Излюбленная жуткая философия Силиконовой долины в корне неверна.

Если бы с помощью биотехнологии мы могли радикально улучшить себя — так, чтобы наша способность поглощать и манипулировать информацией была безграничной, то мы бы не испытывали беспокойства и не старели — не так ли? Но можем ли мы? Для сторонников радикального улучшения или «трансгуманизма» ответ «да» не представляет никакой сложности. Соответственно, они настаивают на разработке технологий, которые, манипулируя генами и мозгом, создали бы существ, принципиально превосходящих нас.

Термин трансгуманизм далеко не нарицательный, но независимо от того, употребляют это слово публично или нет, его приверженцы находятся во власти, особенно в Силиконовой долине. Илон Маск, самый богатый человек в мире, посвятил себя развитию «познания» и с этой целью стал соучредителем компании Neuralink. Собрав более 200 миллионов долларов нового финансирования в 2021 году, в январе Neuralink объявила о своей готовности начать испытания на людях компьютерных чипов, имплантируемых в мозг, в терапевтических целях, чтобы помочь людям с травмами спинного мозга снова ходить. Но конечной целью Маска в изучении связей между мозгом и компьютером является « сверхчеловеческое», или «радикально улучшенное» познание — главный трансгуманистический приоритет. Те, у кого радикально повышены когнитивные способности, будут настолько продвинуты, что они больше не будут людьми, а станут «постчеловеками».

Философ Ник Бостром уверяет нас, что в трансгуманистической фантазии постлюди могли бы « прочитать с идеальной памятью и пониманием все книги в Библиотеке Конгресса». Точно так же, по словам футуролога и трансгуманиста Рэя Курцвейла, который работает в Google с 2012 года, они быстро поглотят все содержимое всемирной паутины. Удовольствие будет всеобъемлющим и безграничным: постлюди будут « сыпать его в [свой] чай ». С другой стороны, страдания бы не существовало, поскольку постлюди имели бы « божественный » контроль над своим настроением и эмоциями. Конечно, постчеловеческое блаженство не было бы высшим отсутствующим бессмертием.. Этот последний аспект, стремление победить старение, уже получает значительную поддержку в Силиконовой долине. В 2013 году Ларри Пейдж, соучредитель Google и генеральный директор ее материнской компании Alphabet до декабря 2019 года, объявил о запуске Calico Labs , чья миссия состоит в том, чтобы понять старение и подорвать его. В дело вступил растущий список стартапов и инвесторов , занимающихся «перепрограммированием» биологии человека с целью победить старение. В этот список теперь входит основатель Amazon Джефф Безос , который в январе вложил 3 миллиарда долларов в запуск Altos Labs.

Сегодня признание имени трансгуманизма распространилось за пределы Силиконовой долины и научных кругов. В 2019 году в статье Washington Post говорилось, что « движение трансгуманизма делает успехи». А эссе 2020 года в Wall Street Journal предположило, что, сделав « нашу биологическую хрупкость более очевидной, чем когда-либо», COVID-19 может быть «именно таким кризисом, который необходим для ускорения усилий» для достижения трансгуманистической цели бессмертия.

Вы, вероятно, уже знакомы с некоторыми улучшениями — например, спортсмены, использующие стероиды, чтобы получить конкурентное преимущество, или люди, использующие лекарства от СДВГ, такие как риталин и аддерол, не по назначению в поисках повышения когнитивных функций. Но пропасть отделяет такие усовершенствования от трансгуманизма, приверженцы которого хотели бы, чтобы мы разработали модернизацию человечества на уровне вида до постчеловечества. И ключом ко всем запланированным достижениям трансгуманизма, умственным и физическим, является специфическое понимание «информации» и ее каузального доминирования по отношению к характеристикам, которые отстаивает ценность. Эта сосредоточенность на информации также является роковым недостатком трансгуманизма.

Возможно, ближайшим предшественником трансгуманизма является англо-американская евгеника, открытая Фрэнсисом Гальтоном, который ввел термин евгеника в 1883 году. Среди множества существенных параллелей между трансгуманизмом и англо-американской евгеникой можно выделить утверждение о том, что наука устанавливает руководящие устремления человечества и что человеческий разум и моральные установки (такие как альтруизм и самоконтроль) требуют серьезного биологического усиления. Термин трансгуманизм впервые употребил британский евгеник Джулиан Хаксли (также брат Олдоса Хаксли, автора книги « О дивный новый мир »).). Однако трансгуманизм в том виде, в каком мы его знаем, представляет собой своего рода брак между существенными обязательствами, разделяемыми с англо-американской евгеникой, и представлением о том, что живые существа и машины в основном похожи — последнее проистекает из достижений в области вычислительной техники и теории информации во время и после Второй мировой войны.

Здесь ключевая идея заключается в том, что одушевленные сущности и машины, по сути, являются информацией, их операции принципиально одинаковы. С этой точки зрения мозг — это вычислительные устройства, генетическая причинность работает через «программы», а составляющие нас информационные паттерны, в принципе, можно перевести в цифровую сферу. Эта информационная линза и есть суть трансгуманизма — его научных убеждений и уверенности в перспективах технологического самопревосхождения человечества в постчеловечество.

Некоторые из величайших обещаний трансгуманизма основаны на предположении, что гены как информация управляют и доминируют над положением людей в отношении сложных фенотипических черт, таких как интеллект, самоконтроль, доброта и эмпатия: другими словами, что они «кодируют» эти особенности. Таким образом, — уверяют нас трансгуманисты, — этими чертами можно манипулировать. Корни этих идей уходят в прошлое более чем на 50 лет. Например, в «Логике жизни».(1970) Франсуа Жакоб объявил, что «с накоплением знаний человек стал первым продуктом эволюции, способным контролировать эволюцию». Ожидание Джейкобом усилений сложных психических особенностей, как только мы выявим «вовлеченные генетические факторы» — другими словами, достигнем надлежащего знакомства с информационными «механизмами», играющими ключевую роль в их причинности, — ощутимо в трансгуманизме. Однако сегодня точка зрения, представленная Джейкобом, все больше отвергается учеными, философами науки и историками.

То, что гены влияют на черты человека, не подвергается сомнению. В чем ошибаются трансгуманисты, так это в том, что генам отводится непропорциональная роль в создании их любимых черт. В отличие от четко очерченных физических характеристик, таких как цвет глаз, связь генетической «информации» с такими характеристиками, как интеллект и доброта, носит нюансированный и косвенный характер. Сегодня теория систем развития вытесняет доминирующую однонаправленную причинность, ранее связанную с генами. С этой точки зрения развитие охватывает ряд уровней и множество факторов, биологических и небиологических, которые взаимодействуют сложным образом. Важно отметить, что, как отмечает философ науки Сьюзан Ояма , ни один из этих факторов, включая гены, «не является привилегированным априори ». Как носитель фундаментальной формы или как источник окончательного каузального контроля»; скорее, «все, что этот организм делает и чем является, возникает из этого интерактивного комплекса, даже если он влияет на этот самый комплекс».

Понимание мозга трансгуманистами также ошибочно. Их предположение о том, что определенные умственные способности привязаны к определенным областям мозга и, следовательно, могут быть объектом манипуляций, все больше устаревает. Действительно, монументальное смещение фокуса нейробиологических исследований от дискретных областей с особыми функциями к сложным функциональным сетям идет полным ходом. Как теперь хорошо известно, умственные задачи, такие как внимание, память и творчество, задействуют многочисленные области мозга; отдельные регионы плюрипотентны, что означает, что они играют несколько ролей; и различные области функционируют как «хабы» ( хаб (англ. hub, букв. — «ступица колеса, центр») — в общем смысле, узел какой-то сети. Прим. Инфомирск). Приведу лишь один пример, как отмечает нейробиолог Луис Пессоа. Миндалевидное тело, долгое время считавшееся строго эмоциональной областью, связанной, в частности, с обработкой информации, связанной со страхом, «все чаще признается играющей важную роль в когнитивных, эмоциональных и социальных процессах».

Устаревшее представление трансгуманистов о мозге также приводит к их утверждению о том, что увеличение количества отдельных гормонов и нейротрансмиттеров делает нас лучше мыслительными и более нравственными. Хотя трансгуманисты сами по себе тривиальны, они рассматривают использование психостимуляторов не по прямому назначению теми, кто ищет повышения когнитивных функций, как практическое доказательство концепции более значительного улучшения когнитивных функций. Тем не менее, основательные исследования выполнения задач, когда испытуемым давали психостимуляторы, выявили когнитивный компромисс между памятью и вниманием, вниманием и гибкостью. Это исследование также документирует то, что называется «влиянием, зависящим от исходного уровня» на задачи, включая память и творчество : было показано, что в то время как производительность людей с более низкими исходными показателями улучшается, у субъектов с более высокими исходными показателями ухудшается.

Для трансгуманистов, приверженных максимизации способностей, этот вывод, для людей с более высокими базовыми уровнями, должен обеспокоить. Для них разрушительно то, что вероятное объяснение этого ухудшения — встроенная функция мозга: работа « U-образной кривой », посредством которой повышение количества дофамина, что и делают психостимуляторы, в конечном итоге перегружает системы субъектов, ухудшая работоспособность. Эта кривая работает также для окситоцина и серотонина, которые трансгуманисты рекламируют как «моральные усилители». В целом их понимание окситоцина и серотонина сильно упрощено; например, ученые все чаще рассматривают окситоцин не как способствующий просоциальности как таковой, а как «усиление значимости социальных сигналов » — как просоциальных, так и антисоциальных.

Научные неудачи трансгуманизма в отношении генов и мозга поразительны и взаимосвязаны. Ибо неудавшиеся доказательства концепции трансгуманистов в обеих областях имеют один источник: их убежденность в том, что везде — будь то область исследования вычислений, генов или мозга — единицы «информации» составляют то, что реально. Таким образом, когда трансгуманисты говорят о «когнитивном совершенствовании», они определяют «познание» .с точки зрения легкости в поглощении и развертывании информации — предполагается, что эта способность действует и, следовательно, может быть улучшена автономным или «модульным» способом. Именно этому представлению противоречат приведенные выше данные о психостимуляторах. Точно так же убеждение трансгуманистов в доминировании генов и возможности манипулирования ими в отношении интеллекта, доброты и тому подобного проистекает из их позиции, согласно которой гены передают разрозненную информацию, которая является основной причиной этих черт.

Представление о том, что компьютеры и живые существа в основе своей одинаковы, будучи, по сути, существами, передающими и обрабатывающими информацию, далеко не воплощает вечную истину, а является историческим и культурным продуктом Второй мировой войны и ее последствий. Предполагаемый передовой взгляд трансгуманистов на гены отражает раннюю молекулярную биологию, которая была быстро адаптирована и применена к концепциям живых существ, полученным из вычислений, теории информации, криптологии и кибернетики. Биология была коронована как информационная наука — это название подстегнуло уверенность в том, что с помощью информационных манипуляций человеческую биологию можно улучшить.

Принятие молекулярными биологами информационной картины как буквально верной способствовало их опоре на метафоры — такие как «программа», «магнитная лента», «код» и «расшифровка», — чья метафорическая природа была отброшена. Трансгуманисты относятся к этой все более устаревающей точке зрения как к абсолютно правильной.

То же самое относится к их представлению о том, что «информация» будет полностью транслируема для их целей через границу между живым и неживым, что исторически восходит к точке зрения, выраженной Норбертом Винером, основателем кибернетики, в 1950 году : «Факт что мы не можем телеграфировать образ человека из одного места в другое» представляет собой «техническую» проблему, а не «какую-либо невозможность идеи». Направляя эту точку зрения, трансгуманисты принимают такие проекты, как « эмуляция всего мозга », которая, как описано Питером Экерсли и Андерсом Сандбергом , включала бы «взятие мозга отдельного человека, сканирование всей его нервной… структуры в компьютер и запуск алгоритма для подражания поведению этого мозга».

Для тех, кто стремится к человеческому процветанию, осознание того, что трансгуманизм — это научная неудача, было бы большим благом. Но особое внимание к информации не ограничивается этой сферой. Оно все больше проникает в нашу повседневную жизнь, с точки зрения того, как мы поступаем в нашей профессиональной и социальной жизни, а также когда другие решают, что имеет значение в отношении нас (или даже кто мы «есть»), часто без нашего ведома. Перспективы социальных улучшений отчасти зависят от того, насколько мы лучше осознаем эту информационную структуру, особенно если она не соответствует нелинейной и богатой контекстуальной природе того, что важнее всего для нас как людей.

Источник: slate.com

Комментарии: