Альтернативная парадигма сознания

“Наука—это прежде всего вполне беспристрастный метод; предполагать же, что наука—это некий ряд результатов, в которые обязательно надо уверовать, как в нечто незыблемое,—значит достойным сожаления образом ошибаться в понимании духа науки и низводить корпорацию ученых на степень простой секты.”

Уильям Джеймс «Воля к вере и другие очерки популярной философии»

Тупик компьютерной метафоры мозга

Hи одна из существующих теорий мозга не объясняет широкого спектра общепризнанных и экспериментально фиксируемых явлений на стыке мозга и разума. Например, феноменальные свойства нашей памяти.

Будущий пианист-виртуоз и дирижер Даниэль Баренбойм к 17 годам выучил наизусть все 32 фортепианные сонаты Бетховена. Это более 300 тыс. нот (без учета повторений) плюс более 100 тыс. символов управления руками и ногами пианиста, а также знаков динамики, темпа, артикуляции, украшения, тактовых черт, обозначения педалей, упоров, щелчков, и т.д. С тех пор Баренбойм выучил наизусть сотни других фортепианных произведений, а также десятки партитур симфоний. Это десятки миллионов нот и спецсимволов. И ни одна из существующих мейнстримных теорий не позволяет хотя бы в общих чертах понять, где в мозге хранится вся эта информация, как она там записана и каким образом она управляет движениями рук и ног пианиста. И ведь как управляет! Послушайте и посмотрите хотя бы полминуты на руки Баренбойма, исполняющего «Лунную сонату» Бетховена.

Подобные феноменальные свойства памяти необъяснимы с позиций даже самой прогрессивной и многообещающей из современных теорий мозга и разума?—?активный (байесовский) вывод, который, являясь следствием принципа свободной энергии, объясняет действия и восприятие с точки зрения минимизации вариационной свободной энергии. Дело в том, что активный вывод, как и другие современные теории мозга и разума, основан на метафоре «мозг—это устройство переработки информации, типа компьютера». Данная метафора составляет суть современной мейнстримной парадигмы на стыке нейробиологии и искусственного интеллекта.

• Мозг—это биологический механизм, обладающий специфическими способностями разума и сознания.
• На основе машинного обучения можно построить искусственный механизм с аналогичными способностями.
• Как он будет устроен (конкретная архитектура и алгоритмы), и каким образом он будет обеспечивать аналогичные способности (подобно людям или иначе)—неважно (типа, самолет не машет крыльями, но летает).

Спектр необъяснимых в рамках «компьютерной метафоры» экспериментально фиксируемых явлений включает: сложные сны, не уступающие голливудским блокбастерам, гипнагогические состояния в зазоре между сном и бодрствованием, галлюцинации, опыт дежавю, эффекты слепого зрения, терминальной ясности, синдромом иностранного акцента и т.д. (всего зафиксировано примерно 60 таких феноменов).

Но оказывается, можно найти объяснение всем этим явлениям, если отказаться от «компьютерной метафоры» и следовать альтернативной парадигме соотношения мозга и разума—теории нейронной трансдукции мозга.

Теория нейронной трансдукции для чайников

Начнем с простого примера. Представьте, что мы перенесли в наше время ученого из 17-го века, дали ему поговорить с вами по мобильному телефону и потом предложили подумать над гипотезой, как эта штука может работать. Будь он хоть Галилей, но он просто сковырнет заднюю крышку телефона и станет искать там нечто, говорящее вашим голосом. Потом, найдя динамик, будет искать, что заставляет эту фитюльку так ловко говорить за вас. И не просто говорить, но еще и осмысленно поддерживать разговор. На этом все попытки ученого, скорее всего, закончатся, не родив и одной объясняющей гипотезы. Ибо ему в принципе невозможно понять, как человек может прятаться внутри маленькой машинки или заставлять машинку говорить вместо себя.

Если же мы объясним ученому, что ни человека, ни его голоса внутри телефона нет, а это устройство—просто преобразователь голоса в некие сигналы и обратно, то ученый с помощью соответствующих инструментов и знаний, рано или поздно, сможет разобраться. Как минимум, у него появится шанс.

С мозгом и разумом все обстоит похоже. На протяжении веков, разгадывая загадку, откуда берется человеческий разум, люди использовали одну метафору за другой, чтобы хоть как-то объяснить способности людей. Начали, понятное дело, с божественной метафоры—не помогло. Через тысячелетия прогресса дошли до современной метафоры—мозг обрабатывает информацию подобно компьютеру. Увы, но эта метафора тоже не помогает объяснить, откуда в материальном мозге появляются нематериальные способности разума.

Однако, существует альтернативная парадигма, согласно которой

мозг—это двунаправленный преобразователь.

Если ухо—это преобразователь звука в слух, а глаз—преобразователь света в зрение, можно предположить, что мозг—это преобразователь мысли в воплощенные акты тела (механические, электрические, магнитные, химические) и наоборот. Можно сформулировать и иначе:

мозг действует как преобразователь между нашим существованием в этом мире и нашим сознанием, которое может получать доступ в иные сферы.

Принципиальное отличие этой альтернативной парадигмы в том, что она не метафора. Согласно ей, мозг—не типа, преобразователь, а именно двусторонний преобразователь. Из чего следует, что нахождение подтверждения теории, построенной на этой парадигме (или её опровержение),—лишь вопрос желания и времени. Просто бери и систематически проверяй на экспериментах объяснительную и предсказательную силу гипотез, порождаемых этой теорией.

Вот только не идеалистический ли это бред?

Действительно. Это обычно первое, что приходит в голову людям, когда им предлагают подумать о мозге, как о преобразователе мысли в воплощенные акты тела и наоборот. Многим хочется сразу спросить:

1. Зачем ломать “бритву Оккама” и множить сущее без необходимости, да еще и ввергаясь в болото мистики и/или поповщины?
2. Разве подобное идеалистическое представление еще не опровергнуто наукой?
3. И если нет, то с кем же тогда на связи «мобильный телефон» нашего мозга: с Ним? с инопланетянами? или с какими-то Игвами Розы Мира?

Как это ни удивительно, ответы на все три вопроса оказываются в пользу парадигмы «мозг—это преобразователь».

Первое. Многие теории в современной науке кажутся еще более невероятными, чем теория трансдукции. Например, квантовая механика вообще противоречит логике и пониманию причинности. И разве не мистикой кажется нашему рациональному разуму эффект квантовой запутанности? Как могут частицы «общаться» в тысячи раз быстрее предельной скорости взаимодействий—скорости света? Но современная наука мирится с этими парадоксами и несуразностями. Ибо если экспериментально подтверждается предсказательная сила научной теории, ей дозволено быть сколь угодно парадоксальной и несуразной.

В результате, математика трех великих теорий в основе современной физики—квантовой теории, инфляционной модели Вселенной и теории струн,—предсказывает существование альтернативных миров, подобно самой изощренной фантастики сериала «Локи». И также как это показано в сериале, вполне авторитетные научные работы предполагают, что сигналы могут просачиваться между вселенными, и что существование параллельных вселенных может быть экспериментально подтверждено и измерено. А в одной из работ украинского физика Александра Антонова утверждается, что наша неспособность обнаружить огромное количество темной энергии (почти наверняка существующей в нашей вселенной) однозначно свидетельствует о существовании параллельных вселенных, шесть из которых непосредственно примыкают к нашей.

Согласитесь,—все это не менее невероятно, чем теория мозга-преобразователя. Ну а говорить об отсутствии необходимости множить сущее вообще как-то странно. Ведь в рамках парадигмы «мозг—это компьютер» вообще нет удовлетворительных научных объяснений целому ряду экспериментально подтвержденных явлений, типа терминальной ясности (Terminal Lucidity)—неожиданное возвращение ясности ума и памяти за нескольких часов или дней до смерти пациентов, страдающих тяжелыми психическими или неврологическими расстройствами.

Второе. Само явление трансдукции вполне научно. Широкое распространение процессов трансдукции и, в том числе, в биологических системах—это экспериментально подтвержденный факт. Наши тела состоят из множества датчиков. Все наши органы чувств (глаза, уши, нос, язык и кожа) преобразуют внешние воздействия среды на организм и наши взаимодействия со средой в характерные модели электрической и химической активности мозга, формирующей в нем динамические нейрональные паттерны. Спектр воздействий весьма широк: электромагнитное излучение, атмосферное давление, состав химических веществ в окружающем нас воздухе, состав ощущаемых нами жидких химических веществ, характеристики текстуры, давления и температуры. Создавая миллионы новых видов организмов, эволюция создавала для каждого из них адаптированные, усовершенствованные или новые типы преобразователей. Так что нет никаких оснований относиться к трансдукции, как к чему-то надуманному или невероятному. Трансдукция повсюду: вокруг нас и внутри нас.

Однако, именно для теории нейронной трансдукции мозга экспериментальных подтверждений пока, действительно, нет. Но из того, что теория еще не получила экспериментального подтверждения, вовсе не следует ее научная несостоятельность. Специальная теория относительности Эйнштейна (опубликована в 1905 году), а затем и Общая теория относительности (опубликована в 1915 году), не получали прямых и убедительных экспериментальных подтверждений в течение многих лет. Искривление света под действием сверхтяжелого объекта удалось экспериментально зафиксировать лишь при затмении Солнца в 1919 г. Гравитационное красное смещение света было экспериментально измерено лишь в 1959 г. А предсказание существования гравитационных волн, сделанное Эйнштейном в рамках общей теории относительности, подтвердились путем прямого эксперимента лишь через столетие—в 2016 г.

Третье. Вопрос о том, с кем на связи «мобильный телефон» нашего мозга, стоит в одном ряду со знаменитым вопросом Эйнштейна «А мог ли Бог создать этот мир по-другому?». Наш великий соотечественник Вячеслав Всеволодович Иванов на вопрос Эйнштейна отвечал так—«Нет, иначе бы человек не появился». И на вопрос «Почему мир обладает тремя пространственными измерениями», его ответ был аналогичный: «Если бы число измерений было бы иным—человек бы не появился». Еще про пять главных свойств Вселенной, без которых в ней не мог бы возникнуть человек, описал друг В.В. Иванова—астроном Ее Величества Сэр Мартин Рис в книге «Just Six Numbers» (Всего шесть чисел). И про все шесть чисел—шесть свойств Вселенной ответ Мартина Риса тот же—«Если бы они были иными—человек бы не появился». Основные параметры Вселенной после Большого Взрыва, сделали возможной эволюцию по направлению к человеку. С самого начала Вселенная как бы подстраивалась под то, что в результате эволюции в ней должен возникнуть человек (это т.н. антропный принцип).

И тут возникает фундаментальный вопрос.

Если наша Вселенная, согласно представлениям современной физики, является лишь частью огромного «Мультиверса» (некоего ансамбля вселенных), могла ли эволюция в какой-то момент создать преобразователь особого типа, способный обмениваться сигналами из нашего материального физического мира с какими-то иными мирами совсем другого типа?

Мозг—как преобразователь сигналов между реальностями

Исходя из представлений современной физики, Мультиверс с его множеством альтернативных миров (вселенных) вписывается во вполне научное мировоззрение. Наш мир—это всего лишь особая, возможно, уникальная Вселенная, где превалирующие законы физики предопределили зарождение жизни, а эволюция привела к появлению людей. Что из себя представляют иные миры, можно лишь предполагать. Но в любом случае, среди них могут быть миры с иными законами физики, включая физические миры нематериальной реальности.

Подобные представления существуют у людей уже не первую тысячу лет. Почти все религии учат, что существуют нематериальные миры, выходящие за пределы известной нам реальности. Что же до научных представлений об этом, то уже с конца 19-го века отец американской психологии, основавший первую лабораторию экспериментальной психологии в Гарварде Уильям Джемс писал о разуме, как преобразователе между нашим существованием в этом мире и нашим сознанием, которое может получать доступ к иным сферам.

Будучи профессором Гарварда, Джеймс был трансдисциплинарным мыслителем в областях физиологии, психологии и философии. Он утверждал, что вселенское сознание излучает человеческое сознание в наш мозг «как множество конечных лучей», точно так же, как солнце излучает лучи света на нашу планету. По его словам, наш мозг, будучи ограниченным в своих возможностях, обычно фильтрует и подавляет реальное сознание, иногда позволяя просвечивать «проблески чувств, проблески озарения и потоки знаний». Он назвал эту идею «теорией передачи» сознания, в которой описал передающую функцию мозга в терминах невидимых «лучей». А лекция Джеймса, посвященная «Плюралистической Вселенной», была опубликована в 1904—всего за год до того, как Эйнштейн пришел к своей специальной теории относительности. В этой лекции, перекликаясь с прорывными физическими идеями Эйнштейна, Джеймс описал сознание и саму реальность как

определенно физические феномены, но при этом совершенно нематериальные.

Современные теоретики разума, принявшие эстафету идей Джеймса (австралийский философ Дэвид Чалмерс, историк науки Б. Алан Уоллес, феноменолог Эван Томпсон, биомедицинский инженер Пол Нуньес и пр.) постулируют

взаимозависимость сознания и структуры реальности, вследствие того, что сознание—это компонент реальности.

Они утверждают, что для понимания разнообразных атрибутов сознания, связанных с нейронными сетями, но не сводимых к ним, необходимо более пристально взглянуть на структуру реальности через призму теории сложности и трансдисциплинарного синтеза нейробиологии, феноменологии и психологии.

И все же, даже если принять за основу гипотезу мозга, как преобразователя сигналов между реальностями, часть читателей все равно потребует ответа на следующий вопрос.

Кто на другом конце связи?

Теория нейронной трансдукции не имеет ничего общего с религиозностью или мистицизмом. Речь вовсе не о медиумах, телепатии, психокинезе, общении с умершими, перемещение во времени и т.п.

Если параллельные вселенные существуют (что весьма вероятно, исходя из современных научных представлений), то они не являются какими-то «тонкими мирами», свободными от законов физики и населенными «духовными сущностями». По мнению многих ведущих физиков,

такие параллельные вселенные—просто интуитивно неочевидные спутники материальной вселенной, в которой нам довелось жить.

Постановка вопроса—кто на другом конце связи нашего сознания с иным миром»,—основана на антропоцентричном представлении, что в процессе коммуникации человека обязательно должна быть другая персонализированная сторона.

Такой свойственный людям подход хорошо описан братьями Стругацкими в повести «За миллиард лет до конца света». Как только герой повести астрофизик Малянов приблизился в своей работе к революционному открытию, сулящему прорыв в науке, в его жизни начинается какая-то чертовщина. Происходит череда странных, необъяснимых событий: в квартиру доставляют никем не заказанную еду; нежданно заявляется сексапильная одноклассница жены, спустя какое-то время бесследно исчезающая; сосед по дому—полковник Снеговой кончает с собой, а расследующий дело оперативник ни с того ни с сего начинает запугивать Малянова; потом во дворе дома Малянова начинается вообще непредставимая нормальному человеку чехарда—будто взрывом выворачивает дерево ... Короче, сумасшедший дом, не оставляющий Малянову шансов продолжить работу.

Малянов приходит к мысли, что за всеми этими странностями стоит кто-то, кому сильно не нравятся его научные изыскания, и эти «кто-то» пытаются всячески помешают продолжению работы.

Вопрос только—кто это: неведомые научные конкуренты, преступники, инопланетяне …

Но как потом выясняется, подобная персонализация причин чертовщины ошибочна. За всем за этим не стоит никто персонально. И это даже не духи, боги или бесы.

Это сама Природа, само Мироздание так реагирует на угрозу превращения человечества в сверхцивилизацию. Мироздание защищается и мешает этому.

Аналогично описанной Стругацкими высшей неперсонализируемой причинности, можно представить неперсонализируемую на другом конце связи коммуникацию людей с иными реальностями. Конечно, представить такое нашему ограниченному разуму весьма сложно. Наше сознание ограничено опытом, который мы получаем в жизни, наблюдая за миром и самим собой. Оно лишь кажется нам безграничным. Но это не так. Мы всего лишь часть наблюдаемой системы. Причем наблюдаемой лишь в течение мимолетно короткого отрезка времени. Это классический пример теоремы Гёделя о том, как сложно изучить систему, неотъемлемой частью которой являешься.

Что делать

1. Признать, что в рамках мейнстримной компьютерной метафоры наука зашла в тупик, пытаясь объяснить ряд важных экспериментально регистрируемых явлений, характерных для человеческого сознания. Это не означает, что компьютерная метафора ошибочна, и что нужно закрывать все проекты на ее основе. Но это значит, что необходимо также обратиться и к альтернативным парадигмам, основанным на иных представлениях о соотношении мозга и сознания.
2. Теория нейронной трансдукции, представляющая мозг двусторонним преобразователем:
   —является альтернативой компьютерной метафоре;
   —дает теоретическое объяснение многим экспериментально наблюдаемым явлениям, не объяснимым в рамках компьютерной метафоры;
   —может оказаться механизмомом, лежащим в основе концепции Карла Юнга о «коллективном бессознательном»;
   —могла бы позволить понять механизм реализации в мозге универсальной грамматики Ноама Хомского.
3. Даже если теория нейронной трансдукции, по своей сути, окажется еще одной из непроверяемых теорий, таких как теория струн или теории мультиверса, она может дать исследователям огромное преимущество, поскольку «трансдукционное устройство» доступно для немедленного углубленного изучения.

«Если теория нейронной трансдукции окажется верной, наше понимание Вселенной и нашего места в ней кардинально изменится. Мы могли бы не только разобраться в десятках странных аспектов человеческого опыта, но и начать разгадывать некоторые из величайших загадок Мироздания: откуда взялась наша Вселенная, что еще и кто еще в ней существует, и даже, возможно, переосмыслить отношение к Богу» —

—пишет в своем эссе «Ваш мозг—не компьютер. Это преобразователь» невролог Роберт Эпштейн?—?бывший главный редактор журнала Psychology Today Magazine, а ныне старший психолог-исследователь в Американском институте поведенческих исследований и технологий в Калифорнии.

Комментируя эссе Эпштейна, Майкл Р. Эгнор —?доктор медицины, профессор нейрохирургии и педиатрии в Государственном университете Нью-Йорка,—пишет:

«Теория трансдукции—это правдоподобный подход к пониманию связи между разумом и мозгом. Нейробиологи и философы разума должны относиться к ней серьезно».

Источник: zen.yandex.ru

Комментарии: