ФИЛОСОФИЯ НЕСТАБИЛЬНОСТИ И.Р. ПРИГОЖИНА ПОРОЖДАЕТ ИЛЛЮЗИЮ НЕСТАБИЛЬНОСТИ БИОСИСТЕМ |
||
МЕНЮ Главная страница Поиск Регистрация на сайте Помощь проекту Архив новостей ТЕМЫ Новости ИИ Голосовой помощник Разработка ИИГородские сумасшедшие ИИ в медицине ИИ проекты Искусственные нейросети Искусственный интеллект Слежка за людьми Угроза ИИ ИИ теория Внедрение ИИКомпьютерные науки Машинное обуч. (Ошибки) Машинное обучение Машинный перевод Нейронные сети начинающим Психология ИИ Реализация ИИ Реализация нейросетей Создание беспилотных авто Трезво про ИИ Философия ИИ Big data Работа разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика
Генетические алгоритмы Капсульные нейросети Основы нейронных сетей Распознавание лиц Распознавание образов Распознавание речи Творчество ИИ Техническое зрение Чат-боты Авторизация |
2021-09-19 14:51 С.А. Гудкова, Л.Б. Джумагалиева, В.М. Еськов, В.А. Карпин Выступление нобелевского лауреата И.Р. Пригожина положило начало формированию нового раздела философии – философии нестабильности. В статье с позиций новой теории хаоса и самоорганизации (ТХС) доказывается особое свойство социальных и биологических систем, проявляющееся в непрерывной хаотической динамике вектора состояния таких особых систем третьего типа. Представлена таблица перехода науки от детерминизма к стохастике и далее к хаосу двух видов: хаосу по Пригожину и хаосу в рамках ТХС. Нестабильность (хаос) в ТХС характерна и для эволюции социальных систем, для которых можно выделить три типа социумов (детерминистский, стохастический и хаотический, или самоорганизующийся). В статье показана общность динамики эволюций социумов и развития науки (в аспекте перехода от определенности в детерминизме к полной неопределенностив ТХС), что характерно и для индивидуального социального развития каждого человека. Введение Прошло более 20 лет с момента выхода статьи И.Р. Пригожина«Философия нестабильности» [1] и 14 лет с момента опубликования его предсмертного обращения к потомкам [2]. За это время в мировой естественнонаучной и философской периодике не появилось ни одной статьи, которая бы как-то продолжила дискуссию, открытую нобелевским лауреатом, или предрекла некоторые новые результаты в области изучения нестабильных, уникальных, непредсказуемых систем, о которых Пригожин говорил в этих двух публикациях. Такое научное спокойствие и игнорирование (в плане отсутствия последствий после полемичного высказывания) объясняется двумя обстоятельствами, которые порождают две проблемы в философии и в науке в целом, а точнее, в философии науки, которая сейчас пытается сформировать новое направление в изучении нестабильности и непрогнозируемости биосистем, но процесс идет очень трудно и медленно. Эти трудности связаны с особыми свойствами биологических и социальных систем, которые невозможно описывать в рамках современной детерминистской или стохастической науки. На первую проблему Пригожин обращает внимание сразу во введении к своей статье: «...Феномен нестабильности естественным образом Вторая проблема более серьезная и тяжелая для современной науки, Неопределенность поведения систем в пределах аттракторов в современной теории хаоса все-таки повторяема и воспроизводима вплоть до темпоральных горизонтов (или экспонент Ляпунова). Однако в окружающей нас природе существует огромное количество систем и процессов, у которых экспоненты Ляпунова отсутствуют, автокорреляционные функции не стремятся к нулю и даже свойство перемешивания на коротких интервалах времени не идентифицируется, но эти системы находятся в хаосе [6]. Хаос здесь подразумевается в том смысле, когда будущее не определяется по параметрам вектора состояния системы (ВСС) x=x(t)=(x1, x2, ..., xm)^T в начальный момент времени t=t0. Задание x(t0) никак не влияет на дальнейшую траекторию ВСС в фазовом пространстве состояний и конечное состояние (x(tk)) системы (а это и есть современное определение хаоса). В современной теории хаоса неопределенность возникает для будущих состояний при определенном начальном x(t0). В разрабатываемой же сейчас нами новой теории хаоса и самоорганизации уже начальное состояние ВСС x(t0) нельзя повторить дважды, Об этом хотел сказать И.Р. Пригожин, когда писал о конце материализма и редукционизма в науке. Очевидно, что детерминистская прогнозируемость или стохастическая предсказуемость (в смысле задания функций распределения f(x)) невозможны для большинства природных систем. Организм человека, социумы, биосфера Земли не редуцируются, не моделируются, не прогнозируются, но... они управляемые системы. Перед человечеством (возникает) возможность выбора, причем мы можем выбирать не только траекторию развития процесса, но и наши управляющие воздействия, которые могут привести нас к желаемому состоянию биосистемы (в нашей интерпретации – к квазиаттрактору). Мы можем выбирать свое будущее и его конструировать. Только Почему наука подошла к философии нестабильности? Ответ на вопрос о том, почему наука подошла к формированию философии нестабильности, кроется в признании реальности СТТ, существования их особых свойств и невозможности их описания в рамках детерминизма и стохастики. А это и означает конец редукционизму и материализму в описании биологических и социальных систем в их тривиальной и примитивной трактовке с позиций детерминизма и стохастики. Формируется новая теория хаоса и самоорганизации – ТХС, опирающаяся на представление о невозможности прогнозируемости СТТ, на отсутствие любых моделей конечного состояния ВСС x(tk), если мы не будем задавать управляющие воздействия и мониторировать результат этого управления. Без активного вмешательства в настоящее будущее не может быть прогнозируемым. Именно для этих целей существуют медицина (она пытается задавать ВУВ) и различные политические системы, партии. Для этого существует и педагогика. Она сейчас полностью перешла на формирование гипотез, но любая гипотеза – это квазиаттрактор будущего, и тогда главное – выбор оптимальных ВУВ в политике, медицине, педагогике, психологии и др. Мы сформулировали три фундаментальных вопроса для всей современной науки и для всего человечества, о которых пытались сказать У. Уивер [7], И. Пригожин и С.П. Курдюмов: 1) признает ли современная наука массовое (глобальное) существование СТТ? Нет сомнений в том, что ответы на эти вопросы потребуют серьезных философских разработок, осмысления, нового мировоззрения и миропонимания. При этом параллельно остается материальный мир детерминизма и материальный мир стохастики, для которых сохраняется В настоящее время в рамках третьей парадигмы и ее основы – ТХС были даны ответы на все эти три вопроса, но только в области естествознания. Первоначально были определены особые свойства СТТ. Были разработаны методы и программы для ЭВМ, предназначенные для расчета параметров квазиаттракторов, и на многочисленных примерах было показано, когда эти методы можно использовать в экологии, медицине, биологии, физиологии спорта и во многих других разделах естественных наук. Рассмотрим решение трех указанных выше проблем в порядка их перечисления. Начнем с решения проблемы реальности СТТ (их материального существования). Сразу отметим, что это самый сложный вопрос не только для естествознания, но и для философии, так как ответ на него соприкасается с ответом на традиционный вопрос науки и философии о материальности мира и его предсказуемости. Ответим на этот вопрос положительно и переведем его в плоскость соотношения детерминизма, стохастики и хаоса (самоорганизации). Еще раз подчеркнем, что мы стоим на позициях материализма и познаваемости мира, но сам этот мир в рамках нашего подхода принимает другие краски и оттенки, он нестабилен. Реальность существования систем третьего типа в природе Выше было выделено три аспекта развития нового сознания и понимания в отношении стабильности и нестабильности, прогнозируемости и непрогнозируемости. Однако четкого математического представления о свойствах СТТ в современной науке нет, а потому нет самого восприятия проблемы. В этом смысле выразительны комментарии к статье И. Пригожина, сделанные С.П. Курдюмовым, который ближе всех в России подошел к пониманию и изучению СТТ, но воспринял нестабильность только как хаотическое движение вектора состояния систем в пределах аттракторов. Дальше нестабильности в рамках разрабатываемой теории хаоса дело не пошло. Но эта нестабильность характерна для детерминистских и стохастических систем, у которых начальное состояние x(t0) ВСС вполне определено. Теория хаоса В.И. Арнольда [9] требует задания x(t0), что для СТТ невозможно в принципе. Значит, И. Пригожин и С.П. Курдюмов не подошли к пониманию проблемы в том смысле, который эти системы реально демонстрируют. Если начальное условие невозможно повторить (x(t0) не определено), то модели современной науки не работают. Даже теория хаоса В.И. Арнольда не работает, так как невозможно записать какие-либо уравнения для таких особых систем. Для них нельзя рассчитать константы Ляпунова (?i непрерывно изменяются!), автокорреляционные функции не сходятся к нулю. Более того, даже свойство перемешивания не выполняется, меры не демонстрируют однородность, функции распределения f(x) непрерывно и существенно изменяются. Все изменяется, и мы имеем глобальную нестабильность, на которую намекал И. Пригожин и которую отвергал Действительно, если все нестабильно (нет повторяемого начального С этого главного свойства начинается вся третья парадигма и ее аналитическая часть – ТХС. Данный принцип следует за первым принципом ТХС, который сформулировал Г. Хакен, но который уже ранее был базовым в общей теории систем. Он гласит: динамика поведения биосистемы не зависит от состояния отдельного элемента. В ТХС мы добавляем: это справедливо, если система однородна, если значимость (цена) всех элементов одинакова. Если система иерархична, то этот принцип неверен. Второй принцип (dx/dt ?0 всегда) в философской трактовке гласит, что конкретное состояние любой системы третьего типа не имеет информационного значения (в следующую минуту она будет иметь другие параметры!). Это нестабильность в виде микрохаоса. Третьим признаком организации СТТ является эволюция биосистем. Они постоянно изменяются, т.е. это макронестабильность при больших Т (Т?t). Кроме того, они и так мерцают (dx(t)/dt?0). Однако за третьим свойством эволюции следует четвертое – свойство телеологичности этой эволюции. Любое развитие организма или социума заканчивается попаданием в определенные квазиаттракторы. В частности, это могут быть квазиаттракторы старения (возрастные изменения организма), и в конечном итоге организм попадает в мортальный аттрактор с летальным исходом. Многие социумы также это демонстрировали (расцвет и гибель империй). Пятое, и наиболее экстравагантное, свойство состоит в огромном уходе x(t) от некоторых средних значений. Н. Талеб в своем известном «Черном лебеде» [10] указывал на экономический кризис 1987 г., когда экономические параметры социумов уходили за двадцать сигм. Любая техническая или физическая система при таких отклонениях разрушается, но социальные и биологические системы за счет самоорганизации могут возвращаться в исходное состояние. Социальные системы могут возвращаться в исходные квазиаттракторы к относительной стабильности (в смысле dx(t)/dt?0), но в пределах квазиаттракторов. Таким образом, нестабильность проявляется и на микроуровне (в виде dx(t)/dt?0), и на макроуровне в виде телеологической эволюции. Но эта цель скрыта в механизмах самоорганизации, и для нас она недостижима. Сейчас мы можем сами спрогнозировать квазиаттракторы своих стран и добиваться попадания туда. Вместе с тем И. Пригожин говорил о глобальной нестабильности, Конец современной детерминистко-стохастической науки в отношении особых СТТ наступил в момент понимания невозможности повторения x(t0) и далее всех промежуточных состояний xi(t) и конечного состояния ВСС в виде x(tk). Полная непредсказуемость и непрогнозируемость таких систем – это основа современной ТХС, всей третьей парадигмы. Возникает глобальная нестабильность, и будущее кажется нематериальным, так как оно непрогнозируемо. Но остается внешнее управление (ВУВ), и это управление делает будущие состояния ВСС вполне прогнозируемыми. Конец детерминированной и стохастической определенности наступает в момент признания реальности СТТ, но определенность будущего состояния x(t) остается в распоряжении разума. Биосистемы и социумы в зеркале третьей парадигмы Сейчас начинается эпоха хаоса, плохого управления и реальной нестабильности. Многие личности и целые государства желают формировать ВУВ, но делают это в рамках детерминизма. При этом нет понимания, что мир в грубом приближении стохастичен, а в целом хаотичен и самоорганизован. Только общество, состоящее из образованных, знающих членов, способно на самоорганизацию, на коллективное и разумное решение. В таком обществе не должно быть диктата (в виде детерминизма), а решения должны приниматься синергично, коллективно. Переход от нестабильности к стабильности в таком обществе возможен на основе коллективного принятия решений без диктата. Однако подобные решения требуют создания квазиаттрактора будущего и формирования различных ВУВ. Переход от неопределенности и нестабильности к прогнозируемому квазиаттрактору возможен только в условиях задания О конструируемом будущем говорил неоднократно в своих философских выступлениях и С.П. Курдюмов. Однако понимания всей глубины неопределенности, которая начинается с неопределенности начального состояния системы x(t0) и далее всех последующих x(ti) и конечного состояния, еще не было. Обычно неопределенность M. Гелл-Mанна [11], С.П. Курдюмова и других выдающихся ученых ограничивалась хаосом последующих и конечного состояний. Начальное состояние всегда было повторяемо и легковоспроизводимо. Но для биосистем это невозможно. Как только мы отходим от определенности x(t0), x(tk), мы оказываемся за пределами области современной науки, которая включает в себя не только детерминизм и стохастику, но и современную теорию хаоса. Модели детерминированного хаоса должны содержать некоторые уравнения и повторяемое значение x(t0). Однако СТТ описывать обычными уравнениями невозможно. Все эти уравнения (или функции распределения f(x)) должны непрерывно изменяться! Для гуманитарных наук, например для истории, эта ситуация также Наука началась с момента создания детерминистских законов природы Ньютоном, Лейбницем и многими другими физиками, математиками, химиками и биологами. Все хотели определенности, функциональных зависимостей, прогнозов будущего. Но этому развитию наступил предел при переходе к стохастическим законам и уравнениям. Теория вероятностей и математическая статистика тоже подошли сейчас к своим рубежам. Эти рубежи обозначились, когда в физике появился принцип неопределенности Гейзенберга, а в биологии и медицине мы поняли, что существуют объекты, находящиеся в непрерывном хаотическом движении, и это движение отлично от движения молекул газа в сосуде или элементарной частицы в потенциальной яме. Мы подошли к пониманию реальности СТТ, для которых нет стационарных режимов (dx/dt?0 всегда), у них нет функций распределения (их f(x) непрерывно и хаотически изменяется), которые представляют собой полностью неопределенные и непрогнозируемые системы, если на них не действовать научно обоснованными ВУВ. Такова реальность биологического и социального мира. Детерминизм и стохастика заканчиваются, если мы переходимк СТТ, и оказалось, что это не только биосистемы, но и социумы, биосфера Земли. Мы должны нести ответственность за будущее, а это означает конец детерминизму и стохастике. Наука в целом закономерно развивалась в рамках перехода: детерминизм – стохастика – хаос (самоорганизация). Эта закономерность выполняется и для социальных систем. А. Тойнби пытался классифицировать около двух десятков типов общества, но реально их всего три. Это детерминистское общество, которое на приводимом здесь рисунке отображено в виде треугольника с вершиной в виде главного иерарха (царя, генерального секретаря ЦК КПСС, лидера страны). Это стохастическое, или технологическое, общество, в котором уже имеются страты (партии, объединения) и они коллективно отображают (якобы!) наиболее рациональную траекторию развития социумов (вместо вершины – отрез, состоящий из равных элементов). Наконец, в перспективе мы должны перейти в однородное (в интеллектуальном Эволюция такого перехода, представленная на рисунке в виде геометрического образа, идентична не только эволюции науки (детерминизм – стохастика – хаос-самоорганизация), но и жизни любого отдельного человека на Земле. Действительно, до 5–7 лет мы нуждаемся в детерминисткой опеке со стороны старших (родители, детский сад). Однако уже в школе с набором знаний и появлением своего собственного (знаниевого) Я мы начинаем жить по законам стохастики: выбираем, с кем нам дружить, чем заниматься, можем даже пропустить уроки и т.д. Закончив вуз, мы окунаемся в океан хаоса-самоорганизации. Где мы будем жить и работать, как это все будет происходить – это теперь уже зависит от наших собственных ВУВ. Мы стали самостоятельными, но только социумы (государства) этого не желают понимать, так как государство продолжает задавать нам ВУВ (а это признак нашей интеллектуальной незрелости). России уже давно пора понять свою самодостаточность и жить по своим программам развития, а не по желанию других стран и их ВУВ. Мы самодостаточны, мы сами должны выбрать свой квазиаттрактор, манипулировать своими энергетическими и социальными потоками, Закон смены трех парадигм (детерминистской, стохастической Выводы
2. Главным свойством систем третьего типа (биосистемы, социальные системы) является их постоянное хаотичное движение в фазовых пространствах состояний, но эти движения происходят в пределах ограниченных объемов, определяемых как квазиаттракторы. 3. Неопределенность в движении СТТ проявляется на микроуровне (движение самих этих квазиаттракторов), образуя глобальную (и нередуцируемую) неопределенность в поведении биосистем и социумов, которая может быть устранена только внешними управляющими воздействиями. Одновременно существует неопределенность и на макроуровне, когда мы не знаем конечный квазиаттрактор социума или биосистемы, – это эволюционная неопределенность. 4. Общий закон эволюции науки и общества проявляется в смене парадигм: от детерминистской парадигмы к стохастике и наконец к хаосу и самоорганизации. Так развиваются наука и общество. При этом мера Примечания
2. См.: Prigogine I. The Die Is Not Cast // Futures: Bulletin of the Word Futures Studies Federation. – 2000. – V. 25, No. 4. – P. 17–19. 3. Пригожин И.Р. Философия нестабильности. – C. 49. 4. См.:Еськов В.М., Мельников В.А., Хадарцев А.А. Введение в системный синтез // Вестник новых медицинских технологий. – 2006. – Т.XIII, No 3. – С. 11–14. 5. См.: Интервью с С.П. Курдюмовым // Вопросы философии. – 1991. – No 6 – C. 53–57. 6. См.: Еськов В.М., Мельников В.А., Хадарцев А.А. Введение в системный синтез; Еськов В.М., Хадарцев А.А., Еськов В.В., Филатова О.Е. Флуктуации и эволюции биосистем – их базовые свойства и характеристики при описании в рамках синергетической парадигмы // Вестник новых медицинских технологий. – 2010. – XVII, No 1 – С. 17–19; Еськов В.М., Еськов В.В., Филатова О.Е., Хадарцев А.А . Фрактальные закономерности развития человека и человечества на базе смены трех парадигм // Вестник новых медицинских технологий. – 2010. – Т. XVII, No 4. – С. 192–194; Еськов В.М., Хадарцев А.А., Гудков А.В., Гудкова С.А., Сологуб Л.И. Философско-биофизическая интерпретация жизни в рамках третьей парадигмы // Вестник новых медицинских технологий. – 2012. – Т. XIX, No 1 – С. 38–41. 7. См.: Weaver W. Science and сomplexity // E: CO. – 2004. –V. 6, No 3. – P. 65–74. 8. См.: Степин В.С. Классика, неклассика, постнеклассика: критерии различения // Постнеклассика: философия, наука, культура. – СПб.: ИД «Мiръ», 2009. – С. 249–295. 9. См.: Арнольд В.И. Теория катастроф – М.: УРСС, 2004. 10. См.: Taleb N. The Black Swan: the Impact of the Highly Improbable. –N.Y.: Random House, 2007. 11. См.: Gell-Mann M. Fundamental Sources of Unpredictability // Complexity. – 1997. – V. 3, No 1. – P. 13–19. Источник: m.vk.com Комментарии: |
|