Вещи, люди, книги допускают две интерпретации: простую и сложную

Вещи, люди, книги допускают две интерпретации: простую и сложную. Люди в зависимости от своих склонностей дают простые или сложные ответы на один и тот же вопрос. Всё зависит от школы и цели понимания. Прагматиков вообще не интересует никакая метафизика, а только вопросы практического, насущного бытия, тела и головы. У Пирса это великолепно описано. Юная Америка набирает обороты. Сверхчеловек? Да что тут думать? Это супермен, способный летать в космосе и творящий добро. Но сверхчеловек у Ницше обличает добро и сострадание. Тогда он дьявол? Нет, говорим мы, не дьявол. Может, тогда с точки зрения дарвинизма это следующая эволюционная ступень? Тут сплошные лабиринты. Поэтому автор любой книги о Ницше излагает не что иное, как ход своих заблуждений. Вот и всё. Ничего пояснить он не может.

Стали ли мы умнее, прочитав книги Хайдеггера о Ницше. Ни черта. К сотням проблем добавились еще и проблемы самого Хайдеггера. Кто-то скажет, что Хайдеггер как раз и хотел усугубить проблематику Ницше (он сам про это пишет), но я скажу, что он в своё непонимание пригласил еще и всех нас.

Дело еще в том, что мужское размышление идет по принципу генады один, что означает не только число один, но и то, что мы всюду ищем единое. Мужчины во всех вещах ищут центральный, руководящий, лидерский, главный смысл. В то время как во всех вещах может быть масса подсмыслов и нюансов, но мы ищем и находим главное, единое, изюминку. Так работает мужской интеллект.

А вот ни одна женщина так не мыслит, потому что живет по принципу генады два, числа два — когда в каждой вещи она видит две равнозначные изюминки. Поэтому же мужчина и женщина никогда друг друга ни в чём не поймут. На любое мужское утверждение женщина скажет: «Да, там есть эта твоя изюминка, но там же есть и вот эта вторая изюминка рядом, и им вместе очень даже хорошо. Твоё дело правое, а наше дело левое». Женщина спокойно сочетает в себе два противоположных понятия, и потому она абсолютно нелогична, а доверие к истине ей не присуще. Когда женщина пытается думать как мужчина (едиными категориями) и начинает, поэтому, считать себя умной, она становится дурой вдвойне.

Мы должны примириться с таким положением вещей и, отказавшись от всякой идеи познания, логики, единого и т. п., прийти к смыслу общения, смыслу разговора, искусству и поэзии беседы. Разговор интересен не тем, что кто-то из нас победит другого, выяснив это самое единое и определив тем самым, кто из нас дурак, а кто умный. Не стоит унижать такой победой своего собеседника, ибо состоявшаяся правота есть победа. В отличие от этого, искусство беседы не претендует на некую миссию или истину, а являет собой времяпровождение.

Вспомним диалоги Платона, начало европейского мышления, на которых мужики долго спорили о том, что такое Эрос, но так ни к чему и не пришли. А потом пришла красивая женщина Диотима, всем понравилась и дала дурацкое определение, что Эрос — это сын богатства и бедности или демон между небом и землей. Тут уж точно никто ничего не понял, и только Сократ из вежливости с ней согласился. То есть уже в платоновских диалогах обнаруживается ситуация непознаваемого бытия, где истины вообще не бывает. Истина —первородный грех монотеизма. А утверждение истины через волю к власти приводит к тирании отдельного мнения, потому что каждый правитель считает истиной себя.

Так вот, кто такой сверхчеловек? Это Сталин? Итальянский кондатьер Чезаро Борджиа? Или это лихой парень, который делает, что хочет, и всем нравится, потому что учителем у него был Ницше? Или это Александр Македонский, учителем которого был Аристотель? В отношении каждого мы ответим так: в каком-то смысле «да», но в каком-то и «нет».

Разговор о Ницше интересен не тем, будем ли мы его считать выше кого-то другого (например, над Канта или Гегеля), или ставить его ближе к нашему солнечному меридиану, а теми вещами, над которыми мы много думали.

И он особенно интересен нам, русским. Он интересен нам совсем не так, как американцам, издавшим книжечку «Ницше за 90 минут», или евреям, выполняющим везде (и особенно в России) контркультурную миссию, даже когда они переводят и издают Ницше. Все еврейские «переводы» великих авторов приходится выкидывать в мусорную яму, потому что они переведены так, чтобы читать их стало невозможно. Они не имеют ни малейшего уважения к переводимым авторам. Хорошо, что русские переводы Ницше сделаны в основном в начале прошлого века. Сейчас это выглядело бы ужасно.

Нам приятно читать, что «жизнь есть источник радости, но где пьет с нами толпа, все родники бывают отравлены». Мы интуитивно чувствуем эту замечательную идею, которая нам всем, советским людям, очень близка. Потому что везде, куда бы мы вчера или сегодня ни пришли, надо стоять в очереди. «Где толпа, там все родники отравлены». Но разве об этом эти слова, эта идея Ницше? Разве она не глубже нашей обыденной жизни? «Источник радости»… наверное, имелось в виду нечто совершенно другое, глубокое. Однако базарный перевод его слов для нас, полу-глупых, полу-нищих людей звучит приятно.

Но не только мы, русские, такие чудаки. На Западе дела ненамного лучше. Например, у Рассела приводятся следующие противоречия из высказываний Заратустры: в одном месте он говорит, что «мужчина рожден для войны, а женщина для отдохновения воина», а через страницу — «если идешь к женщине, не забудь взять плетку!» Ничего себе, восклицает Рассел, отдохновение воина! Как растолковать ему то, что в том и другом случае имел в виду Ницше?

Ницше относится к тем именам, которые задевают в нас нечто внерацональное. Человек может ничего не знать и не читать Ницше, но тем не менее само это имя — некий символ. Есть магия и цепь великих имён, и, безусловно, Ницше к таким именам относится. (Евгений Головин) #ub_art

Источник: vk.com

Комментарии: