Слияние и союз в опыте пограничной личности

МЕНЮ


Главная страница
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту
Архив новостей

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2023-06-07 17:13

Психология

Необходимо различать состояния слияния (fusion) и состояния союза (union), чтобы понять пограничное расстройство. Опыт союза значительно отличается от переживания слияния. Слово «союз» описывает взаимодействие между двумя людьми, в котором оба переживают частичные изменения энергии, текущей между ними, особым образом распознавая это как родство, или, по определению Виктора Тернера, ощущение соmmunitas. Это качество также неявно присутствует в буберовской концепции отношений «Я-Ты».

Состояния союза варьируются по интенсивности и качеству. Некоторые процессы, характерные для состояния союза, являются по большей части бессознательными, когда ни один из участников не замечает, что происходит что-то значительное, кроме возможных инсайтов, полученных из сновидений. Другие процессы, однако, весьма интенсивны и могут принимать форму общего для двоих имагинального видения.

Латинский термин для обозначения состояния союза - coniunctio - выражает его архетипическую природу. Coniunctio - энергетический паттерн, предполагающий соединение противоположностей, а именно слияния и дистанцированности, в совершенной гармонии. Скрытое и таинственное coniunctio - это, в некотором смысле, хорошо охраняемая тайна, и только когда оно может быть увидено во взаимодействии с другим, человек осознает то, что всегда знал.

Слияние, напротив, характеризуется недифференцированными процессами, происходящими между двумя людьми. Например, психическое содержание, которое принадлежит пациенту, может войти в терапевта (и наоборот), и он станет вести себя так, будто психическое состояние пациента стало его собственным. В таких случаях мы можем упустить из виду различие между нашим процессом и процессом пациента, и наша идентичность может стать расплывчатой. Или мы можем обнаружить, что состояние слияния возникло между нашим бессознательным и бессознательным пациента. Такое осознание является решающим, чтобы состояние слияния имело творческий исход.

Состояния слияния могут использоваться пограничным пациентом, чтобы контролировать другого - особенно, чтобы отрицать потерю, сепарацию или преследующие аффекты. Пациент может, например, жаловаться, что незнание частной жизни терапевта лишает его возможности ощущать доверие. В этом случае терапевт может переживать одну из двух распространенных реакций на требование слияния: или избегать, или делиться личным материалом. Понимание терапевтом конфликтной природы этого состояния помогает избегать отыгрывания вовне; в этом случае он может занять позицию понимания потребности пациента в слиянии, которое может быть понято как защита против отвержения.

Терапевт может задаться вопросом, мог ли опыт coniunctio быть формой сговора или соблазнения, то есть избеганием негативного переноса. На самом деле интенсивные негативные переносы часто про исходят как раз после такого переживания. Кажется, что coniunctio и высвобожденное чувство глубокого родства формируют архетипическую репрезентацию терапевтического альянса. Опираясь на большое доверие и контейнирование, которые исходят от coniunctio, и пациент, и терапевт могут рискнуть быть более открытыми. Например, в терапии могут проявиться и быть проработаны состояния сильной ненависти и гнева.

Сознательный опыт coniunctio – необычайное и примечательное событие. Оно, безусловно, существенно отличается от всего того, что, как правило, происходит в терапевтическом процессе, и все же действительно случается. Когда это происходит, то может оказать целительное, интегративное воздействие на очень старые раны, которые так часто обнаруживаются у пограничной личности. Инцестуозные раны нужно упомянуть особо, также как и мучительные психические атаки, происходящие из родительского бессознательного, которые ребенок может ощущать в процессе проявления своей сексуальности. Такие травмы воспринимаются как божья кара.

Терапевту чрезвычайно важно замечать краткие моменты истинного контакта, поскольку если мы не концентрируемся на них, - и это порождает очень сильную боль потери и унижения у пациента, - мы будем склонны обращать слишком много внимания на деструктивные состояния, и без того преследующие пограничного пациента. Эти демонические состояния следует фиксировать и упоминать о них, но не амплифицировать через излишние интерпретации, и подспудно не преувеличивать их через избегание истинного контакта.

У пограничных пациентов психическая структура расщеплена на состояние слияния и экстремальное дистанцирование так, чтобы был возможен лишь небольшой реальный контакт или чтобы никакого контакта не было вовсе. Опыт союза, coniunctio, является жизненно важным просто потому, что он может соединить эти противоположности. Ключевыми для пограничных личностей являются проблемы слияния, сепарации, союза и разъединенности различной интенсивности. Например, в то время как на первый взгляд может показаться, что между двумя людьми нет абсолютно никакого контакта, в бессознательном они могут быть глубоко слиты друг с другом. В работе с пограничными пациентами доминируют крайности этих состояний слияния и бездушной дистанции.

Отрывок из книги «Пограничная личность: Видение и исцеление» Натан Шварц Салант


Источник: vk.com

Комментарии: