Знаете, в господствовавшем ранее научном подходе, основанном на непререкаемом рационализме, был свой шарм

Знаете, в господствовавшем ранее научном подходе, основанном на непререкаемом рационализме, был свой шарм. Ещё не так давно, примерно столетие-два назад, людям казалось, что мир устроен проще, чем он кажется на самом деле.

В этот период и зародились многие пафосные идеологемы и концепции, которые провозглашали «фундаментальные» законы психологии/экономики/социологии/физики/химии/иных наук. В связи с неразвитостью научного метода (в широком смысле) многие громогласные тезисы (которые принимались за аксиомы), выдвинутые первопроходцами, надолго закрепились в мейнстриме тех или иных наук. Даже если их слабые стороны казались очевидными, недостаточно было просто указать на них. Нужна была некая систематизированная теория, которая не просто укажет на ошибки предыдущей на богатом фактологическом материале, но и предложит годную альтернативу.

Одним из таких законов считалась человеческая рациональность, которая перекочевала практически во все общественные науки, в том числе и в экономику. Когда на рубеже XIX-XX вв. экономика оформилась как отдельная наука со своим методологическим аппаратом (знающие вспомнят о «неоклассической школе» и «маржиналистской революции»), в качестве отправной точки всех экономических моделей была взята аксиома о рациональном человеке (она же «теория рационального выбора»). Знаменитый homo economicus, который из всех альтернатив выберет наилучшую с точки зрения затрат и пользы, будь то покупка в магазине или решение об инвестициях.

Справедливости ради, авторы теории понимали, что речь идёт скорее о гипотетическом, нежели реальном человеке. Тем не менее, представления о полной рациональности экономических субъектов задержались на удивление надолго, вплоть до 70-х годов XX-го века, хотя критические возражения против этой теории поступали ещё в 30-е годы от многих известных экономистов (например, Кейнса и Шумпетера).

Всё изменилось, когда один чикагский экономист по имени Герберт Саймон впервые взялся за эту концепцию всерьёз, выдвинув теорию «ограниченной рациональности», которую он последовательно развивал в течение десятилетий, но впервые изложил её в работе «Административное поведение» 1947 года.

Если обобщить всё им написанное по теме, Саймон разбил процесс принятия решения на три этапа:

1. Выявление всевозможных вариантов.

2. Выявление всех следствий всевозможных вариантов.

3. Сравнение эффективности и точности всех следствий всевозможных вариантов.

После этого происходит принятия решения. Насколько оно будет рациональным, то есть соответствовать поставленной цели? В своих работах Саймон показывает, что человек облажается на всех трёх этапах. Это связано как с чисто биологической неспособностью разума обработать такой большой поток информации, так и с внешними факторами: недостатком времени, информационном шумом или, наоборот, дефицитом значимой информации.

За примерами ходить далеко не надо: инвесторы, подверженные психологии толпы, выводят деньги из предприятия, и их примеру следуют другие инвесторы, мозг покупателя бомбардируется агрессивным маркетингом, а корпоративное начальство может инвестировать в говно и прогореть.

Мало того, Саймон опроверг другой важный постулат о якобы максимизации полезности при принятии решений. Его исследования показали, что даже занимающие высшие должности управленцы стремятся к «оптимальному» (в их понимании) решению, которое бы удовлетворило их минимальные запросы. Это неизбежно в условиях неполноты информации и недостатка времени, когда требуется скорое принятие решения и времени на как можно более всеобъемлющий анализ просто нет. Что уж говорить о более тонких нюансах? Например, человек не всегда ассоциирует личное благо напрямую с благом своей фирмы, что может повлиять на качество принимаемых в той или иной ситуации решений. Кроме того, он часто действует эвристическим методом, то есть часто принимает решения исходя из практического правила, не обязательно логичного.

Вместо этого Саймон предлагает более реалистичную концепцию: экономические модели должны учитывать актуальные открытия в биологии и психологии человека, дабы понимать, до каких пределов работают «рациональные» модели. Кроме того, следует уделять внимание внешней среде, атмосфере, «институциональной структуре», в которой принимаются решения. Так и возникла теория «ограниченной рациональности», которая имела далеко идущие последствия.

Изыскания Саймона плотно вошли в экономический мейнстрим, а сам он получил Нобелевку в 1978 году за исследования в этой области. Многим экономистам так понравились наработки нового лауреата, что они продолжили развивать их, основав новое направление — поведенческую экономику, которая концентрируется на психологических и поведенческих аспектах при принятии экономических решений. И хотя, как и саймоновская теория, она во многом основана на критике предшественников, нежели на собственных предложениях, это уже совсем другая история.

Теория ограниченной рациональности применима не только в экономике, но и в других общественных науках, например, политологии. Неужели вы думаете, что хотя бы треть избирателей внимательно изучает политическую программу партии перед голосованием, а глава правительства — это всевидящее око, которое знает всё наперёд и никогда не ошибается?

Новейшие открытия на стыке гуманитарных и технических наук (многие открытия Саймона базировались на теории игр) несколько сбили спесь с учёных, которые стремились объяснить человеческое поведение простыми и прямолинейными моделями. В то время как мы, простые граждане, отныне точно знаем, что ошибаться могут все. И это доказано научно.

Источники:

1. https://seinst.ru/files/vehi_2_-simon_decision-making.pdf

2. http://www.isa.ru/aidt/images/documents/2019-01/3-15.pdf

3. https://igiti.hse.ru/data/003/314/1234/3_1_2Simon.pdf

4. http://innovbfa.viabloga.com/files/Herbert_Simon___theories_of_bounded_rationality___1972.pdf

Источник: innovbfa.viabloga.com

Комментарии: