Еще раз о суггестивной природе языка, Гегеле и искусственном интеллекте

Довольно важно, что в метафизике Гегеля вопрос о самосознании не является вопросом восприятия и/или индивидуального субъективного опыта. Это вопрос о признании. Другими словами, если признавать нечто в качестве мыслящего субъекта и относиться к нему как к таковому (на уровне бытовой практики), то оно и будет субъектом. Даже если никакого «внутреннего» субъективного опыта у него нет. Более того, согласно Гегелю, сама категория «внутреннего опыта» является чем-то принципиально «внешним», поскольку нельзя стать мыслящим субъектом самостоятельно, т.е. без признания со стороны Другого.

Эта концепция, если вдуматься, лежит в основе знаменитого «теста Тьюринга», согласно которому машина считается «разумной» только в том случае, если ей удастся выдать себя в беседе за живого человека (в изначальном варианте – за мужчину или женщину). В соответствующей работе Тьюринг специально оговаривается, что не имеет значения, умеет ли машина мыслить «по-настоящему» или просто занимается имитацией душевной жизни, поскольку то же самое можно сказать о других людях в бытовом общении (откуда мы знаем, что наши собеседники действительно обладают «внутренним опытом»?).

В этом смысле «сознание» – это то, что буквально вменяется субъекту извне, будь этим субъектом машина, ребенок или даже домашнее животное, которое начинает вести себя «как человек» именно потому, что в нем признают мыслящего субъекта (хотя эволюционно оно не было для этого приспособлено).

Но каким образом? Очевидно, что посредством речи. Ибо любая, даже самая нейтральная фраза, по форме является обращенным к Другому требованием, которое на содержательном уровне звучит так: «ты должен меня понимать». Соответственно, речь, у которой нет собеседника (т.е. та, которую никто не понимает), речью не является, ибо для осуществления акта Понимания (осознания, осмысления) обязательно нужны двое. Верно и обратное: если речевой акт состоялся, то значит мы по определению имеем некий произвольный набор семантических правил (язык), который является обязательным (понятным) как минимум для двух субъектов.

«Диалектический» момент здесь заключается в том, что «быть понятным» для одного автоматически означает «быть не понятным» для кого-то другого (третьего). Например, научившись в детском возрасте говорить на языке Х, мы закрываем для себя возможность так же легко говорить на других языках. Конечно, индивидуально человек может быть полиглотом, но вряд ли такими же полиглотами будут его собеседники, требующие от него говорить на одном, понятном им языке. Из этого следует, что «универсального» языка не существует по определению. Следовательно, не существует и «универсального» сознания. Любое сознание «локально» в том смысле, что оно вынуждено придерживаться конкретного набора речевых норм, грамматических правил и социальных стереотипов (начиная с пола), ибо в противном случае у него не будет собеседника, т.е. он провалит «тест Тьюринга».

Соответственно, даже если в ближайшем будущем появится «сильный ИИ», неотличимый по своим внутренним свойствам от человеческого мозга, то его все равно придется воспитывать («обучать»), т.е. адаптировать к конкретным речевым практикам, общественным ожиданиям и обычаям, которые и определяют пресловутый «внутренний мир» (то, что заставляет других воспринимать вас в качестве мыслящего субъекта) – а вовсе не выдающиеся вычислительные способности (mind как computing) или богатство чувственных переживаний (mind как perception).

Тем не менее, в господствующей метафизической парадигме (сугубо гносеологической, восходящей еще к Платону) сознание упорно ассоциируется прежде всего с Разумом, т.е. со способностью правильно считать (или наоборот с не-Разумом, Чувством, Аффектом, что по сути одно и то же).

Конечно, людей можно научить считать, можно даже заставить их выучить пару-тройку несложных алгоритмов. Но очевидно, что способность правильно считать не является сильной стороной «естественного интеллекта». Сильной стороной «естественного интеллекта» (мыслящего субъекта) является умение имитировать уже существующие образцы поведения. А чтобы с блеском справиться с этой задачей нужно, во-первых, быть лишенным врожденных поведенческих алгоритмов (по крайней мере тех, что нельзя «переписать»), а, во-вторых, быть одержимым кем-то Другим. А что есть одержимость кем-то Другим, если не Любовь? В этом смысле первый в истории «искусственный интеллект», т.е. машинный разум, неотличимый от человеческого, скорее всего будет секс-ботом.

Источник: vk.com

Комментарии: