О НЕКОТОРЫХ ЗАДАЧАХ ФИЛОСОФИИ В КОНТЕКСТЕ ПЕРСПЕКТИВ ТЕХНОЛОГИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА

МЕНЮ


Искусственный интеллект
Поиск
Регистрация на сайте
Помощь проекту

ТЕМЫ


Новости ИИРазработка ИИВнедрение ИИРабота разума и сознаниеМодель мозгаРобототехника, БПЛАТрансгуманизмОбработка текстаТеория эволюцииДополненная реальностьЖелезоКиберугрозыНаучный мирИТ индустрияРазработка ПОТеория информацииМатематикаЦифровая экономика

Авторизация



RSS


RSS новости


2020-12-12 04:38

Трансгуманизм

Осмысление порождённых техногенной цивилизацией глобальных кризисов, в том числе антропологического кризиса, предполагает анализ рисков, которые несут в себе технологии. Ситуация обостряется фактором времени. Смена технологических укладов в рамках техногенной цивилизации ускоряется, а угрозы при переходе к очередному укладу нарастают. Но экстраполяция на будущее тенденций настоящего, даже с поправкой на ускорение процессов, не является достаточной. Настоящий этап развития цивилизации рассматривается в понятиях «критической фазы макросдвига», «метасистемного цивилизационного перехода», а сам этот переход связывается со сменой типа детерминации развития. Каузальная детерминация должна уступить своё место детерминации целевой или мотивационной. Это означает, что цивилизационное развитие становится целенаправленным, сознательно управляемым и контролируемым процессом. Самый трудный вопрос, с которым сталкиваются исследователи данной проблематики, - это вопрос о субъекте развития, который весьма далёк от удовлетворительного решения. В подходах к обоснованию смены типа развития проявляются разные оценки роли его технологической составляющей. С одной стороны, ставится задача поставить технологическое развитие под контроль общества с участием гуманитарной экспертизы. Но имеют место и попытки концептуализировать проблему нейтрализации технологических рисков в технологических же терминах. В этом случае речь идёт о выработке некой метатехнологии, которая будет выполнять «внешние задачи» по отношению ко всем технологиям. В такой роли могут выступать и социогуманитарные технологии.

Динамика технологического развития, масштаб его социальных и гуманитарных последствий сделали востребованными новые формы прогнозов и оживили неоантропологические поиски. Существенно изменени-лись представления об эволюции человека. Согласно утвердившейся и сохраняющей свои позиции концепции, человек завершил свою биологическую эволюцию около 40 тысяч лет назад и перешёл к надбиологической социальной эволюции, которая включает в себя техническое развитие. Под влиянием научно-технических процессов формируется представление о том, что дальнейшая биологическая эволюции человека возможна и даже необходима. Иное дело, что биологическая эволюция мыслится уже как составная часть единой технобиологической эволюции, в ходе которой происходит становление техночеловека. Человек разумный технологизи-рованный является ступенью в развитии человека разумного. Подобные терминологические уточнения у сторонников указанной позиции призваны подчеркнуть, что техночеловек в данном случае не отождествляется ни с биороботом или киборгом, ни с постчеловеком.

Содержание дискуссий в проблемном поле «человек - технология -цивилизация» в начале XXI века во многом определяется двумя значимыми явлениями: во-первых, трансгуманизмом как мировоззрением и общественным движением; во-вторых, развёртыванием НБИКС-инициативы (инициативы, предполагающей синтетический подход нано-, био-, инфо-когнитивных технологий в их совместном влиянии на природу человека).

Термин «трансгуманизм» в применении к совершенствующемуся человеку восходящий к 1957 г., в 60-х годах был актуализирован в связи с ориентацией на достижения науки и техники. С конца 80-х годов началось организационное объединение трансгуманистов по всему миру, что к началу нового века затронуло и Россию (Российское трансгуманистическое движение). Стратегическое общественное движение «Россия 2045» также выдвигает проекты трансгуманистических преобразований, которые были представлены на двух Международных конгрессах «Глобальное будущее 2045» (Москва, 2012 и Нью-Йорк, 2013). Уже создаётся и политическая партия «Эволюция 2045: партия интеллектуального, технологического и духовного прорыва». Партия призвана воодушевить население грандиозным проектом: вместо унылого существования в бездуховности и потребительстве - общее дело создания аватара, бессмертного и неуязвимого тела человека, в которое будет «загружено» сознание, очищенное от эгоизма и агрессии. Такое развитие событий добавляет к многочисленным аспектам обсуждения и критики трансгуманизма ещё и политический аспект. Трансгуманизм, претендуя на роль государственной идеологии, может стать идейной основой «кибернетического тоталитаризма»: этот вывод П.Д. Тищенко вовсе не кажется безосновательным после знакомства с некоторыми пунктами проекта указанной партии.

Манифест Российского трансгуманистического движения определяет трансгуманизм как «новое гуманистическое мировоззрение, которое утверждает не только ценность отдельной человеческой жизни, но и возможность и желательность — с помощью науки и современных технологий — безграничного развития личности, выхода за считающиеся сейчас «естественными» пределы человеческих возможностей». Характерно для него внимание к таким биологически состояниям, как инвалидность, болезнь, старение, физические страдания, а также отношение к смерти как к негативному и бесполезному итогу жизни.

Трансгуманизм неоднороден, он представлен разными течениями с наличием «внутренней» критики некоторых идей. Общие идеи о совершенствовании человека, о преодолении его биологической обусловленности выдвигают на первый план дискуссии о практических возможностях: а) трансформации природы человека; б) достижении бессмертия и создании его технологических моделей, прежде всего в форме кибернетического бессмертия («цифровой иммортализм»).

В проектах преобразования человека прослеживается тенденция к тому, чтобы сделать его биологическую природу «главной обвиняемой» в цивилизационном и антропологическом кризисах. Авторитетный в трансгуманистических кругах футуролог и директор по техническим разработкам корпорации Google Р. Курцвейл в докладе «Бессмертие к 2045 году» сказал: «Мы будем становиться все более небиологическими существами, пока не дойдем до состояния, когда небиологическая часть станет превалировать, а биологическая потеряет свое значение. При этом небиологическая часть будет настолько мощной, что она сможет полностью моделировать и понимать биологическую часть».

Источник глобальных кризисов в биологии человека видит Д.И. Дубровский, сопредседатель Научного совета РАН по методологии искусственного интеллекта. Чтобы остановить вал кризисных явлений, надо изменить сознание человека, что означает изменение его природы. Автор полагает, что все проекты социального переустройства терпели крах из-за того, что не могли справиться с негативными качествами человека, укорененными в его природе генетически. Предлагается два «теоретически мыслимых варианта» решения проблемы: либо трансформировать биологическую природу человека путём реконструкции генома, либо воплотить разум и социальную индивидуальность в небиологической самоорганизующейся системе. Первый путь менее предпочтителен из-за риска цепной реакции мутаций, а также из-за цейтнота, в который попала цивилизация: генетическая корректировка негативных психологических качеств человека в ближайшее время будет недоступна. Задача достижения кибернетического бессмертия считается вполне совместимой с наукой, а именно - с принципами изофункционализма систем и инвариантности информации. «Отсюда следует принципиальная возможность воспроизведения функций живой системы и головного мозга на небиологических субстратах, что целиком относится и к психическим функциям. Широкие перспективы для этого открывает конвергентное развитие НБИКС».

НБИК-инициатива вызвала живой отклик у сторонников трансгуманизма. Конвергирующее развитие нано-, био-, инфо- и когнитивных наук и технологий действительно составляет значимую часть современной технонауки. В конце прошлого века учёные обратили внимание на технологическую конвергенцию во взаимодействии между биологией и микроэлектроникой. В 2001 г. при поддержке Национального научного фонда США была представлена НБИК-инициатива, обосновывающая модель комбинации четырёх конвергирующих наук: а) нанотехнологии и нанонау-ки; б) биотехнологии, биомедицины и генной инженерии; в) информационных технологий, включая средства коммуникации и квантовый компьютинг; г) когнитивных наук, в том числе нейронауки. С точки зрения синергетики в тетраэдрической модели НБИК именно нанотехнологии становятся параметром порядка. Синергийное взаимодействие этих областей приводит к феномену взаимозаменяемости на наноуровне объектов разной природы (атомов, генов, нейронов, битов). То есть конвергенция затрагивает не только науки и технологии, но и их объекты.

НБИК-проект изначально был связан с антропологической темой, поскольку его инструментальное истолкование предполагало «улучшение человеческой функциональности» (такая формулировка включена в название представляющего его доклада). Идеи усовершенствования человека, усиления его физических и ментальных свойств технологическими средствами, а также практики их осуществления имели место и ранее. Но до появления НБИК-концепции обсуждались практики с узкими специальными целями и локальные по своему характеру, не ведущие к возникновению принципиально новых способностей. Связанные с ними риски и побочные эффекты вполне допускались, но считалось, что эти эффекты могут быть выявлены, изучены и скорректированы.

Новые технологии переводят практики совершенствования человека на другой уровень. В.И. Аршинов, опираясь на Дж. Хашфа, отмечает следующие их особенности. Эти технологии могут обеспечить качественно новые способности. Изменения становятся многофункциональными, поскольку технология, направленная на устранение некоторого недостатка, самопроизвольно обретает дополнительные функции, обусловливая появление новых форм жизнедеятельности. «Улучшение» развивается в ускоренном темпе, при этом его различные траектории размываются и переплетаются, вовлекаясь в конвергентные процессы. Ещё одна особенность прямо связана с социальной и этической проблематикой: практики улучшения способностей дают преимущество людям, сообществам, группам в зависимости от доступности технологических инноваций.

Реализация технологических возможностей способна привести к чрезвычайно масштабным изменениям. Речь идёт уже не об улучшении отдельных качеств человека, а о трансформации человека как вида и переходе к новому этапу его эволюции как управляемого процесса самоконструирования. Этот аспект вызывает наибольший интерес у сторонников эволюционного трансгуманизма. Человек технологизируется посредством протезирования внешних и внутренних органов, в том числе сенсорных органов. Нанотехнологии создают средства изменения биологии человека на фундаментальном уровне. Ведутся работы по введению в кровь наноро-ботов, блокирующих нарушения в функционировании организма, по созданию компьютерных моделей фрагментов неокортекса. Прогнозируется создание «экзокортекса» (внешней коры головного мозга) в виде системы интерфейсов, моделирущих мышление человека. Вместе с технологизаци-ей человека идёт «очеловечивание» техносреды, которая приобретает антропоморфные свойства (цифровую индивидуальность, память, восприятие, способность коммуникации и распознавания субъекта). В результате создаётся гибридная реальность, представляющая собой сеть коммуникации «субъект-объектов», сопряжённую с виртуальной реальностью локальных и Всемирной сетей. Эти тренды выдвигают на первый план феномены тотальной коммуникации и интерфейса, который и является комму-ницирующим элементом.

Новую реальность технокультуры трудно осмыслить в привычных оппозициях «естественное и искусственное», «человек и мир», «субъект и объект», «Я и не-Я». Философия ощутила потребность в новых теоретических средствах, и такую роль, как надеются исследователи данной проблематики, может сыграть становящаяся «парадигма сложностности».

Иногда указанные процессы интерпретируют в духе идей сантьяг-ской теории познания (У. Матурано, Ф. Варела) и акторно-сетевой теории Б. Латура, относя их и к взаимодействию конвергирующих наук, и к той реальности, которая формируется как их практическое осуществление. Сантьягская теория познания стремится преодолеть картезианское разделение разума и материи, которые мыслятся не как разные реальности, а как представители двух аспектов жизни - процесса и структуры. Живые системы трактуются как автопоэтические сети, которые при непрерывных структурных изменениях сохраняют сетевую организацонную модель. Познание является стороной автопоэзиса. Правда, данная теория устанавливает чёткое различие в способах взаимодействия со средой живых и неживых систем, и её применение к гибридной реальности проблематично.

Представление науки как разнообразия автопоэтических симбиозов, соотнесение изменений человека с НБИК-конвергенцией должны способствовать формированию новой парадигмы, в которой понятие «сети» предпочитается понятию «системы» как более гибкое и динамичное. Продуктом сетевых практик является гибридная реальность квазиобъектов, по терминологии Б. Латура, переходящих границу природы и культуры. Идёт конвергенция материального уровня реальности с когнитивным содержанием человеческого опыта, опосредованная технологически. «При этом сложностность как нередуцируемая целостность и есть тот потенциальный контекст, в котором эта «двойная» технокультурная конвергенция только и может в полной мере осуществляться».

В гибридной реальности не существует явных границ между цифровым и материальным бытием в техническом, социальном и культурном смыслах. Исчезает локализация субъекта в культуре, пространстве и времени. Но именно эта делокализация, истолкованная как динамический интерфейс, делает возможной конвергенцию пространства технобытия с гиперпространством культуры. Отсюда внимание к проектированию интерфейсов, от характера которых будут зависеть как ментальные и телесные изменения человека, так и конструируемая им реальность. Главное требование к интерфейсам - они должны быть человекоцентричными. «Можно сказать, что антропологический смысл технологических трендов гибридной реальности и панкоммуникации заключается в новом уровне расширения корпоральности человека в пространстве за счет расширения через локальные сети, Всемирную сеть... Во времени корпоральность человека расширяется за счет развития технологий репрезентации настоящего, прошлого и будущего жизненного мира человека во Всемирной сети». Позитивная оценка этой впечатляющей перспективы не лишена пафоса, поскольку в ней усматривается осуществление вековой мечты человечества: микрокосм превращается в полноценный «Мир для Другого».

В развитии конвергирующих технологий открылось обширное поле работы для специалистов по философии науки и техники, методологии науки и эпистемологии. За рамками данной статьи остаются сложнейшие проблемы интеграции научных знаний на этапе технонауки, становления трансдисциплинарности и выработки соответствующих ей концептуальных и языковых средств и др. Остановимся на тех культурно-мировоззренческих вопросах, которые связаны с интерпретацией научно-технических достижений в социальных и антропологических проектах.

Любая трансформация, понимаемая как практическая импликация конвергирующих технологий, имеет множество аспектов экономического, юридического, социально-политического, этического, психологического и духовно-культурного планов. Российские учёные и философы единодушны в том, что конвергирующий тетраэдр должен стать икосаэдром через включение в него социально-гуманитарных технологий. В этом же русле следует критика американской версии НБИК-конвергенции, содержащаяся в программном документе ЕС «Конвергирующие технологии для европейского общества знания» (2004), разработанном под руководством философа А. Нордмана. Объект критики - технодетерминистская редукция проблемы «улучшения человека», её упрощение.

Комментарии: