Ребенок в истерике на полу в магазине не избалован, не плохо воспитан, у него просто

у него, в силу возраста, не достаточно развита лимбическая система, которая отвечает за регуляцию эмоций, а префронтальная кора, которая регулирует осознанную, «человеческую» часть — соблюдение социальных норм, память, волю, будет развиваться, между прочим, до 25-ти лет.

Проблемой воспитания такое поведение можно считать лет после 6-ти, сейчас расскажу почему.

Когда мои дети уходят в штопор, меня вывозит только эмпатия и спокойствие. Разговор как с равным взрослым: «Не плачь», «Успокойся», «Не кричи, — дам шоколадку», не дают никакого эффекта. Вообще. Никогда. Чтобы дать результат, ребёнок должен совершать волевое усилие в моменте, — перестать делать одно, орать, и начать делать другое — молчать. А какая воля в три года, не каждый взрослый умеет так быстро переключаться.

Для оценки последствий, шоколадки когда-нибудь потом, в награду за желаемое поведение, ещё нет когнитивного аппарата, способного оценить причинно-следственную связь во времени. Этот сложный механизм появляется ближе к шести, вместе с абстрактным мышлением, волевой регуляцией, логикой. А до тех пор работают рефлексы, простые паттерны где на выученные раздражители дети выдают выученные реакции. Спонтанности и оценки последствий у орущего трёхлетки нет.

Кстати категория времени и абстрактного будущего снова отсылает нас к далеким 25-ти и отдельной теме для публикации. Даже в 16 дети ещё не так осознают последствия и влияние своих действий на жизнь. Но вернемся к трёхлеткам.

Кто-то скажет: «Да я своему по жопе дам, сразу истерика закончится» или «Никаких мультиков вечером, если не утихнешь». Угрозы и шантаж, до определённого возраста, в силу неразвитости мозговых структур, дети не понимают так, как их понимают взрослые. По сути, это создание ощущения опасности. Это насилие.

Любое насилие, и физическое и психологическое формирует рефлекс, где страх боли и наказания перекрывает неконтролируемые процессы и включают режим «бей, замри, беги». От конкретного ребенка и типа его нервной системы, а ещё от сложившихся обстоятельств, будет зависеть реакция на опасность, которую несёт взрослый. Один уйдёт в штопор, а другой затихнет, а в другой раз — наоборот.

Да, так можно добиться тишины немедленно. Да иногда можно психануть и наорать. Но методическое насилие травмирует и потом помешает жить полной счастливой и самостоятельной жизнью.

Главное, что я наблюдаю на своих двоих, истерика — это неконтролируемый ребёнком процесс. Это выброс адреналина и кортизола в ответ на тяжёлые жизненные обстоятельства. А какие тяжести в жизни в три года? Не поел вовремя, устал, пора спать, разочаровался, взвинчен от количества людей или событий дня, или вот-вот свалится с простудой. Истерика — это стихия, обрушившаяся на маленького человека и окружающих.

Что делать? Снять напряжение с сенсорных каналов и создать безопасность. В зависимости от интенсивности истерики и предпочтений в моменте, я стараюсь понижать градус, и нести положительные эмоции, например:

— оставаться спокойной и уверенной, я помню, что всё что я сделаю может не сработать, тогда это будет уже самоуспокоение;

— взять на ручки, чтобы дать чувство безопасности и защищённости;

— покачать, чтобы успокоить или попрыгать с ребёнком на руках, чтобы повеселить и отвлечь;

— надеть ребенку капюшон или помочь ему спрятать лицо в плече, чтобы меньше видеть;

— спеть колыбельную, прочитать стих, чтобы отвлечь от шума, и напомнить ощущение уюта перед сном дома или просто поговорить, чтобы создать картину приятного будущего;

— дать ключи, дать бумагу, которую можно рвать, чтобы занять и удержать внимание (или что-то неожиданное, что ребёнок любит, но обычно не дают);

— преложить что-нибудь съесть или выпить, чтобы перебить неприятные ощущения от голода (я пару раз прямо в магазине распаковывала печеньки, ну лучше так, чем орущая телега);

— ориентироваться по ситуации и не давать своим негативным эмоциям взять верх. Если уж и я буду психовать, то обо мне никто не позаботится, и ребенок останется предоставлен сам себе;

— если ничего не работает истерика, которая именно истерика, пройдёт минут через 15.

Кстати телефон с мультиками, как и музыкальные игрушки, в моменты истерик дают очень короткий эффект — это нагрузка на глаза, уши и восприятие, хотя и отвлекающая. Когда эффект закончится, то ребёнок либо будет орать ещё громче, от подскочившего стресса, либо уже вырубится, потому что и так измотан. В общем, с экранами я не экспериментирую, и так хватает неопределённости.

У меня нет супер-3000-турбо метода, как успокоить ребенка в любой ситуации быстро. Я ехала домой и с орущей коляской, и велотелегой, и в машине. А есть же высокувствительные дети и дети с синдромами, которых, если они ушли в эмоциональный пик, уже никак не успокоишь.

Источник: vk.com

Комментарии: