Послание Папы Иоанна Павла II к Папской Академии наук об эволюции

В празднование 60-летия воссоздания Академии мне приятно вспомнить моего предшественника, Пия XI, намеревавшегося собрать вокруг себя избранную группу ученых, которые могли бы, работая в полной свободе, информировать Святой Престол о развитии научных изысканий и предоставлять пищу для размышлений.

Тех, кого он любил называть Научным Сенатом Церкви, он просил об одном: чтобы они служили истине. Этот же призыв я повторяю сегодня, уверенный, что мы все сможем извлечь пользу из «плодотворности искреннего диалога между Церковью и наукой» (Обращение к Академии науки от 29 октября 1986 г., №1).

Я в восторге от первой выбранной вами темы: происхождение жизни и эволюция – существенная тема, вызывающая живой интерес у Церкви, поскольку Откровение содержит некоторые собственные учения о природе и происхождении человека. Как выводы, сделанные в различных научных дисциплинах, могут быть совместимы с теми, что содержатся в Откровении? И где нам искать решение, если на первый взгляд они противоречат друг другу? Мы знаем, что истина не может противоречить истине (Лев XII, Providentissimus Deus). Однако, ваше исследование отношений между Церковью и научным сообщество в 16-18 века будет иметь огромное значение для лучшего понимания исторической реальности.

В ходе этого пленарного заседания вы начнете «размышлять о науке в тени третьего тысячелетия» и начнете определять основные проблемы, с которыми столкнутся науки, влияющие на будущее человечества. Своими усилиями вы наметите путь к решениям, которые принесут пользу всему человеческому сообществу. В сфере природы – и живой, и неодушевленной – эволюция науки и её применения порождают новые исследования. Церковь могла бы расширить работу в том, как мы понимаем значимые аспекты в этих разработках. Так, следуя своей главной миссии, Церковь могла бы предложить критерии, по которым мы могли бы морально оценивать поведение, к которому призваны все люди, ради их всецелого спасения.

Прежде, чем предложить несколько конкретных размышлений на тему происхождения жизни и эволюции, напомню, что Учительство Церкви уже сделало несколько заявлений по этим вопросам в пределах собственной компетенции. Здесь я процитирую два таких заявления.

В своей энциклике Humani Generis (1950 г.) мой предшественник Пий XII уже свидетельствовал, что между эволюцией и доктриной веры относительно человека и его предназначения нет противоречий, при условии, что мы не упускаем из виду некоторые неизменные положения.

Что касается меня, то, принимая участников пленарного заседания Академии 31 октября 1992 г., я воспользовался случаем, – и примером Галилея – привлекая внимание к необходимости использовать строгий герменевтический подход в поиске конкретной интерпретации боговдохновленных текстов. Важно правильно установить пределы понимания Священного Писания, исключив любые необоснованные толкования, обозначающие то, что они обозначать не должны. Для понимания границ своей сферы деятельности, богословы и толкователи Священного Писания должны быть хорошо осведомлены о результатах последних научных исследований.

Принимая во внимание научные исследования эпохи, а также требования богословия, энциклика Humani Generis трактовала доктрину «эволюционизма» как серьезную гипотезу, достойную исследования и серьезного изучения, вместе с противоположной гипотезой. Пий XII включил два методологических условия для такого исследования: нельзя принимать данное воззрение как если бы оно было определенной и доказуемой доктриной, и нельзя полностью отказываться от учения Откровения относительно соответствующих вопросов. Он также изложил условия, при исполнении которых данное воззрение будет совместимо с христианской верой – я еще вернусь к этому вопросу.

Сегодня, спустя более полувека после появления данной энциклики, некоторые новые открытия приводят нас к признанию эволюции как чего-то большего, чем гипотезы. В самом деле примечательно, что данная теория все более оказывает влияние на дух исследователей, после многих открытий в разных научных дисциплинах. Согласованность результатов независимых исследований, что не была ни запланирована, ни искома – сама по себе является весомым аргументом в пользу теории.

В чем значении теории, подобной этой? Задать данный вопрос – значит вступить в область эпистемологии. Теория – это мета-научная разработка, отличная от результатов наблюдения, но согласованная с ними. С помощью данной теории группа сведений и независимых фактов может быть связана друг с другом и интерпретироваться в одном исчерпывающем объяснении. Теория доказывает свою справедливость мерой, которой может быть проверена. Она подвергается постоянной проверке фактами; когда она больше не может объяснить факты, то она показывает свои пределы и ограниченность применения, и должна быть пересмотрена.

Более того, разработка теории, подобной теории эволюции, подчиняясь необходимости согласования с наблюдаемыми данными, также должна включать некоторые элементы из философии природы.

И, говоря откровенно, лучше говорить не о теории эволюции, а о теориях эволюции. Здесь стоит использовать множественное число - отчасти из-за разнообразия объяснений механизма эволюции, а отчасти из-за разнообразия задействованных философий. Существуют материалистические и редукционистские теории, а также спиритуалистические теории. Здесь окончательное суждение находится в компетенции философии и, кроме того, богословия.

Учительство Церкви активно интересуется вопросом эволюции, ведь он затрагивает представление о человеке, созданном, согласно Откровению, по образу и подобию Бога. Соборная конституция Gaudium et Spes прекрасно изложила эту доктрину, являющуюся одним из основных элементов христианской мысли. Собор напомнил, что «человек – единственное создание на Земле, желаемое Богом ради него самого». Иными словами, личность человека не может быть использована как средство для достижения цели или инструмент – как вида, так и общества; у него есть собственная ценность. Он – человек. Благодаря разуму и воле он способен вступать в отношения, общение, единение, дарить себя себе подобным. Св. Фома отмечал, что сходство человека с Богом заключается, в частности, в его умозрительном интеллекте, поскольку его отношения с объектом познания подобны отношениям Бога с Его творением (Summa Theologica III, q 3, a 5, ad 1). Но больше того – человек призван вступить в отношения любви с Самим Богом, отношения, которые обретут полноту в конце времен, в вечности. В тайне воскресшего Христа нам открывается полное величие этого призыва (Gaudium et Spes, 22). Именно благодаря бессмертной душе человек целиком, вместе с телом, обладает столь великим достоинством. Пий XII подчеркивал: в то время как человеческое тело возникало из предшествовавшей живой материи, одухотворенная душа создана непосредственно Богом («animas enim a Deo direct creari catholica fides non retimere iubet») (Humani Generis).

В результате, те теории эволюции, которые, в силу вдохновляющей их философии, рассматривают дух либо как возникший под влиянием живой материи, либо как всего лишь эпифеномен этой материи, несовместимы с истиной о человеке. Следовательно, они не могут служить основанием достоинства человеческой личности.

Говоря о человеке, мы сталкиваемся с иным онтологическим порядком – можно сказать, с онтологическим скачком. Но, ставя столь великий онтологический разрыв, не нарушим ли мы физическую непрерывность, кажущуюся основным направлением исследований эволюции в области физики и химии? Понимание разных методов, используемых в разных областях науки, позволит нам объединить две точки зрения, которые на первый взгляд могут показаться несовместимыми. Научные наблюдения описывают и измеряют со все большей точностью многие проявления жизни и фиксируют их на временной шкале. Момент перехода в духовное царство нельзя обнаружить таким же образом – хотя мы все же можем различить ряд признаков специфичности человеческой жизни посредством экспериментальных исследований. Но опыт метафизического знания, самосознания и самоосознания, нравственного сознания, свободы или эстетический и религиозный опыт необходимо анализировать посредством философской рефлексии, в то время как теология стремится прояснить окончательный смысл замыслов Творца.

В заключение я хотел бы напомнить евангельскую истину, которая способна пролить великий свет на ваши исследования о происхождении и развитии живой материи. На самом деле Библия несет необычайную весть о жизни. Она показывает нам жизнь, поскольку характеризует высшие формы существования, в образе мудрости. Этот образ привело меня к написанию энциклики, которую я посвятил уважению к человеческой жизни и которую я назвал Евангелием Жизни.

Примечательно, что в Евангелии от Иоанна под жизнью подразумевается тот божественный свет, который приносит нам Христос. Мы призваны войти в вечную жизнь, то есть в вечность божественного блаженства.

Чтобы защитить нас от грозящих нам искушений, Господь наш цитирует великие слова Второзакония: «Не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа» (Втор 8:3; Мтф 4:4).

Более того, «жизнь» - одно из самых прекрасных именований, которое Библия дает Богу; Он Бог Живой.

От всего сердца я призываю на всех вас и всех ваших близких обилие божественных благословений.

22 октября 1996 г.

Перевод: Теист (Вахтанг Мирцхулава)

Источник: vk.com

Комментарии: