Люди разговаривают с «Алисой», пользуются фильтрами в Instagram, компании заменяют людей роботами. Однако все это вспомогательный труд — думать сами роботы все еще не умеют. О том, есть ли у них шанс научиться, размышляет Алекс фон Розен, технический директор финтех-проекта «Первый ЦУПИС»
Больше столетия люди мечтали о появлении мыслящих механизмов и о том, что они не просто разделят с нами тяжкое бремя монотонного труда, но и станут братьями по разуму. Построили ли мы самопрограммирующийся автомат? Да, но с оговорками.
Пускаясь в рассуждения об ИИ, важно не допускать терминологической путаницы и разделять понятия «робот», «интеллект» и «сознание».
Под роботом следует понимать некое устройство, работающее по заложенной в него программе и способное выполнять конкретные задачи. Интеллект в широком смысле — способность анализировать изменения условий внешней среды и реагировать на них. С сознанием сложнее всего — это производная интеллекта, некая высшая форма мыслительной деятельности, присущая, насколько нам известно, лишь человеку и проявляющаяся в способности субъективно отражать события окружающего мира в рамках своей нервной деятельности.
В коллективном бессознательном все три понятия смешиваются, и говоря об искусственном интеллекте, обыватели часто представляют наделенный интеллектом и сознанием искусственный организм. Никаких актов божественного творения и гомункулусов из пробирки, лишь кропотливый труд в области, лежащей на пересечении старых добрых аналитических алгоритмов и искусственных нейронных сетей. Таким образом, тот ИИ, что мы имеем сегодня — правнук туалетного бачка, одного из простейших саморегулирующихся механизмов, и кузен лабораторной мыши — это уже к нейронным сетям (интересующиеся могут начать с «Логического исчисления идей, относящихся к нервной деятельности» и прочих фундаментальных трудов).
Слабый, но полезный
Наглядных и очевидных примеров самоорганизующихся систем в живой природе больше, чем в неживой, поэтому в качестве прототипа искусственного интеллекта вполне ожидаемо был взят интеллект естественный. Развитие вычислительной техники и нейрофизиологии к середине XX века подарило нам сначала концепцию искусственной нейронной сети, а затем и множество рабочих моделей, воплотивших в кремнии и программном коде общие алгоритмы интеллектуального взаимодействия с окружающим миром. Мы научились успешно копировать части нервной системы человека, чтобы решать четко очерченные задачи, с которыми классические аналитические алгоритмы справлялись с трудом, и уже в 2021 году можем похвастаться повсеместным употреблением нейронных сетей — от биометрической верификации до предсказания погоды.
Можем ли мы здесь говорить об искусственном интеллекте? Безусловно, однако данный вид принято называть «слабым» (weak AI) — он не подразумевает наличия сознания. Таким образом, с машиной поболтать уже можно, но себя она не осознает и личностью не обладает. Это имитация, собеседник, подобно заменителю шоколада, условно «идентичный натуральному».
«Слабый» искусственный интеллект замечательно подходит для параллельной обработки больших массивов данных и принятия решений на основании неполного набора вводных. И, например, современный бизнес уже не может обойтись без него — все больше и больше компаний автоматизируют рутинные задачи, заменяя программами целые подразделения.Например, у нас в компании работает 85 программных роботов, и они в основном, выполняют рутинные операции — те, которые требуют многократного повторения одних и тех же действий. Например, открыть программу, перенести содержимое из одного поля в другое, применить изменения, закрыть программу. Подобными разработками пользуются многие компании, и не будь их, пришлось бы дополнительно нанимать десятки человек. В нашем случае примерно 55, и эти люди едва бы справились лучше.
Есть и роботы посложнее, например, такие, которые умеют пресекать подозрительные операции, бороться с фродом и так далее. Они также экономят ручной труд.
Характерная особенность современного weak AI — узкая специализация. Данная черта свойственна всем примитивным организмам, а AI в известной степени воспроизводит именно их. Узкая специализация сказывается не только на «интеллектуальных возможностях», но и на внешнем облике — поэтому «умные» механизмы и непохожи друг на друга, ведь каждый из них адаптирован под конкретную задачу. Например, известный многим робот компании Boston Dynamic, предназначенный для транспортировки грузов по пересеченной местности, и внешне напоминает четвероногое животное. Другая крайность — современные голосовые помощники, которые реализуют функции личного секретаря и имитируют способность к поддержанию диалога.
Главная задача автоматизации — облегчить человеку жизнь и увеличить производительность труда. Со времен первой промышленной революции машины используют на самых тяжелых, опасных, однообразных или требующих высокой точности работах. Эти машины — простые они или сложные — выполняют четко ограниченные наборы функций. Машины не ошибаются, не выгорают, не требуют повышения зарплаты. Для бизнеса это важно. Иными словами, когда речь идет о простых рутинных операциях, они — идеальные работники. И в этом сила «слабого» искусственного интеллекта.
Сильный, но далекий
Но наши изначальные ожидания, которые проросли на почве современной фантастики, требуют strong AI — «сильного» искусственного интеллекта. Именно от него мы ожидаем не просто умения решать прикладные задачи, но способности к полноценному мышлению и, как следствие, наличия сознания. Позволят ли успехи, достигнутые человечеством на ниве имитации разума, получить «сильный» AI? Однозначного ответа на этот вопрос нет.
AI сегодня — это имитация частей нервной системы. Если прогресс в сфере технологий продолжится в прежнем ключе, то части станут крупнее, а спектр решаемых задач — масштабнее. Эволюция элементной базы уже к концу текущего десятилетия позволит получить рабочие эмуляторы нервной системы высших приматов. Темп развития вычислительной математики и кибернетики тоже вселяет определенную уверенность. Интересно будет посмотреть, к каким открытиям это приведет. Обретет ли искусственный мозг разум? Будет ли похож этот интеллект на наш?
Не рискну давать уверенные ответы на эти вопросы, отмечу лишь следующее: очень часто технические новинки в первую очередь находят свое применение в военном деле и в отрасли развлечений, а уже потом начинают использоваться в промышленности. И если отбросить фантастические идеи, ограничившись сугубо прикладными аспектами, то вырисовывается примерно такая картина ближайшего будущего:
- все больше компаний начнет автоматизировать рутинные процессы с использованием RPA и других подходов к роботизации — эти технологии все доступнее, а хайпа вокруг них все больше;?
- алгоритмы искусственного интеллекта будут становиться изощреннее, поведение роботизированных систем все больше будет напоминать поведение высокоорганизованных живых организмов, но это по-прежнему пока будет лишь имитация;?
- производительные силы человечества будут прирастать за счет автоматических систем, способных к адаптации и самообучению в широких пределах.?
Иными словами, уже сейчас можно сказать, что AI станет «умнее», «эмоциональнее», «натуральнее».
Если с машиной можно говорить как с живым собеседником, есть ли разница, по-настоящему ли она разумна? Вероятно, weak AI даст нам столь искусную имитацию живого собеседника, что вопрос наличия у этой имитации сознания станет вопросом в большей степени академическим, обыватели же полностью удовлетворятся развлекательными функциями и сочтут «слабый» AI «сильным» — не по содержанию, но по форме. Остановимся ли мы на этом? Как показывает опыт человечества, все, что может быть изобретено, рано или поздно изобретут. Значит, в один прекрасный день среди сомна голосов «слабого» AI раздастся голос AI «сильного», и мир в очередной раз изменится.