Совершенная память примитива?

В процессе развития человеческого рода изменялись не только его биологические и культурные стороны, но также и психические: память, мышление, способность к вычислениям и т.д. Сегодня хочу поговорить о первом пункте: чем память первобытного человека отличалась от памяти современного?

Все путешественники, встречавшиеся с людьми, находившимися на низших стадиях общественно развития, единогласно прославляли необычайную память примитивного человека.

Например, Ливингстон – шотландский миссионер – указывает на выдающуюся память туземцев Африки: так, он наблюдал за посланниками, которые наизусть запоминали очень длинные сообщения своих вождей и переносили их на огромные расстояния, повторяя позже всё слово в слово. Такие посланники обычно двигались вдво?м или втро?м и каждый вечер в течение дороги повторяли сво? поручение для того, чтобы не изменить его точный текст.

Ещё часто наблюдалась выдающаяся топографическая память примитивного человека (то есть, память на местности): индейцам Северной Америки достаточно было хотя бы один раз побывать в каком-либо месте для того, чтобы заполучить совершенно точный образ её: как бы ни был обширен лес, индейцы запоминают его до мельчайших деталей и позже движутся по нему без малейшего замешательства. При этом, здесь большую роль играют ориентиры, естественные знаки (например, дерево странной, запоминающейся формы), которые позже и помогают вспомнить этот совершенно точный образ.

Это связано с тем, что в жизни такого человека память играет гораздо более значимую роль, чем у индивида современного; определенные функции, которые она некогда выполняла, сейчас уже выделились из неё и трансформировались.

Так, примитивная память сохраняет представления с огромной роскошью деталей и всегда в том же самом порядке, в каком они происходили в действительности. Во многих случаях такая память заменяет человеку логику: если после одного события следовало другое, это последнее принималось как следствие. Условно: "Петух закричал – рассвет. Значит, петух заставляет Солнце подниматься".*

Также, примитив не обладает знанием большого количества общих понятий, которые освобождают от необходимости запоминать огромную массу конкретных впечатлений, поэтому почти весь опыт опирается на память; человеку приходится полагаться только на неё, ведь у него нет письменности. Нередко похожую ситуацию можно найти у безграмотных людей.

*Конечно, не стоит думать, что память примитивного человека совершенно заменяет ему логику: в таком случае он не смог бы заниматься производством орудий труда, охотой, земледелием и т.д.

Любопытно, что для тех же самых индивидов, которые обладают такой выдающейся памятью, представляет значительную сложность абстрактно сосчитать больше двух или трех без наличия конкретных предметов. Абстрактное размышление настолько отпугивает их, что они объявляют себя уставшими и отказываются от него.

Постоянное же употребление логики и абстрактных понятий глубоко видоизменяет работу памяти: она сводится до подчинённой роли сохранения результатов размышлений и только важнейших деталей (а не всех подряд), которые необходимы для планирования дальнейшей деятельности.

Поэтому, из-за низкого уровня понимания абстракций, в очень многих отношениях память примитивного человека глубоко уступает памяти культурного: например, индеец легко может запомнить с первого раза данный конкретный лес и спокойно в нём ориентироваться, но никогда не сможет усвоить столько же знаний, сколько получает школьник, прошедший хотя бы один курс географии.

По мере развития человеческой культуры, память начинает видоизменяться: она всё более переходит от сохранения конкретных ощущений к оперированию понятиями.

Раньше человек пользовался своей памятью, но не господствовал над ней: она нередко подсказывала ему связь там, где её реально нет (как я уже приводил пример выше про петуха и рассвет), что было одним из источников мифологии и религии, которая является препятствием на пути к познанию объективной реальности.

Как уже упоминалось выше, при ориентировке на местности примитивы во многом основываются на естественных знаках, которые напоминают о сохраненном в сознании образе. Господство же над памятью начинается с момента создания первого искусственного знака, который помогает запоминать, обобщать конкретные ощущения, позволяет более эффективно пользоваться своей памятью.

Первыми искусственными знаками были «вспомогательные орудия памяти», которые брались с собой, чтобы не забыть те или иные вещи. В качестве таких вспомогательных орудий могло выступать всё, что угодно: так, письмо одного из африканских послов состояло из камышового шнура, двух кусков камыша, четырех раковин и куска шелухи от фруктов.

Более совершенной формой искусственных знаков выступает квипу (с перуанского – узлы). Квипу представляет собой несколько узлов, навязанных на веревке определенным образом, что позволяет передавать некую информацию. Употреблялись они, например, в древнем Перу для ведения летописей, передачи приказаний или сведений в другие провинции и даже для сохранения воспоминаний о покойнике, в могилу которого опускались квипу.

В каждом городе имелся специального офицер, который должен был связывать и истолковывать квипу. Но для расшифровки всегда требовался некоторый устный комментарий, который объяснял, о чём именно идет речь в той или иной веревочке: о переписи населения, сборе налогов, войне или о чём-то другом.

Можно заметить, что первоначально знаки создаются не столько для себя, сколько для других, с социальными целями, и только впоследствии те же знаки начинают использоваться и для собственного удобства.

Таким образом, в переходе от естественной памяти к искусственным знакам, от внутренних систем к внешним, заключается существенный перелом в развитии человеческой памяти. У людей начинает развиваться не количество памяти, а эффективность её использования, посредством совершенствования письменности, знаков и их использования.

При этом изменении внешних систем трансформируется и память: она начинает приспосабливаться к тому виду письма, который господствует на данный момент в обществе. И развитие это не является самостоятельным, оно подчинено социальной среде, в которой обитает человек, зависит от общественного развития.

Стоит только сравнить память африканского посла, заучивающего наизусть речь вождя и память «офицера квипу», чтобы понять, в каком направлении идет овладевание человеком своей памятью по мере роста культуры, и, главное, чем именно оно направляется.

В итоге, всё то, что помнит и знает сейчас человечество, весь опыт, накопленный в книгах, памятниках и рукописях является огромным расширением человеческой памяти, обязанным именно внешней, искусственной памяти.

Заметка была написана по книге Л. Выготского и А. Лурии «Этюды по истории поведения: Обезьяна. Примитив. Ребенок».

P.S. И в современном мире память не прекратила видоизменяться: я думаю, что с появлением интернета и других средств быстрой передачи информации людям для познания мира уже нет необходимости засорять свой мозг многочисленными конкретными событиями, фактами, датами и т.д., ему достаточно запомнить лишь путь к этой информации и прибегать к ней только при необходимости, что позволяет сосредотачивать свои усилия на изучении более важных общих аспектов мира.

Источник: vk.com

Комментарии: