Как Турция дала Азербайджану главное оружие против Армении

Еще десять лет назад мало кто слышал о турецкой боевой авиации, а сегодня с помощью БПЛА Bayraktar TB2 Азербайджан одерживает верх в Карабахе. Как Турции удалось с нуля создать производство боевых беспилотников, насколько турецкие дроны зависят от иностранных деталей и какую роль во всем этом сыграла младшая дочь Эрдогана?

Производителем турецких ударных дронов Bayraktar TB2, которые стали одним из главных открытий конфликта в Нагорном Карабахе, является небольшая турецкая компания Baykar Makina. Турецкое слово makina, фигурирующее в названии этой фирмы и дословно означающее «машина», отнюдь не случайность. Компания Baykar Makina, основанная в 1984 году предпринимателем Оздемиром Байрактаром, была изначально скромным семейным предприятием. Ее основной продукцией на протяжении первых двадцати лет существования были детали для автомобильных двигателей, топливных и масляных насосов, а также автомобильных коробок передач.

Из автомобилистов в авиамоделисты

Переквалифицироваться в производителя беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) Baykar Makina решила только в начале 2000-х годов. Этому поспособствовало новое поколение семьи Байрактаров – сыновья основателя компании: Халук, Сельчук и Ахмет. Фактически в то время этот проект был «студенческой работой» трех сыновей: старшему из братьев, Халуку, в то время исполнился 21 год, а младшему, Ахмету, было и вовсе 17 лет.

О создании БПЛА в Baykar Makina тогда знали очень немного. Первый полет БПЛА с электронной и программной начинкой собственной разработки братья Байрактары смогли произвести только в 2004 году. Причем сам БПЛА в то время Baykar Makina производить еще не умела – первый полностью сделанный компанией дрон поднимется в небо год спустя, в 2005-м.

Вместе с дронами компании «росли» и три брата: Халук окончил Ближневосточный технологический институт (METU) в Анкаре, а потом получил степень магистра в Колумбийском университете США, а Сельчук отучился в Стамбульском техническом университете по специальности электроника, после чего получил степень магистра в области беспилотных летательных аппаратов в Пенсильванском университете США и докторскую степень по роботизированным системам управления в Массачусетском технологическом институте (MIT). Успехи младшего брата, Ахмета, были скромнее, но и он имеет профильное техническое образование, окончив частный Ишикский университет в Стамбуле.

В первое десятилетие существования авиастроительного подразделения в Baykar Makina их дроны мало чем напоминали нынешний ударный Bayraktar TB2. Обе первые разработки – дрон самолетной компоновки Mini-UAV и вертолетный дрон Malazgirt Rotary Wing – представляли собой легкие разведывательные аппараты, которые были не способны нести какое-либо вооружение.

Практику применения ударных дронов тогда имели только США, осуществившие первую условно-успешную атаку дроном MQ-1 Predator в Афганистане еще в 2001 году. Поэтому вплоть до начала 2010-х годов требования турецких военных и полицейских к БПЛА были весьма размытыми. Это видно, если рассмотреть условия тендера на разработку легкого разведывательного БПЛА, которые турецкая полиция опубликовала в 2005 году. Главной задачей заказанных дронов должна была стать поддержка разведданными полиции и внутренних войск.

Никакие ударные возможности в то время в проекты дронов не закладывались, в результате чего студенческая разработка Baykar Makina вполне пришлась «ко двору». Братья Байрактары делали ее «дешево и сердито», практически в режиме хобби. Как говорится, «авиамоделисты встретились с генералами» – и этот мезальянс внезапно оказался успешным.

Трудный путь наверх

Надо отдать должное братьям Байрактарам и их отцу – основателю семейной компании. Последующее десятилетие после того, как они выиграли в 2005 году тендер на разработку легкого разведывательного дрона, они потратили с толком. Уже в декабре 2006 года они получили заказ на первые 76 легких разведывательных БПЛА, а к 2010 году количество изготовленных Baykar Makina дронов перевалило за 400 штук.

Быстрому развитию авиастроительного подразделения помогло и то, что Оздемир Байрактар-старший смог найти «правильного» инвестиционного партнера – крупную строительную компанию Kale Group, известную в России как производитель декоративной плитки и сантехники. Впрочем, в самой Турции образ Kale Group совершенно иной – на родине эта инвестиционная группа известна как крупнейший подрядчик армии и силовых структур. В частности, подразделение Kale Kalip занимается в группе оборонными заказами, компании Kale Pratt & Whitney, Kale Arge и Kale TAEC – авиадвигателями, а Kale Havacilik – поставкой самолетов и других летательных аппаратов по турецким госзаказам. Последнее упомянутое подразделение Kale Group и стало партнером Baykar Makina в их первом выигранном тендере, в силу чего первые дроны Байрактаров даже назывались Kale-Baykar. Так что «волосатая рука» крупного олигархического бизнеса двигала небольшую семейную компанию Байрактаров на самый верх турецкой иерархии военных подрядчиков с самого начала.

Трудно сказать, когда в Baykar Makina впервые задумались о производстве ударного БПЛА. На сайте компании говорится, что научно-исследовательские работы по этому проекту стартовали еще в 2007 году, но тут есть доля самопиара – так же, как и с тем, что началом «научно-технических исследований» по дронам указан 2000 год, когда старшему из братьев только исполнился 21 год, а младший из сыновей троицы и вовсе был школьником. Скорее всего, начало работ над ударными дронами можно отнести к 2009 году, когда в презентационных материалах компании появляется нечто похожее на будущий Bayraktar TB2, пока что под названием Tactical UAV Project.

И здесь важно понять, что даже к 2009 году у турецкой армии по-прежнему наблюдался значительный скепсис в вопросе необходимости использования ударных БПЛА. Военные просто не понимали, зачем им такие игрушки. В итоге переговоры о будущем Bayraktar TB2 продолжались без малого пять лет. Первая поставка из шести опытных Bayraktar TB2 турецким военным произошла в конце 2014 года. В 2015-м Baykar Makina смогла поставить военным ровно столько же – еще шесть машин, которые увязли в длительной программе военных испытаний. В общем, очень скромные показатели.

Матерь драконов

И вот в этот момент на арене появляется знаменитое «шерше ля фам», которое не раз в человеческой истории становилось невидимой силой, радикально менявшей многие расклады властных мужей. В конце 2015 года средний из братьев Сельчук Байрактар знакомится с молодой девушкой по имени Сумейе. Однако гораздо интереснее фамилия его новой пассии – Эрдоган. Сумейе Эрдоган – младшая дочь президента Турции Реджепа Эрдогана, и для нее такой роман не просто романтическое увлечение.

Ей уже 29 лет – и перед ней уже вовсю маячит перспектива остаться в старых девах. Это понимает и Сельчук Байрактар, который решает «ковать железо, пока оно горячо». Уже в марте 2016 года пара объявляет о своей помолвке, а в мае того же года играет роскошную свадьбу, которая становится ярким событием в турецкой светской хронике.

Для Сумейи Эрдоган партия с Сельчуком Байрактаром тоже становится определенным выходом из ситуации. Она наконец-то может спрятать в семейной жизни целый ряд политических скандалов, в которых она оказалась замешана в период 2013–2015 годов, когда ее отец активно рвался к власти. Так, 17 декабря 2013 года были опубликованы голосовые записи Сумейе, в которых она дает инструкции «интернет-троллям» эрдогановской партии AKP, приказывая им писать в Twitter сообщения, порочащие политических соперников ее отца.

Из тех же звукозаписей выяснилось, что Сумейе вместе со своим братом Билалом Эрдоганом выступали в качестве держателей «черной кассы» АКР и переводили деньги на черный пиар и «грязных» политтехнологов на президентских выборах. Ну и совсем уж по мелочи: софинансировала постройку роскошных вилл, которые возводили на участке археологических раскопок, в нарушение всех турецких законов. В общем, целый букет прегрешений, который, кстати, впоследствии Сумейе (теперь уже Байрактар) старательно вычищала из всех турецких СМИ, прибегнув к услугам адвокатов, спецслужб и тех же платных «троллей».