Считали бы мы себя "людьми", если бы другие виды гоминидов не вымерли?

Часть 2

ДНК неандертальцев, денисовцев и других гоминидов находится в нас. Мы встречались с ними, и у нас были совместные дети. Это многое говорит о том, насколько они были людьми.

Не исключено, что Homo sapiens брал в плен неандертальских женщин, или наоборот. Но чтобы гены неандертальцев попали в наши популяции, мы должны были не только спариваться, но и успешно воспитывать детей, которые вырастали и воспитывали своих собственных детей. Это более вероятно, если такие пары возникали в результате добровольного межродового брака. Смешение генов также требовало, чтобы их гибридные потомки были приняты в свои группы - чтобы к ним относились как к полноценным людям.

Эти аргументы справедливы не только для неандертальцев, но и для других видов, с которыми мы скрещивались, включая денисовцев и неизвестных гоминидов из Африки. Это не значит, что встречи между нашими видами были без предрассудков или полностью мирными. Вероятно, мы были ответственны за вымирание этих видов. Но, должно быть, бывали случаи, когда мы смотрели сквозь призму наших различий.

Наконец, показательно, что, хотя мы и вытеснили других гоминидов, на это потребовалось время. Вымирание неандертальцев, денисовцев и других видов заняло сотни тысяч лет. Если бы неандертальцы и денисовцы были просто тупыми, хрюкающими животными, лишенными языка или сложного мышления, то они вряд ли смогли бы сдерживать современных людей так долго, как они это делали.

Почему, если они были так похожи на нас, мы заменили их? Эта неясность позволяет предположить, что разница была в чем-то, что не оставляет четких следов в окаменелостях или каменных орудиях. Возможно, искра творчества - умение обращаться со словами, владение инструментами, социальные навыки - дала нам преимущество. Каким бы ни было это различие, оно было тонким, иначе нам не потребовалось бы так много времени, чтобы одержать "победу".

Хотя мы не знаем точно, в чем заключались эти различия, наша характерная форма черепа может дать подсказку. У неандертальцев был удлиненный череп с массивными надбровными дугами. У людей череп луковицеобразный, по форме напоминающий футбольный мяч, и надбровные дуги отсутствуют. Любопытно, что своеобразная гладкая, круглая голова взрослых Homo sapiens встречается у молодых неандертальцев - и даже у детенышей обезьян. Точно так же ювенильные черепа диких животных встречаются у одомашненных, например, у домашних собак: череп взрослой собаки напоминает череп щенка волка. Это сходство не только поверхностное. По поведению собаки похожи на молодых волков - [менее агрессивны] и более игривы.

Основная догадка, заключается в том, что преимущество Homo sapiens может заключаться не обязательно в сыром интеллекте, а в различиях в отношении. Подобно собакам, мы можем сохранять ювенильные формы поведения, такие как игривость, открытость для знакомства с новыми людьми, меньшая агрессивность, больше творчества и любопытства. Это, в свою очередь, могло помочь нам сделать наши общества более крупными, сложными, совместными, открытыми и инновационными, которые затем превзошли их.

Хорошо и приятно обсуждать, как развивалась наша человечность, но что такое человечность? Как мы можем изучать и распознавать ее, не давая ей определения?

Люди склонны считать, что есть что-то, что делает нас принципиально отличными от других животных. Большинство людей, например, склонны считать, что продать, приготовить или съесть корову - это нормально, но не делать того же самого с мясником. Это было бы, ну, бесчеловечно. Как общество, мы терпимо относимся к демонстрации шимпанзе и горилл в клетках, но нам было бы неприятно делать это по отношению друг к другу. Точно так же мы можем пойти в магазин и купить щенка или котенка, но не ребенка.

Никто не предлагает дать обезьянам право голосовать или выдвигать свою кандидатуру на выборах. Мы по своей природе считаем, что занимаем иную моральную и духовную плоскость. Мы можем похоронить своего умершего питомца, но мы не ожидаем, что призрак собаки будет преследовать нас, или что кошка будет ждать нас на небесах.

И все же трудно найти доказательства такого фундаментального различия.

Слово "человечность" подразумевает заботу и сострадание друг к другу, но это, пожалуй, свойство млекопитающих, а не человека. Кошка-мать заботится о своих котятах, а собака любит своего хозяина, возможно, больше, чем любой человек. Киты-убийцы и слоны образуют семейные узы на всю жизнь. Косатки оплакивают своих погибших детенышей, а слонов видели, когда они приходили к останкам своих погибших товарищей. Эмоциональная жизнь и отношения не являются чем-то уникальным для нас.

Возможно, именно осознание отличает нас друг от друга. Но собаки и кошки определенно знают нас - они узнают нас как людей, как и мы их. Они понимают нас достаточно хорошо, чтобы знать, как заставить нас дать им еду или выпустить их за дверь - или даже когда у нас плохой день и нам нужна компания. Если это не осознание, то что же это?

Мы можем указать на наш большой мозг, который отличает нас от других, но делает ли это нас людьми? У бутылконосых дельфинов мозг несколько больше, чем у нас. Мозг слонов в три раза больше нашего, косаток - в четыре раза, а кашалотов - в пять раз. Размер мозга варьируется и у людей. Альберт Эйнштейн имел относительно небольшой мозг - меньше, чем у среднего неандертальца, денисовца или Homo rhodesiensis - был ли он менее человечным? Что-то еще, кроме размера мозга, должно делать нас людьми - или, возможно, в сознании других животных, включая вымерших гоминидов, происходит нечто большее, чем мы думаем.

Мы могли бы определить человечество в терминах высших когнитивных способностей - искусства, математики, музыки, языка. Это создает любопытную проблему, потому что люди различаются по тому, насколько хорошо мы делаем все эти вещи. Некоторые менее математически подкованы, чем Стивен Хокинг, менее литературены, чем Джейн Остин, менее изобретателены, чем Стив Джобс, менее музыкалены, чем Тейлор Свифт, менее артистичены, чем Мартин Лютер Кинг. Разве в этих отношениях, эти достойные люди, более человечны чем некоторые?

Если мы даже не можем дать этому определение, как мы можем сказать, где человечность начинается и где заканчивается - или что мы уникальны? Почему мы продолжаем относиться к другим видам как к изначально неполноценным, если мы не уверены в том, что делает нас нами?

Мы также не обязательно являемся логическим завершением эволюции человека. Мы были одним из многих видов гоминид, и да, мы победили. Но можно представить себе и другой ход эволюции, другую последовательность мутаций и исторических событий, приведших к тому, что неандертальские археологи изучали наши странные, похожие на пузыри черепа, задаваясь вопросом, насколько мы были людьми.

Природа эволюции означает, что живые существа не укладываются в четкие категории. Виды постепенно превращаются один в другой, и каждая особь вида немного отличается от другой - это делает возможным эволюционные изменения. Но это затрудняет определение человечества.

Мы не похожи на других животных благодаря естественному отбору, но похожи на них благодаря общему происхождению; мы одинаковые, но разные. И мы, люди, одновременно похожи и не похожи друг на друга - объединенные общим происхождением с другими Homo sapiens, отличающиеся друг от друга благодаря эволюции и уникальному сочетанию генов, которые мы наследуем от наших семей или даже других видов, таких как неандертальцы и денисовцы.

Живые существа трудно классифицировать по строгим категориям, потому что эволюция постоянно изменяет их, создавая разнообразные виды и разнообразие внутри видов.

Правда, в некоторых отношениях наш вид не так уж разнообразен. Homo sapiens демонстрирует меньшее генетическое разнообразие, чем ваш средний штамм бактерий; наши тела демонстрируют меньшую вариативность формы, чем губки, или розы, или дубы. Но в нашем поведении человечество дико разнообразно. Мы охотники, фермеры, математики, солдаты, исследователи, плотники, преступники, художники. Существует так много различных способов быть человеком, так много различных аспектов человеческого состояния, и каждый из нас должен определить и открыть для себя, что значит быть человеком. По иронии судьбы, именно эта неспособность дать определение человечности является одной из наших самых человечных характеристик.

Источник: theconversation.com

Комментарии: