормы и привита некоему социуму. Кого тема интересует, тот, кстати, может поизучать исследования на тему спирали молчания — уязвимости в защите общественного сознания от ментальных вирусов.

Всё это достаточно любопытно, но по сути является лишь методиками, имеющими в своём функционале наборы особых инструментов. И вот мне хотелось поговорить об одном таком инструменте, нашем языке и случившихся в нём изменениях.

Вопросы внедрения в повседневный обиход синонимов слов, выгодно меняющих представления людей о тех или иных явлениях (базовый элемент теории окна Овертона) обычно начинают рассматривать на примере слова "гей".

И начинают так. Был набор слов: "содомит", "гомосексуалист" и прочие, не всегда приличные словоформы. Это оказывало сильнейшее влияние на восприятие явления, и через средства массовой информации начали внедрять слово "голубой", которое уже несло несколько иную, положительную смысловую нагрузку. Когда же был достигнут предел влияния нового слова на социум, его заменили на очередную форму. Теперь принято говорить "гей". Слово, которым когда-то называли людей весёлых и общительных, а символ радуги приравнялся символу всего этого явления.

Такое вот краткое изложение окна Овертона на примере языковой трансформации. Не хотелось бы подробно останавливаться на данной теме, потому как это хоть и громкое и болезненное изменение, но в рамках информационной войны есть ещё более серьёзные языковые "мины", которые надо "разряжать".

К примеру, вспомним про ныне распространённую тенденцию заменять "грубые" слова на их более "толерантные" аналоги. Сразу замечу, что именно толерантные, а не терпимые, потому как вопрос терпимости тут даже не стоит.

Раньше как говорили: "человек — полный". Если с тактичных позиций подойти к общению, а если невежливо, то резали в лоб: "человек — толстый". Теперь рекомендуют (хотя почему рекомендуют? Насаждают через СМИ) использовать синоним "человек с альтернативной фигурой". Казалось бы, чем может не понравиться подобный подход? Какая разница как называть, а человеку не обидно... Да вот только влияние синонима таково, что если раньше человек знал о своей плохой фигуре и имел мотив измениться, преодолеть себя, стать кем-то большим, чем он был до этого, то теперь изменяться не надо, он и так хорош, просто другой. Как итог: посмотрите на США, где в супермаркетах уже электромобили стоят, чтобы американские толстяки покупали продукты не утруждая ног.

А ведь таких замен исподволь внедряется всё больше… И дело не в каких-то там национальных комплексах вроде пары "негр — афроамериканец", нет. Доходит до абсурда, когда не рекомендуют говорить, например: "Ты — ленив! ". Надо: "У тебя свой взгляд на организацию личного времени"… Фактически в обществе уничтожается любая инициатива, побудительный мотив измениться.

Зачем что-то делать, зачем напрягаться, если ты просто другой?

Какой контраст даже не с традиционалистской («Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», «Человек — это то, что надо превозмочь» и тп), а с советской моделью "закаляйся, борись, преодолевай", верно? И ведь это лишь первый шаг. Затем придёт черёд спорта, особенно детского. Хотя даже не спорта, а спортивного образа жизни. Зачем тащить детей в секции, принуждать их к борьбе с собой, со своими слабостями, учить их закалять дух и волю, если они и так личности. Потом ещё несколько шагов, и заработает спираль молчания, когда попытка изменения себя станет уделом маргиналов. Скажете глупость? Ну так процесс уже идёт… Один высокопоставленный чиновник уже заговорил о том, что надо запрещать занятия боевыми искусствами и прочими индивидуальными единоборствами, а насаждать командные виды спорта. Мол, нам не нужны бойцы (то есть сильные личности), нам нужны члены команд.

Можно вспомнить ещё и попытку продавить исключение борьбы из Олимпийских видов… Всё это звенья одной цепи. Это та самая информационная война, которая ведётся не против даже России или иных традиционалистских стран, а против человека растущего и развивающегося, попытка низвести его до уровня животного. Ну а чтобы подсластить пилюлю, животное это, разумеется, именуется истинно свободным, передовым и раскрепощённым.

Фактически, можно говорить о том, что искусственно привитые нашему языку толерантность и политкорректность есть прямой путь к регрессу и стагнации. Потому как, повторюсь, моральная окраска в языке есть стимул к развитию, и отказ от неё, социально опасен.

А ведь помимо политкорректности в современном обиходе появился ещё и не явный, не афишируемый словарь , словарь "страшных" слов. На одной из конференций я уже поднимал эту тему, а потому коротко перечислю несколько наиболее значимых терминов, которые активно изымаются из речи. Слова, которые в СМИ — главной "транспортной системе", доставляющей адресатам взгляды зачинателей информационных войн — практически не используются, а если и используются, то с негативным оттенком.

Итак, это "жертва" (не в смысле "жертва тоталитаризма", а "жертва во имя идеи"), "подвиг", "героизм", "патриотизм" (разумеется не в смысле "патриотизм — последний довод негодяев", а "патриотизм как неотъемлемая черта достойного человека"), "служба", "долг", "обязанность" (какая служба для истинно свободных, да?), "ответственность", "совесть", "честь" (за использование последнего в общественной риторике могут вообще у виска пальцем покрутить. Какая честь, о чём вы?!). Мало того, апологеты новой идеологии, передовые бойцы информационной войны ополчились против невинного слова — "норма". И тут есть определённая логика. Какая, чёрт возьми, норма, если все люди особенные и надо ценить эту особенность. Да, и раз нет нормы, то и нет отклонений от неё. Очень последовательная позиция, не так ли?

Ну а чтобы закрепить успех изъятия слов, используют метод ассоциации с негативными эмоциями. Мы с вами должны если не бояться использовать слова из означенного списка, то хотя бы испытывать душевный дискомфорт. Спросите, работает ли это? А попытайтесь вспомнить, когда вы последний раз использовали слово "честь"? Вы готовы его применить в любом обществе, не боясь быть непонятым или осмеянным? А слово "норма"? Ведя с кем-либо открытый диспут, вы готовы его употреблять? Что насчёт ваших коллег, как часто обращаются к означенному словарю они? Попробуйте отследить перечисленные мной факты и гарантирую, узнаете много нового.

Вот такой вот получился обзор авторского видения на ситуацию с языковыми инструментами в информационной войне. Сказать можно ещё о многом. О странном именовании России "развивающейся страной", и о не менее нелепом эпитете для Европы, когда её почему-то именуют "цивилизованной", о требованиях к редактуре издаваемых зарубежом книг, когда в текст при переводе добавляются целые сюжетные ветки, продвигающие ряд спорных идей, об изменениях классических произведений и о многом другом… Но это предмет другого разговора.

Источник: vk.com

Комментарии: