В число основных работ Гегеля входят: «Феноменология духа», «Наука логики», «Философия права».

В число основных работ Гегеля входят: «Феноменология духа», «Наука логики», «Философия права».

В основе гегелевской философии лежат следующие идеи:

1) реальность как таковая есть бесконечный Дух;

2) жизнь Духа, а значит, и процесс, в соответствии с которым развивается философское познание, есть диалектика;

3) особенностью, ярко отличающей эту диалектику от всех предшествующих ее форм, является то, что Гегель назвал «спекулятивным» элементом.

Реальное и действительное, Абсолют, по Гегелю, — это не «субстанция» (т. е. более или менее застывшая сущность, как традиционно считалось), а Субъект, Мысль, Дух. Утверждать, что реальность не субстанция, а субъект, Дух, равносильно положению, что она есть деятельность, процесс, точнее, самодвижение.

Диалектика как высший закон реального и как способ развертывания философской мысли. Три момента диалектического движения принято обозначать в упрощенной форме терминами:

1) «тезис»;

2) «антитезис»;

3) «синтез».

Гегель пользуется ими в редких случаях и отдает предпочтение более сложному языку. Первый момент назван Гегелем «абстрактной, или рассудочной, стороной»; второй определен как «диалектическая (в узком смысле), или негативно разумная, сторона»; третий обозначен как «спекулятивная, или позитивно разумная, сторона». Рассмотрим эти три пункта более детально.

1. Рассудок — это главным образом способность, которая абстрагирует определенные понятия и фиксируется на определенности последних. Он различает, разграничивает, останавливаясь на определениях, которые находит в какой-то степени окончательными. Философия не может обойти своим вниманием работу рассудка и должна начинать именно с нее. При всем при том рассудок дает неадекватное познание, замкнутое в границах конечного, в застывших абстракциях, вследствие чего становится жертвой противоречий, которые сам же создает в процессе различения и разграничения. Следовательно, философское мышление должно выйти за пределы рассудка.

2. Выход за грани рассудка есть особое свойство «разума». Это расшатывает окостеневший рассудок и выводит на свет целый ряд противоречий и противоположностей, которые первоначально были подавлены рассудком. Всякое его определение обращается, таким образом, в свою противоположность (и наоборот). Каждая из противоположностей выявляет «ущербность» понятий, но именно эта «ущербность» действует как пружина, толкающая мысль к высшему синтезу, являющемуся спекулятивным моментом, т. е. кульминацией диалектического процесса.

3. «Спекулятивный», или «положительно-разумный», момент есть постижение единства противоположных определений, или положительное, возникающее в результате разрешения противоположностей (синтез противоположностей).

Диалектика как реальность вообще, а значит, как истинное представляет неустанное круговое движение.

В отношении Духа Гегель говорит о том, что в качестве тезиса он порождает предметность, инобытие. Этот процесс он называет отчуждением. В результате последующего синтеза, который также можно назвать снятием, Дух продвигается вперед в отношении познания самого себя. Отчуждение у Гегеля является необходимым моментом познания духа. Движение как свойство Духа, подчеркивает Гегель, — это движение самопознания. Здесь он различает три момента:

1) бытие-в-себе;

2) инобытие, бытие-для-другого;

3) возвратное бытие-в-себе-и-для-себя.

Те же процессы можно наблюдать и на других уровнях реальности. Вот почему Абсолют у Гегеля выступает как некий круг кругов. Абсолют проходит три стадии: Идея, Природа, Дух. Идея содержит в себе принцип саморазвития, в силу которого она в самоотчуждении сначала объективируется в Природу, а затем, через отрицание отрицания, возвращается к себе самой в Духе.

Гегель писал: «Все действительное — разумно, и все разумное — действительно». Это означает, что Идея неотделима от реального и действительного бытия, причем реальное или действительное есть само развитие Идеи, и наоборот.

Диалектика Господина и Раба.

В отношении исторического процесса диалектика находит свое воплощение в концепции «раба» и «господина». Диалектика господина и раба является одним из самых обсуждаемых отрывков «Феноменологии Духа».

Когда два человека находятся друг перед другом, то между ними возникает напряженность, потому что каждый из них хочет, чтобы другой признал его господином ситуации, то есть как того, кто определяет себя и другого. В этой борьбе за признание один будет подчинен другому. В итоге возникает ситуация, в которой есть господствующий, «господин», и подчиняющийся, «раб». Господин вынуждает раба работать на него. Результатом этого является взаимное развитие, при котором человек (раб) возделывает природу и культивированная природа, в свою очередь, изменяет человека. Мы приходим к диалектическому процессу, разворачивающемуся между человеком (субъектом) и природой (объектом). В этом процессе «раб» находится ближе к действительности , тогда как «господин» выступает в роли необходимого катализатора.

Отношение господин-раб является диалектической связью в том смысле, что между двумя этими субъектами существует внутреннее динамическое взаимодействие. Господин является господином только потому, что раб признает его в качестве господина. Соответственно, раб постольку раб, поскольку господин признает его в качестве раба.

У Гегеля в поединке «господина» и «раба» господин рискнул и, победив, стал хозяином. «Раб» испугался смерти и, потерпев поражение, спасая свою жизнь, согласился с положением раба и превратился в некую «вещь», зависимую от господина. Господин эксплуатирует раба, принуждая его работать на себя, и довольствуется потреблением тех предметов, которые производит для него раб.

Однако, при таком раскладе сил развивается диалектическое движение, которое в конечном счете приводит к перестановке участников. Господин становится зависимым от вещей, утратив прежнюю независимость, потому что теряет навык делать то, что делает раб; тем временем раб становится независимым от вещей, так как он их производит. При этом господин не способен полностью реализовать свое самосознание, в силу того, что раб, низведенный до положения вещи, не в состоянии быть диалектическим полюсом, с которым его хозяин мог бы себя адекватно соотнести (справедливо замечено, что быть только господином значит намного меньше, чем быть личностью, наделенной самосознанием). В то же время раб имеет в лице господина диалектический полюс, позволяющий обнаружить в нем сознание, ибо как раз сознание господина повелевает, а слуга делает то, что велит господин. Так Гегель обозначил необычайную диалектическую потенцию, таящуюся в труде. По словам Гегеля, рабское сознание именно в труде обретает самое себя, стремясь найти собственное значение, хотя труд, как казалось, делал это значение отвлеченным.

Рассмотрим диалектику господина и раба с точки зрения современной философии. В работах Кожева, Деррида, Батая отношения господства и рабства трактуются как метафорические обозначения отношений в структуре сознания.

Жак Деррида часто анализирует работы Батая посвященные Гегелю.

Деррида обращает внимание на то, что операция господства, как пишет Гегель, состоит в том, чтобы "показать себя несвязанным ни с каким определенным наличным бытием, не связанным общей единичностью бытия вообще, не связанным с жизнью".

Подобная «операция»- действование сводится, следовательно, к тому, чтобы поставить на кон свою собственную жизнь - всю целиком.

Раб - это тот, кто не ставит свою жизнь на кон, кто хочет законсервировать, сохранить ее, быть сохраненным . Возвышаясь над жизнью, заглядывая смерти в лицо, человек достигает господства: для-себя, свободы и признания. Таким образом, путь к свободе лежит через выставление на кон жизни. Господин - это тот, у кого достало силы выдержать страх смерти и поддержать ее дело, а это означает не цепляться за жизнь, не пытаться реанимировать мертвое.

Господство, по словам Деррида, обладает смыслом. Выставление на кон жизни есть момент конституирования смысла в рамках презентации сущности и истины. Это обязательный этап истории самосознания и феноменальности, т.е. презентации смысла. Чтобы история или смысл - образовывала цепочку, сплеталась, господин должен испытать свою истину. Это возможно только при двух неотделимых друг от друга условиях: господин должен сохранить жизнь, чтобы насладиться тем, что он выиграл, поставив ее на карту; а на другом конце этой описанной Гегелем цепочки "истина самостоятельного сознания должна быть рабским сознанием" .

Когда рабство станет господством, оно сохранит в себе след своего вытесненного начала, "оно как оттесненное обратно в себя сознание уйдет в себя и обратится к истинной самостоятельности".

Истина господина находится в рабе; а раб, ставший господином, остается в то же время "вытесненным" рабом. Таково условие смысла, истории, дискурса, философии и т.д. по мнению Деррида и Батая.

Господин соотносится с самим собой, самосознание конституируется лишь благодаря опосредованию рабского сознания в движении признания; но вместе с тем и благодаря опосредованию вещи, которая для раба изначально выступает как такая сущностность, которую он не может непосредственно подвергнуть негации, насладившись ею, он может лишь трудиться над ней, "обрабатывать". Сохранять жизнь, поддерживать себя в живых, трудиться, откладывать удовольствие, ограничивать свои ставки в игре, почтительно оглядываться на смерть в тот самый миг, когда ей заглядывают в лицо, - таково рабское условие господства и всей истории, которую оно делает возможной.

Гегель, пишет Деррида, явственно высказал необходимость того, чтобы господин сохранял жизнь, выставляемую им на кон. Без этой экономии жизни "испытание [подтверждение] смертью в такой же мере снимает [истину, которая должна была отсюда следовать, как тем самым] и достоверность себя самого вообще".

Устремиться навстречу смерти, чистой и простой- это значит пойти на риск абсолютной утраты смысла, через это должно пройти сознание , чтобы найти смысл. Риск потерять эффект, прибыль смысла, которые стремились таким образом выиграть. Эту чистую и простую смерть, немую и не приносящую никакого дохода, Гегель называет абстрактной негативностью [точнее, "негацией"], противопоставляя ее "негации сознания, которое уничтожает [снимает] так, что сохраняет и удерживает снятое и которое "тем самым переживает его снимаемость» . В этом опыте самосознание обнаруживает, что жизнь для него столь же существенна, как и чистое самосознание.

Слово «риск» буквально переводится как «скала». И здесь мы сталкиваемся с весьма точным образом. Скала представляет собой объект, несущий в себе определенный заряд потенциальной энергии, и тело, находящееся на вершине уже автоматически обладает этим зарядом. В ситуации риска человек находится в аналогичном положении: с одной стороны, возможно падение, с другой – открытие новых горизонтов и новых возможностей. Риск является одним из сильнейших катализаторов личностного, духовного и душевного развития человека.

В современности вопросы безопасности, неприкосновенность личного пространства и комфорта стали одними из наиболее волнующих и актуальных как в информационном пространстве, так и в сознании большинства людей (в первую очередь находящихся под воздействием западной культуры), что идейно выразилось в научно-философской концепции цивилизации риска. Стремление к безопасности и комфорту являются естественными для человека, однако эти стремления со временем приводят к одомашниванию, застою и однообразию – на полную мощность работает миф о вечном возвращении и цикличности времени. Схлопывается ловушка, в которую некогда попал Одиссей, опьяненный пением сирен, и душа и дух человека бьются в силках временами сладкого, временами горького однообразия. Жизнь случается, но не со мной и не сейчас. Такая ситуация является достаточно типичной, поэтому в современности актуален поиск путей выхода из данного состояния, одним из которых является «впускание» риска и авантюры в свою жизнь.

Риск обычно разворачивается по следующей схеме: 1) предвкущение 2) наметка плана 3) действие (риск) 4) результат (удача, неудача) 5) оценка (рефлексия). Схема практически аналогична схеме поступка, потому как именно действие (поступок) заключает в себе риск. Сам риск как феномен для субъекта может одновременно выступать в роли потенциала, экзистенциала и трансцензора. Потенциал риска связан с возможностью победы и поражения, удачи и неудачи, что сопряжено с соответствующими ощущениями и переживаниями индивида. И даже если рискующего постигает неудача, то в любом случае вместе с ней приходит опыт. Если же человек останавливается на этапе предвкушения, то существенного изменения так и не происходит. Фразу «кто не рискует тот не выигрывает» можно заменить фразой «кто не рискует, тот не изменяется».

В ситуации риска ощущения и переживания, как правило, обострены и обладают большим зарядом и интенсивностью, и на протяжении всего времени осуществления рискованного действия человек переживает что-то (это как правило экзистенциальные переживания) и находится внутри ситуации, в моменте, другими словами происходит хайдегеровское «наличное бытие» или «бытие здесь». Это делает риск одним из мощнейших экзистенциалов.

Риск также может выступать в роли трансцензора – механизма, который позволяет выйти за пределы определенной логики, дискурса, нарратива. Во время раскрутки приведенной выше схемы, как правило, происходят изменения с самим индивидом, в частности преодоление себя, своих страхов, испытание удачи и т.д., что является сильным катализатором для личностного, духовного и душевного роста. Например, я рискнул и познакомился на улице с девушкой. Мир перевернулся, но не от конкретно этой девушки, а от перешагивания границ себя и открытия новых перспектив и возможностей, нового вИдения, выхода за пределы себя. Или пример из литературы: главный герой «Бойцовского клуба» рискует вступить в драку с Тайлером Дерденом и в результате в его жизни происходят настолько кардинальные изменения, что в них даже трудно поверить.

Путь героя и индивидуация, как правило, также начинаются с риска. Подтверждение и множество примеров тому можно найти в литературе, кино, сказках, мифах. Герой, в первую очередь, – это тот, кто рискнул поступить по-своему, изменить существовавший до него шаблон поведения. Так в частности поступил Зевс, когда вступил в борьбу с отцом Кроносом, в результате которой начался ход времени, для Зевса ход его собственного времени, в котором он полноправный хозяин, самостоятельность, собственная жизнь. Риск от Зевса хорошо характеризуется цитатой из Гегеля: «господин – это тот, кто готов поставить на кон свою жизнь». Риск и авантюра – пусковой элемент взросления, способ и возможность преодолеть инфантильность.

Всестороннее обоснование такому типу существования, существования в авантюре, дает Александр Секацкий в философии номадизма.

Для Номада (того, кто постоянно живет в авантюре и приключении) характерны:

Чистое авантюрное сознание, жизнь в риске

Пребывание на высших номадических (экзистенциальных) скоростях, Daseign

Приключение как главный мотив

Импровизация, ситуативность

Использование всевозможных масок и ролей

Проживание жизни как «бытия заново», максимальная плотность жизни

То есть, открывается возможность получать максимальную событийную и экзистенциальную интенсивность жизни в каждый момент времени. Номадическое бытие позволяет окунуться в абсолютно иную логику жизни, жизни на других скоростях, и, что, наверное главное, позволяет прожить множество абсолютно разных жизней и получить опыт от воплощения всевозможных ролей.

Владислав Лебедько, Елизавета Миронова, Тихон Ерофеенко "Философия Магического Театра и диалектический метод Гегеля"

Источник: vk.com

Комментарии: