Человек, который помнил все

Как была устроена «безлимитная» память Соломона Шерешевского

В 1929 году в редакции одной из московских газет происходило ничем не примечательное собрание. Редактор раздавал поручения и указания, сотрудники записывали их в блокноты.

Заметив, что один сотрудник ничего не записывает, редактор сделал мужчине замечание. Журналист заверил редактора, что помнит всё дословно и поэтому не имеет привычки ничего записывать. Редактор, конечно же, не поверил и потребовал, чтобы сотрудник воспроизвёл то, что было сказано. И, к всеобщему удивлению, тот действительно смог повторить всё без единой запинки…

Этим сотрудником редакции был 43-летний Соломон Шерешевский, чья жизнь круто изменилась именно в тот момент. Редактор, убедившись, что перед ним человек с экстраординарными способностями, направил его к своему знакомому, врачу невропатологу и психологу, доктору медицинских наук Александру Лурии. Шерешевский отправился на встречу, которая положила начало их многолетнему сотрудничеству. И первый тест, который учёный предложил пройти испытуемому — запомнить 50 слов за 30 секунд и воспроизвести в последовательности — не вызвал у Шерешевского никаких затруднений. Более того, эта информация не исчезла из его памяти и он помнил эти 50 слов долгие годы…

Психологу так и не удалось определить пределы памяти своего пациента - их попросту не было. Шерешевский запоминал всё — последовательность цифр, бессмысленные наборы слов, огромные тексты... Так что Лурие просто начал изучать феномен этого удивительного человека и фиксировать всё, чему был свидетелем. Уже после смерти Шерешевского доктор выпустил «Маленькую книжку о большой памяти», в которой поделился своими наблюдениями.

Соломон Шерешевский родился в городе Торжке Тверской губернии в 1892 году. В его еврейской семье, очень религиозной, было девять детей, и Соломон был вторым. Через некоторое время Шерешевские переехали в Литву, где отец открыл книжный магазин, а мать помогала ему в торговле. Никто в семье - ни родители, ни братья с сёстрами - не отличались какими-либо выраженными особенностями и способностями…Дети росли начитанными, с малых лет приучаясь к следованию религиозным ритуалам, в частности, к произнесению молитв на иврите – для маленького Соломона этот язык был незнаком, и он запоминал слова, не понимая смысла. Зато текст молитвы ассоциировался у него с «клубами пара и брызгами» - а потому даже спустя много лет он мог безошибочно повторить те самые слова. Позже, уже став взрослым, он будет рассказывать и о своих младенческих (!) воспоминаниях – цвета, ощущения, чувство движения – всё это он хранил в памяти с годовалого возраста.

В школе Соломон не считался каким-либо выдающимся учеником, однако его способности к запоминанию уроков, литературных произведений и формул позволили ему учиться на отлично. Одновременно мальчик получал музыкальное образование по классу скрипки – и здесь за ним признавали серьёзное дарование и предрекали успешное будущее. После окончания музыкального училища Соломон получил в подарок дорогую скрипку ручной работы, но пользоваться ей довелось недолгое время. Вскоре у юноши развилась болезнь, которая привела к осложнению – одно ухо перестало слышать. Поэтому с планами о музыкальной карьере пришлось расстаться.

Вскоре Соломон поступил на медицинский факультет Рижского политехнического института, но бросил его – требовалось работать, чтобы содержать семью. Уже в 21 год Шерешевский стал отцом семейства, он женился на Аиде Рейнберг, выпускнице Института благородных девиц. В браке родился сын Михаил. И когда пришлось искать способы заработка, Соломон перепробовал самые разные занятия: от наборщика в типографии и страхового агента до писателя сатирических стихов и пианиста в кинотеатрах. Но всё в его жизни круто изменилось, когда он пришёл работать в редакцию газеты…

Спустя годы доктор Лурье так напишет о первом знакомстве с Шерешевским: «он производил впечатление несколько несобранного и замедленного человека… старался читать медленнее, расставляя образы по своим местам. … Сначала всё это вызвало у меня состояние озадаченности, но вскоре пришло осознание, человек передо мной человек с феноменальной памятью! Я давал ему максимально сложные задания, и с каждым Шерешевский справлялся на отлично».Оставаться работать в газете Шерешевский больше не захотел, выбрав для себя сцену – он выступал по всему Советскому Союзу, демонстрируя свои способности. Карьера профессионального мнемониста приносила ему деньги и славу, но основной, любимой аудиторией для него были студенты, педагоги и врачи – те, кто перенимал навыки Шерешевского для использования в собственной профессиональной деятельности. Потому что и сам Соломон Вениаминович активно изучал природу своего дарования, формулируя правила и методики, которыми пользовался интуитивно. Например, при запоминании ряда понятий он мысленно «расставлял» их образы вдоль какой-то хорошо знакомой улицы – московской или торжокской, и, таким образом, мог, «прогуливаясь», вспоминать слова в нужном порядке.

Во время своих выступлений, чтобы запомнить, Шерешевский сначала внимательно смотрел на предложенный ряд слов или цифр, затем закрывал глаза и на несколько секунд открывал их вновь. Далее он отворачивался и по сигналу воспроизводил весь числовой или словесный ряд на бумаге или устно. При этом текст не подвергался какой-либо логической обработке. Так, Лурия описал интересный эксперимент: Шерешевскому дали инструкцию запомнить ряд слов. После того, как он удачно выполнил задание, его попросили выписать из представленного ряда только названия птиц. Соломон Вениаминович удивился: «Там были птицы?». Лишь после такого «открытия» мнемонист вновь воспроизвёл ряд слов (безошибочно), но выискивая в нём названия птиц.

Обнаружилась и другая феноменальная особенность Шерешевского: Лурия выяснил, что мнемонист обладает способностью к синестезии – то есть «одновременному ощущению». Каждое слово имело для него вкусовые, зрительные и осязательные ощущения – а вкусы, звуки и образы, в свою очередь, вызывали ассоциации со словами и понятиями. Это, с одной стороны, позволяло практически бесконечно расширить возможности запоминания, с другой – забивало, перегружало ощущения Шерешевского – близкие потом вспоминали, что даже ложку он оборачивал тканью, чтобы звук её соприкосновения с тарелкой не запускал связанные с ним образы. Пожалуй, единственным, что плохо запоминал Шерешевский, были человеческие лица – слишком, по его словам, изменчивые, поэтому их сложно было связать с какими-то образами. Что же касается голосов, они тоже связывались в его мозгу с разными образами – зрительными, осязательными – например, как «пламя с выступающими из него волокнами» или «клубы пара», «брызги»… Мозг, который хранил всю когда-либо полученную информацию, вскоре стал мешать нормальной жизни в семье и общению с близкими: Шерешевский был крайне непрактичным, разучился вникать в суть явлений, а потому оказался перед необходимостью… научиться забывать.

Это оказалось куда сложнее, чем запоминать, а ведь порой приходилось выступать трижды за один вечер! Шерешевский разрабатывал собственные алгоритмы «забывания» информации - тоже через образы: например, написав информацию на грифельной доске и стерев её, или же сжигая бумагу с текстом. Однако цифры и слова не спешили покидать память гения. Достаточно было небольшого случайного совпадения, как всё, что так тяжело забывалось, возвращалось вновь.

Кроме прочего, у Шерешевского была ярко выражена двойственность характера, имелись черты раздвоения личности. Как сказал доктор Лурье, «он выступал одновременно и актёром, участвующим в действии, и зрителем, наблюдающим и запоминающим его». При этом шизофренического расстройства у Шерешевского не диагностировали, зато для других исследователей, в частности, Сергея Эйзенштейна, Соломон стал интересным объектом наблюдения, принципы взаимодействия этих «я» и «он» режиссёр использовал в обучении актёров.

По всей видимости, возможности Шерешевского так и не были исследованы полностью. Известно, что только силой образов он мог согреться или, например, заглушить боль. Он много практиковал самолечение, записывая свои наблюдения за воздействием разных трав на организм. Записывал, разумеется, не для себя, в этом не было необходимости, – а стремясь оставить информацию другим.Последнее выступление Соломона Шерешевского на публике состоялось в 1953 году – уже на спаде интереса к его способностям. Тогда ему было 67 лет. А последние годы жизни гений с феноменальной памятью провёл в психиатрической больнице - хаос, царивший в его перегруженном сознании, не оставил ему шанса на спокойную старость. Соломон Шерешевский умер от острой сердечной недостаточности в 1958 году в возрасте 72 лет.

Источник: vk.com

Комментарии: