Гуссерль описывает схему самого временного, длящегося восприятия

Гуссерль описывает схему самого временного, длящегося восприятия: память (ретенция) первого тона, «теперь» второго тона, предчувствие (протенция) третьего тона. Актуально присутствует в сознании только второй тон, но значит ли это, что мы слышим его, а не мелодию как целое? Здесь Гуссерль обращает наше внимание на парадокс, высказанный еще Августином: каждое настоящее можно разложить на прошлое и будущее, поскольку часть звучания одного тона уже в прошлом, часть еще не звучит. Этот парадокс приводит Августина к следующему положению: длительность относится к самому сознанию, которое, удерживая в специфическом акте воспринятое, создает темпоральное поле, называемое нами прошлым и будущим. Он пишет: «В тебе, душа моя, измеряю я время». В своей работе Гуссерль приходит к несколько иному выводу: сознание и бытие коррелируют таким образом, что темпоральная структура бытия соответствует темпоральной структуре сознания. Постоянный распад любого настоящего на прошлое и будущее говорит не о том, что настоящее внетемпорально, но о том, что настоящее имеет форму и объем.

Описывая время, мы не можем использовать абстрактную геометрическую точку, потому что феноменально настоящее всегда содержательно, охватывает некоторую область бытия. Конечно, мы можем разделить сознание настоящего в рефлексивном акте, но в протекании феномена мы имеем опыт существования в настоящем как в поле длительности. Точка «теперь» представляет собой центр исходной формы восприятия. Понятие исходной «временной формы» содержит в себе два смысла: точка («миг») и поле (ретенциально-протенциальная структура). Итак, темпоральное сознание конституирует особую форму восприятия, в которой временные объекты могут пребывать без искажения.

<...>

Мелодия обладает актуальной временностью, пока ретенции живы и отсылают к звучащему теперь моменту. Лишь одна из временных точек мелодии осознается как «теперь», вся непрерывность точек до нее относится к модусу «прежде». Но, пропадая из области актуального звучания, каждый тон остается частью структуры мелодии, не теряет своего особого места в целостности. Гуссерль делает вывод, что темпоральное сознание имеет такую форму, которая позволяет удерживать саму темпоральную материю события.

Существуют также первичные ожидания, создающие виртуальное структурированное поле, на котором расположены будущие тоны, которые предчувствует темпоральное сознание. Первичное сознание будущего конституирует открытость сознания настоящего по отношению к еще не наступившему. Интенциональные линии из настоящего направлены к наступающему, так формируется первичный проект. Протенции оживляют настоящее, конституируя темпоральный объем сознания. Когда мелодия завершается, протенции больше не оживляют ее. Некоторое время мелодия продолжает удерживаться в ретенциальном сознании, затем становится «мертвой» – «как структура, не одушевленная производящей точкой Теперь...». Претерпевая дальнейшие модификации, отдаляясь от актуального настоящего, мелодия погружается в «пустоту». [эту проблематику мы многократно описывали, но скопировала я данный абзац, чтобы все всё вспомнили - прим. адм].

Используя понятие временного поля, мы проводим некоторую параллель с чувственным пространством. Временное поле частично определено сходным сводом законов с пространственным полем. В частности, описанное выше поле настоящего обладает следующими пространственными характеристиками. Точки временного объекта удаляются от меня так же, как точки пространства, если я прохожу мимо пространственного объекта. Но если в чувственном пространстве мы сами контролируем скорость, то в поле темпоральности мы движемся вместе с объективным временем и не можем влиять на процесс разворачивания события. Чувственное восприятие пространства также нельзя назвать точечным, оно имеет форму структурированного поля. Сознание формирует центр поля, откуда проистекают линии внимания и все интенциональные линии. Для примера обратимся к восприятию деревьев, расположенных за окном движущегося поезда. Исчезая от внимающего взгляда, они сохраняют свою пространственную определенность, как и части мелодии, исчезающие из сферы темпорального восприятия, сохраняют свое конкретное время на темпоральном поле. Когда мы говорим, что событие прошло, мы объявляем его несуществующим относительно текущего настоящего. Когда событие выходит за пределы первичной темпоральной формы, происходит изменение модуса явленности сущего. Мы полагаем, что в этом описании временного процесса содержится феноменологическая база для обоснования понятий совести и ответственности, поскольку событие, исчезая из настоящего, неисчезает из бытия как такового. Важно понять, что Гуссерль устанавливает различие между длящимся имманентным объектом и объектом в модусе явленности сознанию. Сознание относится к объекту через отношение к объекту в модусе явленности. Отметим здесь, что это не означает возвращения к гносеологическому разрыву между «ноуменом» и явлением. Феномен у Гуссерля есть сама вещь, представленная сознанию.

Понятие «горизонта внимания» тоже легко переходит из пространственной сферы в темпоральную. Целое воспринятого «исчезает во мраке», как только ряд ретенций достигает предела первичной темпоральной формы, подобно тому, как предметы могут пропадать из визуального поля восприятия, оказываясь за горизонтом. Здесь можно различить перспективную туманность первичной памяти как горизонта внимания и полное исчезновение интенционального объекта за пределами феноменального поля. Из опыта визуального (пространственного) восприятия мы можем заимствовать понятие «фокуса» и «фона». Схваченное ясно в фокусе внимания наделено «горизонтом невнимательности на заднем плане с относительными различиями между ясным и темным». Всякое темпоральное переживание окружено событийным фоном, границы которого очерчены темпоральным горизонтом. Этот горизонт остается тождественным при дальнейших модификациях временного сознания (импрессия, ретенция, исчезновение, репродукция).

<...>

Ясно и отчетливо воспринимается только точка «теперь». Наше внимание максимально сфокусировано в настоящем. Этот фокус есть глубина резкости темпорального взгляда.

<...>

Акты сознания, конституирующие временной объект, содержат в себе процессы постоянного обновления точки «теперь», формирования континуума ретенций и протенций в их структурной рядоположенности. Эти единства (теперь, прежде и после) переходят друг в друга согласно общим законам временной конституции. В поле настоящего мы воспринимаем момент «теперь» и созерцаем уходящее прошлое. Последовательность уходящих моментов остается привязанной к постоянно обновляющейся границе настоящего, а в схватывании самой границы конституируется новое «теперь». Импрессиональное сознание мы, вслед за Гуссерлем, отличаем от других актов, поскольку оно располагается на идеальной границе «теперь».

Импрессия существует на бестелесной границе между «еще-не» и «уже-не», наполненными содержательно. Импрессиональное сознание постоянно переходит через идеальную границу «теперь», перенося неосуществленное в континуум уже произошедшего. Восприятие формирует непрерывности. Моменты, проходящие через границу «теперь», оказываются вплетены в имманентное темпоральное поле. События, происходящие одновременно, образуют на темпоральном поле поперечную линию одновременности.

<...>

Граница «теперь», о которой мы ведем речь, абстрактна, феноменально не явлена. Все содержание сознания относится к «уже-не» или «еще-не». Граница «теперь» не существует сама по себе (f?r sich), являясь лишь организующим моментом сознания времени, бестелесным центром темпоральной формы восприятия. Переход от восприятия к первичной памяти непрерывен, и граница, о которой здесь идет речь, не разделяет импрессию и ретенцию, но является той имманентной поверхностью, отталкиваясь от которой прошлое становится собой.

Хомутова Дарья Сергеевна. Концепт временной формы в феноменологии Гуссерля и философии Августина. Кандидатская диссертация. Пермь, 2018 г.

_________________________________________________

~Мы уже многократно описывали гуссерлевский пример мелодии, и через него - его теорию времени со стороны временнОй схемы. В данной рукописи меня больше всего заинтересовало описание точки Теперь и границы опыта в связи с этими описаниями (и импрессиональное сознание как "сознание-Теперь" - это уже какой-то термин, родившийся в моей голове после прочитанного).

Настоящий момент стягивает в себе ретенциональное и протенциональное бытие феномена. В настоящем же моменте феномен присутствует сам по себе, хотя граница опыта между сознанием и миром, в модусе "сама по себе", действительно пуста, и Дарья Сергеевна (далее - авторка) отлично это описывает, связывая это обстоятельство с тем моментом, что Теперь-точка феноменально наполнена, в отличие от границы - вот интересный момент рукописи. Я не разделяла в своей диссертации именно таким образом Теперь-точку и границу, скорее отождествляла их, что я теперь считаю неточностью. На границе организовывается и первично структурируется опыт, а Теперь-точка является способом представить границу (поскольку они не одно и то же) как феноменальную ячейку, понимаемую в качестве мгновения времени, всегда наполненным феноменом, в то время как граница сама по себе чиста от материи опыта.

Ключевое понятие рукописи - временнАя форма. Авторка в другой главе говорит, что эта форма суть выражение пространственно-временнОго бытия человека. Помните, как мы рассуждали о том, что у Хайдеггера временнОе измерение - это высшее измерение человеческого бытия, и наше восприятие времени само временится? (https://vk.com/dieanschauung?w=wall-136125589_1805). Так вот и авторка приводит цитату из этой книги Молчанова В.И.:

"В отношении проблемы субъективности мы разделяем точку зрения В.И. Молчанова: «Специфика феноменологического учения о сознании состоит в том, что вопрос о сознании может быть задан только косвенно – как вопрос о времени». Время является «зеркалом, в котором сознание видит свою «сущность»" - ну так вот, временнОе измерение в целом также, если мы его феноменологически трактуем, замыкает на себе все трактовки точки-границы опыта, то есть мы только через проблематику времени можем об этом рассуждать. Да, но авторка сделала интересное допущение о том, что граница и точка-Теперь различаются не просто тем, что одно есть модус второго, а еще тем, что Теперь-точка ВСЕГДА содержит какое-то бытие. Бытие это, как я понимаю, про-изначально видится нами как гилетическое, а граница как раз суть ячейка для того, что воспринято в Теперь-точке. И вопрос не только о сознании, но и о феноменальной реальности в целом может рассматриваться во временнОй перспективе, ведь даже мы, замыкающиеся на себе и имманентном временнОм потоке в нашей рефлексии, временимся, пока рассматриваем внутреннее время.

И вот, временнАя форма авторки - это и Теперь-точка, и граница, в которой присутствует ретенционально-протенциональная гуссерлевская схема. Она объединила оба эти понятия на основании того, что они оба конституированы временем - а вот сходство.

Итак, различие - феноменальная наполненность, сходство - временнАя организация. И авторка очень хорошо выводит в нашем обыденном опыте временнОй опыт из пространственного, приводя там еще примеры из Марселя Пруста. Ее пример с деревьями, которые пространственно "убегают" из нашего поля зрения (поле! - пространственность), и мы видим, что они покидают наше поле зрения как пространство, уходят из этого поля по естественным причинам (мы движемся на поезде, перемещаясь из точки А в точку Б - тоже пространственность). Но это перемещение происходит и во времени - вот почему стоит говорить о пространственно-временнОм континууме. Так вот в этом континууме, как я вижу, и располагается как поле ретенции-протенции, так и Теперь-точка, в которой стягиваются ожидание и удержание. И сознание формирует, как говорит авторка (и я с ней согласна), эту точку как центр поля, центр интенциональных векторов. Здесь, конечно, можно выйти на проблему Я как центра переживаний и центра всей конструкции временнОй формы - как Теперь-точки, так и поля, которое Я организовывает. Только интересно, а граница организовывается сама, а Я косвенно ее поддерживает, или Я имеет к ней прямое отношение?..

Также, конечно, горизонт внимания и аттенциональные сдвиги относятся не только ко времени или только к пространству, а вполне себе переходят из пространственной сферы в темпоральную (из созерцания различных пространственных ракурсов феномена мы переходим к созерцанию модусов времени, соответствующих этим ракурсам).

Но и да, ясно и отчетливо воспринимается только точка Теперь в нашем феноменальном опыте и феноменальном мире, который организует сознание под руководством формирующего смыслы Я (импрессионального сознания при восприятии объекта). Ведь функция сознания - придание смысла, организация и структурирование феномена через его осмысление, конституирование его. Почему я говорю о смысле? Потому, что ясность и отчетливость - это не просто "я ясно увидела, что правая стена в комнате серая", иначе говоря, это не просто "гилетическая констатация", это осмысление того, что такое эта созерцаемая вещь (без этого объект не станет феноменом в полном смысле), и ясность с отчетливостью всегда сформированы в виде спектра - более ясное, менее ясное, еще менее ясное, совершенно ясное (как идея), и т.п. И именно время позволяет нам определять, что более ясно, а что менее ясно - ведь мы во времени (и пространстве) определяем эту ясность, исследуя объект с разных сторон и модусов явления. Отсюда - РЕЗКОСТЬ темпорального взгляда (выражение авторки), как резкость фотоаппарата или бинокля при наведении на объект, который мы хотим схватить.

Итак, получается, что в данных отрывках можно увидеть гораздо больше, чем написано. Ну, это и естественно. Описанные авторкой, а затем и нами организующее опыт импрессиональное сознание, связь его с пространственно-временнЫм континуумом, и различие Теперь-точки и границы, где реализуются интенции Я - вот интересные темы для размышления.

Источник: vk.com

Комментарии: