Функциональные системы и отражение будущего П.К. Анохина.

Первое определение функциональных систем П. К. Анохин дает в 1935 году в предисловии к книге «Проблемы центра и периферии в физиологии нервной деятельности»: «…под функциональными системами мы понимаем круг определенных физиологических проявлений, связанных с выполнением какой-то определенной функции (акт дыхания, глотания, локомоции и т. д.)». Каждая такая функциональная система, по мнению Анохина, представляет собой до некоторой степени замкнутую систему и работает благодаря постоянной связи с периферийными органами и в особенности с наличием постоянной афферентации от этих органов.

Обычно же термин «система» используют для обозначения группы взаимодействующих элементов и отграничения их от других групп элементов.

Ключевым звеном ТФС является понятие «системообразующего фактора», под которым понимался результат деятельности системы — полезный приспособительный эффект в отношениях «организм — среда». Организация элементов в систему и процессов в системе определяется будущим, ради которого она формируется. Таким образом, в качестве причины поведения в ТФС рассматривается не прошлое по отношению к поведению событие — стимул, а будущее — результат.

П. К. Анохин отвечая на вопрос о том, каким образом событие, которое наступит в будущем может быть причиной поведения, приходит к выводу о существовании модели будущего результата как цели в виде «информационного эквивалента результата» такой причины.

На основе анализа происхождения жизни и жизнедеятельности, П. К. Анохин постулирует существование у биологических систем отличительной особенности в виде явления «опережающего отражения». По мнению П. К. Анохина, опережающее отражение появилось с зарождением на Земле жизни и является отличительным свойством последней. Появление жизни — это появление опережающего отражения.

Опережающее отражение связано с активным отношением живой материи к пространственно-временной структуре мира и состоит в опережающей, ускоренной подготовке к будущим изменениям среды. Так как принцип активного опережающего отражения начал действовать вместе с возникновением жизни, заменив реактивное «запаздывающее» отражение, он представлен на всех уровнях ее организации. Существует мнение что, речь должна идти не о смене реактивности активностью на определенном этапе онто- или филогенеза, на определенном уровне организации тех или иных процессов, а только о том, в какой форме этот принцип представлен на данном этапе и уровне.

Таким образом живой организм отражает мир опережающе: его активность в каждый данный момент — не ответ на прошлое событие, а подготовка и обеспечение будущего: поведение детерминировано не прошлым, а будущим.

Рассматривая обратную афферентацию как неотъемлемую часть рефлекторной дуги, П. К. Анохин писал: «В настоящее время нам трудно представить себе какой-либо рефлекторный акт целого животного, который бы заканчивался только эффекторным звеном „дуги рефлекса“, как этого требует традиционная декартовская схема». Каждый рефлекторный акт, по мнению П. К. Анохина, сопровождается целым комплексом афферентации, различающихся между собой как по силе, так и по локализации, времени возникновения и скорости передачи. Количество комбинаций этих афферентации бесконечно. Вместе же они составляют один процесс: «Только… при наличии постоянной обратной афферентации, сопровождающей как эхо каждый рефлекторный акт, все натуральные поведенческие акты целого животного могут возникать, прекращаться и переходить в другие акты, составляя в целом организованную цепь целесообразных приспособлений к окружающим условиям» (Анохин П. К., 1955).

То есть, по П. К. Анохину, обратная афферентация служит в этой цепочке «дополнительным или четвертым звеном рефлекса». В конце этой цепочки достигается желаемый результат, что исключает наличие дальнейших эффекторных действий. Таким образом П. К. Анохин, как и Н. А. Бернштейн замыкает условно рефлекторную дугу в кольцо.

В объяснении механизмов поведения в отличие от рефлекторной теории теория функциональной системы прежде всего устраняется примат исключительного значения внешних стимулов в поведении. Поведение живых существ с этих позиций часто определяется внутренними потребностями, генетическим и индивидуально накопленным опытом, действием обстановочных раздражителей, которые создают так называемую предпусковую интеграцию возбуждений, вскрываемую пусковыми стимулами. (Судаков К. В., 1990)

Тем более что самим И. П. Павловым в экспериментах показано, что сначала при формировании условной связи рефлекс осуществляется на всю обстановку опыта: слюна выделяется у животного сразу при приведении в экспериментальную комнату. (Фейгенберг И. М., 2005). То есть свое пусковое значение условный раздражитель приобретает только после специальных манипуляций. По мнению И. Б. Швыркова (1978) формирование связи «стимул — реакция» происходит в форме «пассивного ожидания», которое экспериментатор специально вырабатывает, подкрепляя условным сигналом «спокойный фон».

П. К. Анохин (1998) напоминает, что если собаку поместить не в то помещение, где у него в течение нескольких лет вырабатывали условный рефлекс а «например, в аудиторию, полную слушателей, и дать тот же самый условный раздражитель, скажем звонок, который несколько лет подкреплялся едой, то мы можем не получить в ответ условной секреции.

Известно, как много огорчений доставляло И. П. Павлову это обстоятельство, когда он желал продемонстрировать условные рефлексы в аудитории Общества русских врачей.»

Исследования П. К. Анохина показали, что наличие пускового стимула не является необходимым или достаточным условием для возникновения какого-либо поведения. Но такое поведение возможно, как результат соответствующего обучения при специальном наделении какого-либо стимула/раздражителя, но не запускающей, а контролирующей или санкционирующей функцией — значением. В стабильных условиях, например, в ситуации лабораторного эксперимента, появление пускового стимула делает возможной реализацию предпусковой интеграции, которую можно охарактеризовать как готовность систем будущего поведения, формирующуюся в процессе выполнения предыдущего. Она направлена в будущее, но стабильность ситуации делает очевидной связь «стимул — ответ». Однако анализ нейронной активности в поведении четко показывает, что ее организация определяется тем, какой именно результат достигается в данном поведении. А стимул лишь «разрешает» реализацию поведения. (Психофизиология, 2014)

Вариант ответной реакции организма на какое-то конкретное сенсорное явление, которое сторонним наблюдателем может оцениваться как воздействие, определяется не только и не столько параметрами стимула, сколько предуготовленностью центрального нервного аппарата, от которой зависит характер и степень выраженности предстоящего поведения. И чем выше мы поднимаемся по «этажам» мозга или с чем более сложной филогенетической ступенью имеем дело, тем сильнее становится эта зависимость. А наиболее очевидный сенсорный фактор, который мы по каким-то причинам связываем с данной реакцией, все более приобретает не столько даже пусковое, то есть монопольно запускающее, сколько «спусковое» значение. (Батуев А. С., 2012)

По мнению П. К. Анохина (1978) стимул вскрывает уже заготовленную до этого предпусковую интеграцию, поэтому его исключительная роль в формировании реакции только кажущаяся, тем более что условный стимул приобретает свое действие только в том случае, если существует соответствующая потребность определенной величины.

Что касается возбуждения, формирующее поведенческий акт, то оно развертывается не линейно, а с опережением реальных результатов поведенческой деятельности. Это создает условия для сравнения достигнутых результатов с запрограммированными на основе предшествующего опыта их свойствами и позволяет животным и человеку корригировать целенаправленный акт и исправлять ошибки своей поведенческой деятельности. (Судаков К. В., 1990)

И конечно же целенаправленный поведенческий акт заканчивается не действием, а полезным приспособительным результатом, удовлетворяющим доминирующую потребность организма. (Судаков К. В., 1990) То есть, с позиции ТФС заключительный этап развертывания акта — сличение прогнозируемых в акцепторе параметров с параметрами реально полученного результата. Если параметры соответствуют прогнозируемым, то индивид реализует следующий поведенческий акт; если же нет, то в аппарате акцептора возникает рассогласование, ведущее к перестройке программ достижения результата.

Таким образом, поведение может быть охарактеризовано как континуум результатов, а поведенческий акт рассмотрен как отрезок поведенческого континуума от одного результата до другого.

Источник: vk.com

Комментарии: