О НЕОБХОДИМОСТИ ФЕНОМЕНОЛОГИИ И О НЕСОИЗМЕРИМОСТИ ПЕРЕЖИВАНИЙ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ

В самом простом смысле та феноменология, о которой мы здесь говорим, представляет собой описание любых переживаний так, как они переживаются. То есть описание феноменов сознания до помещения их в какие-либо объяснительные модели. Вместо объяснения – прояснение.

"Феномен" изначально значит "явление", "то, что себя являет", "то, что сияет".

Все, что присутствует в какой-либо момент в вашем сознании, может стать предметом феноменологического описания и исследования.

Это может быть нечто, что вы зовете вкусом колы, цветом неба, мирной радостью или ожиданием автобуса, который повезет вас на работу (но не куда-то еще, ведь иначе это было бы, скорее всего, по-другому переживаемое состояние ожидания).

Можно исследовать состояние выбора шоколадки, чувство понятости, переживание наступления весны как календарного события или как наблюдаемого природного изменения. Все это будет интересно нам как нечто переживаемое конкретным человеком, как серия феноменов сознания, как сочетание проживаемых личных смыслов.

В случае психиатрии несколько меняются только сами феномены: теперь они кажутся более далекими от некоторого "обычного", "привычного" более или менее общепонятного – для людей определенной группы – опыта.

Переживание утраты или умножения своих Я, переживание ментального вторжения в ваш разум со стороны известных или неизвестных сил, переживание отчуждения своих мыслей, чувств или движений от своего Я или от своих намерений, исчезновение времени из проживаемого мира (вечное настоящее или вечное безвременье), переживание реальности взаимосвязей и отношений, которые другим кажутся несуществующими или непонятными (человек проливает воду из стакана и по тому, как она льется, понимает, что только что кого-то убил).

Здесь мы можем задаться вопросом, как минимум, об одном значимом различении: это психические заболевания вызывают необычные переживания или же необычность переживаний вызывает определение их как психической болезни?

Есть ли вообще какой-либо добавочный смысл в понятии "психическая болезнь", если наша цель – понять состояние человека (и, возможно, помочь его исправить)? Какие вообще могут быть основания для определения одних феноменов сознания как "болезненных", "патологических", "ненормальных", а других как "здоровых" и "нормальных"?

Особенно если считать, что мир каждого человека представляет собой нечто свое, складывается собственными смыслами и переживаниями, которые не могут быть никак дешифрованы на основе только-внешних знаний и не могут быть сведены ни к какой общей, межчеловеческой, межмирной измерительной шкале.

Как можно измерить интенсивность чужой грусти или апатии? Как можно сравнить степень эйфории одного и другого человека? Как можно прошкалировать в общей системе координат несоизмеримые разномирные смыслы и переживания?

В большинстве случаев психиатрические оценки и психологические исследования похожи на измерение температуры геометрических теорем с помощью линейки. Насколько серебристый цвет плотнее семичастных текстов? Что ярче: косинус апельсина или скорость вращения Луны?

Это и есть то, что называется – несоизмеримость. Отсутствие общих оснований для сравнения, разность базовых категорий или свойств. Если переживание одного человека не похоже на переживание другого человека, если у них нет общего основания, идентичного измерения – мы не можем их сравнивать. Если у теорем нет температуры, а у снега есть, мы не сможем сравнить – что теплее. Особенно, если мы пытаемся измерять теплоту в килограммах, не понимая, что она несоизмерима с понятием веса и не имеет свойства тяжести.

Слезы одного человека не подобны слезам другого: их смыслы разные, необходимые для их появления состояния и переживания разные, внутреннее измерение переживаемых эмоций разное. Отказ говорить с другими, нежелание двигаться, застывание или вопль – все это имеет внутреннюю сторону переживания и личного смысла, которые могут быть абсолютно неподобны и несоизмеримы у разных людей. Чтобы попытаться найти какие-либо общие основания, мы должны проделать большую работу – и теоретическую, и работу изучения и понимания конкретных людей. При этом нахождение общности не гарантировано и в конкретном случае может вообще не произойти. Тогда мы будем считать, что конкретные состояния конкретных людей несоизмеримы и не стоит пытаться найти им единообразную шкалу измерения и сравнения. Категории и оценки, подходящие для одного, перестают иметь какую-либо релевантность для другого. И наоборот.

Это важно понимать и учитывать.

Обычная психиатрия, в целом, ориентирована на то, как проявляется твое состояние, а не на то, чем оно является. Она измеряет внешние проявления, молчаливо предполагая некоторую одинаковость людей. И возможность счесть одинаковые поведенческие акты свидетельством одинакового психического состояния. Что, как мы уже поняли, является наиболее провальным и безосновательным верованием, из которого проистекает постоянное непонимание других людей и вынесение ошибочных оценок.

Феноменологическое исследование возвращает понимание внутреннего неподобия внешне похожих проявлений разных людей, понимание невозможности использовать свои собственные – и вообще какие-либо единообразные – контексты интерпретации чужих проявлений, понимание необходимости изучать личные смыслы и переживания конкретного человека, чтобы понять именно его слова и действия и попытаться понять стоящее за ними психическое состояние.

Поэтому та формулировка "симптомов" и "болезней", которая закреплена в обычной психиатрии, в принципе не может быть адекватна своему предмету, т. к. в ней упущено все вышеперечисленное, а сам предмет никогда не исследуется достаточно для того, чтобы вообще начать хоть как-то пытаться его различать и описывать.

И поэтому феноменологическое исследование – долгое, подробное, разработанное и непредубежденное – является необходимым первым этапом любого психиатрического исследования и оценивания, этапом, без которого все дальнейшие действия и оценки оказываются безосновательными и бессмысленными.

Источник: vk.com

Комментарии: