Сергей Переслегин. эпидемию безумия продолжают астрономы

Оказывается, астрономы не первый раз собираются переименовывать разные космические объекты. Однажды они переименовали телескоп Хаббла во что-то другое, но потом все же вернули. Теперь ситуация касается Магеллановых облаков. Это очень странно, ведь астрономы - это те люди, которые в общем-то смотрят на процессы, разворачивающиеся длительно, они должны занимать какую-то очень объективную, взвешенную позицию, они вообще смотрят на все в удалении. Почему же астрономы поддерживают культуру отмены и хотят отомстить Магеллану за его гнусные деяния?

Когда я прочитал про это впервые, я решил, что это анекдот, и кто-то не очень удачно шутит. В свое время создавался Римский клуб, и делавший это Печчеи туда пригласил астронома и палеонтолога. На вопрос, зачем, ведь обсуждаться будут социальные проблемы, он сказал, что ему как раз и нужны люди, для которых наши проблемы настолько мелкие, что они могут смотреть на них сквозь миллиарды световых лет, и, по крайней мере, у него будет два репера, чтобы соотносить высказывания с вечностью и бесконечностью.

Я не нашел среди тех, кто этого переименования требует, известных людей, которые прославились какими-то астрономическими пусть не открытиями, но хотя бы достижениями. Поэтому первая гипотеза, которая у меня возникла, что никакой эта женщина не астроном, она просто пытается привлечь внимание.

Вторая возможная гипотеза, к сожалению, гораздо более серьезна. Во-первых, действительно была любовь именовать что-нибудь обнаруженное на небе любимым президентом, а потом новое правительство требует немедленно это прекратить. Вообще переименование дело сложное, особенно в таких вещах как космические карты. Это колоссальная работа. В итоге возникло правило, что должно пройти не менее 100 лет со дня жизни этих деятелей. Вроде это было разумно, но здесь плохо следующее: появилась сама мысль о том, что что-то названное может быть переименовано, и что-то названное не на земной карте. Я, даже будучи жителем Союза, никогда не поддерживал советской любви к переименованию городов и населенных пунктов. 

Следующим моментом и очень важным было переименование Плутона. Здесь я астрономов очень хорошо понимаю, все вроде бы логично, но это логичное дало следующий шаг: оказалось, мы можем менять статус объекта такого масштаба как планета или звезда. Смотрите, вроде бы правильное действие, но вы же разом вычеркиваете связь с историей, а история открытия Плутона в свое время была очень важным событием, Уходя из истории, вы уходите не только из прошлого, но одновременно и из будущего, вы превращаете карту звездного неба в услугу, которая может меняться по мере развития чего-то. Но, по меньшей мере, с Плутоном у нас были научные основания, здесь таких оснований совершенно точно нет.

Для большинства людей это неприятный факт, но не более того. Но для очень многих людей по крайней мере моего поколения, чье детство совпало с расцветом классической фантастики, Магеллановы облака были определенным символом бесконечности, космоса, и это очень сильный именно символический объект. Даже у меня, когда я в детстве как-то писал роман, пытался написать, они фигурировали как очень важный объект. Многие их знают, для многих это двойной символ: первый символ - космоса, внегалактического, дальнего, важного космоса, а второй момент - это ощущение внутреннего открытия, когда люди, уже к тому времени знающие карту звездного неба, вышли для себя в другое полушарие и увидели там, что звездное небо другое, и у них возникли новые имена, новые названия, и этими названиями они показывали, что они реально изменили мир и совершили открытие.

Кстати, пусть Магеллан был плохой человек, колонизатор, убийца, но на фоне португальцев и испанцев своего времени он, безусловно, выделялся в лучшую сторону. Заметим, что даже во время бунта в экспедиции он ухитрился обойтись без лишних казней и пыток, что для того времени, мягко выражаясь, нехарактерно. Он сумел провести корабли через пролив, открыл всю эту картину другой цивилизации, другой земли, сделал действие, которое невозможно практически ни с чем сравнить. Да, верно, что Земля - шар, знали задолго до Магеллана, но он был первым человеком, кто сумел впервые показать это на примере, показать, что этот шар можно обойти и вернуться назад. И с этого момента мир полностью изменился. И с этого момента у нас начинается жесткий кризис схоластической парадигмы познания, начинает создаваться эмпирическая. И с этой точки зрения современная наука - большой памятник Магеллану. 

Если Израиль падает в Ветхий завет, то наука падает обратно в схоластику. То, что вот эти вещи обсуждают астрономы, означает очень серьезный кризис астрономии как одной из самых важных для человечества систем когнитивных деятельностей. Ведь астрономия заставляет заниматься нас познанием во имя познания, что, конечно же, является самой высшей формой человеческого интереса к миру и самой человеческой сферой деятельности. В этом плане именно занимаясь астрономией, человек в самой большой степени является человеком.

Я боюсь, что в значительной мере это кризис научной картины мира, и неспособность ученых удерживать эту картину или хотя бы рефлексировать, что она в их руках и даже под действием их собственных слов медленно и неуклонно разрушается, больно видеть.

Источник: vk.com

Комментарии: