Пограничная ситуация может взывать к пограничным состояниям и чем сильнее были травмы в опыте, тем ярче они могут детонировать в аффективные реакции паники, страха, отчаяния |
||
МЕНЮ Главная страница Поиск Регистрация на сайте Помощь проекту Архив новостей ТЕМЫ Новости ИИ Голосовой помощник Разработка ИИГородские сумасшедшие ИИ в медицине ИИ проекты Искусственные нейросети Искусственный интеллект Слежка за людьми Угроза ИИ ИИ теория Внедрение ИИКомпьютерные науки Машинное обуч. (Ошибки) Машинное обучение Машинный перевод Нейронные сети начинающим Психология ИИ Реализация ИИ Реализация нейросетей Создание беспилотных авто Трезво про ИИ Философия ИИ Big data Работа разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика
Генетические алгоритмы Капсульные нейросети Основы нейронных сетей Распознавание лиц Распознавание образов Распознавание речи Творчество ИИ Техническое зрение Чат-боты Авторизация |
2022-10-02 11:49 Пограничная ситуация может взывать к пограничным состояниям и чем сильнее были травмы в опыте, тем ярче они могут детонировать в аффективные реакции паники, страха, отчаяния. В такие моменты важно стабилизировать состояние и задача психотерапии тогда — найти опору и эмоциональный приют в терапевтических отношениях, чтобы постепенно нащупать твёрдую почву под ногами. И далее через внимание к дыханию, телесной и эмоциональной осознанности развивать опору на себя и возвращать способность ясно мыслить и принимать продуманные решения. Другая полярность травматических реакций на пограничную ситуацию — это замирание, замораживание, диссоциация, когда чувствительность притупляется, а переживания загоняются глубоко в фон. Тактически это помогает собраться и выжить в моменте, но долгосрочно может вести к ПТСР и депрессивным состояниям. И тогда задача терапии — найти такую дистанцию в терапевтических отношениях, чтобы обеспечить безопасность и постепенно возвращать чувствительность, развивая способность не только думать, но и опираться на свои переживания в принятии решений. Стратегическая задача в обоих случаях - это возвращение полноценной субъектности и умению регулироваться в сложных ситуациях. И в полном обьеме это возможно лишь когда старые раны могут перестать кровоточить в любой стрессовой ситуации. В этом смысле пограничная ситуация — это всегда лакмусовая бумажка травм в опыте и быстрый доступ к ним, а диссоциация или захлестывающие аффекты тревожности, признаки привычных схем адаптации психики на стресс. И пограничная ситуация тогда, при отсутствии должной помощи, может привести к ретровматизации и усилению устоявшихся паттернов психологических защит. Но, с другой стороны, при грамотной квалифицированной помощи, это шанс приблизиться к осознанию, а значит и лечению своих травм, которые в обычной жизни часто находятся глубоко в фоне, но неизбежно влиют оттуда на актуальные фугуры жизни. Есть, конечно, и другой слой работы в психотерапии с пограничными ситуациями, экзистенциальный. Неподвластность жизни, её непознаваемость, ужас смерти и отчаяние одиночества, и уже тем более, когда психотическая жуть рукотворно нагоняется извне, — всё это вызывает сложнопроживаемые состояния для любого человека, каким бы здоровым он не был. И тогда психотерапия — это возможность не только справиться с текущими угрозами, но и продвинуться дальше, глубже, в безопасном прострастве, в освоении себя как Человека, продвинуться в понимании того, чью, какую жизнь я живу, с какими вызовами встречаюсь и как их прохожу. Через Встречу и затронутость с Другим(и), сквозь осознавание того как мы строим наш контакт. Все эти слои, конечно, переплетены: травмы в опыте, проживание пограничной ситуации, да и обыденных стрессовых ситуаций сегодня, экзистенциальное видение себя и своей жизни — всё это лишь разные перспективы взляда на одно и то же — жизнь. И задача психотерапевта тогда видеть и осмыслять, насколько это возможно, всю сложность, многомерность, взаимосвязанность, взаимовлияние этих слоев в текущих терапевтических отношениях. Ведь реальный феноменологический доступ мы имеем только к ним. И по-настоящему это возможно, я уверен, только через развитое присутствие меня как терапевта, а до этого как глубина моего присутствия в моей личной терапии. Ведь в пограничной ситуации мы сегодня все. _________________________________ Олег Чирков, гештальт-терапевт. Источник: vk.com Комментарии: |
|