СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ?

(ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СУЩНОСТИ)

Сегодняшняя постмодернистская философия отказалась от понятия сущности, «чтойности» - как чего-то устойчивого, качественно характеризующего тот или иной предмет. Тем паче - человека как субъекта, личности. Представление о неопределённости, относительности, размытости границ и характеристик - становится универсальным. Говоря о современном человеке, - трудно, в самом деле, говорить о том, каков он. Он становится ситуативным существом, он словно бы из пластилина, и легко изменяет формы, также легко он меняет маски. Словом, массовый человек всё меньше «кто-то» и всё больше - «кто угодно». Это описывается как кризис идентичности и смерть субъекта.

М.б., постмодернистская философия просто описывает то, что происходит в эмпирической действительности? Нет, она активно участвует в воспроизводстве этой действительности, в её конструировании, она является сферой идеологического обслуживания этого ненормального состояния мира и человека.

Конечно же, симптомы «исчезновения сущности» появились гораздо раньше. Название одного из «знаковых» романов 20-г столетия - «Человек без свойств» ( Робер Музиль). А работа, которая возвестила наступившую эпоху, называлась «Восстание масс» (Ортега-и- Гассет). Это восстание продолжается - и сегодня оказывается смертельной угрозой для напрягающей последние защитные механизмы европейской цивилизации. Что сталось с «европейским человеком», детищем Просвещения, стоящим на собственных ногах, независимо и критически мыслящим, - существом, что ни говори, вполне определённым, ибо он сам, будучи личностью, самостоятельно определял себя в действиях, нравственных поступках. Разумеется, такие люди и в Европе были «мыслящим меньшинством», а в России они, как показал трагический исторический опыт, вообще были обречены. Но вот и в Европе уже почти не найти подлинных европейцев - их место занял человек массы.

Такие старшие представители экзистенциальной философии, как, к примеру, Марсель и Ясперс - чувствовали себя европейцами. Может быть, для того, чтобы стало понятней, о чём речь, следовало бы употребить более близкое нам понятие «интеллигент» - хотя оно и многократно оболгано. Интеллигент-европеец не просто мыслит - он ещё и носитель «духа», неких ценностей, полноправный представитель высокой культуры. Так сказать, культуры с большой буквы!

И вот мироощущение экзистенциальных мыслителей связано не только с крушением ценностей, о чём мы говорили выше, но и с тем человеческим типом, который в них самих был воплощён наиболее полно. Трагическое открытие состояло в том, что такие как они, больше не нужны, что их устраняют с исторической сцены даже насильственно, то есть попросту убивают в войнах, а потом и уничтожают в концлагерях. И во имя чего? Чтобы на смену пришли вот эти маленькие юркие людишки, прагматичные, в меру циничные и бесцеремонные, готовые иронизировать, даже посмеяться вдоволь надо всем «высоким» и к тому же «философским»? Которые и серьёзные тексты не станут читать, издевательски комментируя «много буков», и довольствуются разглядыванием картинок? Что это - цивилизация непуганых идиотов?

Причём, по классификации Гурджиева, которую очень любил свободный философ А. Пятигорский - это идиоты, которые даже не догадываются о том, что они идиоты. Впрочем, из этого не следует, что у них умственные способности вовсе отсутствуют. Они прекрасно решают разного рода задачи, - технические, организационные, финансовые, политические. Ограблены и оболванены они не столько в интеллектуальном смысле, сколько в духовном, ценностном, культурном. Один из авторов статьи знавал некоего индивида, пытавшегося стать философом, который заявил: «Плевать мне на вашего Моцарта! Рок-музыка выше Моцарта!» А другой умник совсем недавно сказанул в том же духе: «Да читал я вашего Достоевского! Гарри Поттер выше Достоевского!» Они что - сговорились? Да ведь и живут даже на разных континентах. Или эта мутная постмодернистская волна - уже накрыла весь земной шар?

Кажется, тут и ответ на вопрос об исчезнувшей человеческой сущности. Нельзя сказать, что у человека вообще нет никакой сущности. Только она не дана ему так, как задана, скажем, растениям и животным - не запрограммирована целиком генетически. Об этом, собственно, и говорит Сартр. Из чего не следует, что можно произвольно «выбирать» свою сущность, как товар в супермаркете, или даже произвольно её «изобретать». Сущность у всех людей одна, она универсальна, хотя и воплощается в каждом из нас по-разному и с разной мерой полноты. Да и не сама собой воплощается -а только нашим усилием.

Дерево, разумеется, всегда станет деревом - пусть и хилым, кривым, выросшим на плохой почве, но деревом. Человек же - не всегда вырастает человеком. Он может быть внешне похож на человека, но до человека не дотягивать, он может быть даже агрессивным недочеловеком. Конечно, со всей беспощадной очевидностью это нам стало очевидно только сейчас. После всех катаклизмов и катастроф, бесчеловечных экспериментов с человеческим сознанием и душой.

Человек религиозный - никак не может сказать, что у него нет «сущности». Он скажет, что сущность его ему дана Богом, что она существует не столько на уровне рационального сознания, сколько как его «душа», как «Бог в человеке». А о том, каким ему надлежит стать и как следует поступать - он будет искать ответы в религиозной культуре.

Но ведь и человек светский - до поры, до времени верил, что его сущность ему задана обществом и существующей в обществе культурой. Сомнения в этом начались ещё до начала первой мировой, и были высказаны Фрейдом, который обвинил культуру в «репрессивности», заодно объявив химерой и Бога. И поэтому человеку не следует стесняться всей той грязи, которую он вытеснил в подсознание, он может реабилитировать свои сексуальные инстинкты.

Ну что ж - уже реабилитировали. А заодно и культуру с пьедестала сбросили. Словом, последовали советам дедушки Фрейда. И с ужасом обнаружили, что ещё лет сто назад социум худо-бедно, несовершенно, но всё же воспроизводил в человеке человека. Не просто «программировал» идеологически. Но делал это с опорой на высокую культуру. А сегодняшний социальный механизм даёт сбои со всё более драматическими последствиями. То, что он производит «сам по себе», если нет дополнительных механизмов воспитания и самовоспитания, да и собственной встречи человека с культурой - это существо, которое похоже на человека только внешне. Да и то приблизительно - примерно так, как овал похож на круг. Вот это и есть утрата сущности.

Сущность человека не дана ему в готовом виде. Но она ему задана. Осознать её, жить в соответствии с ней, реализовать её, осуществить вопреки всем препятствиям, всем как бы невозможностям - это и есть «решение задачи» своей жизни и судьбы. Бытие человека - есть осуществление его сущности. Так обстоит дело - вопреки Сартру.

Один из немногих европейцев в России, Пушкин отчеканил своего рода формулу: «самостоянье человека, залог величия его». И вот люди, способные «к самостоянью» - уже не нужны? Разумеется, ни Марсель, ни Ясперс не соглашаются с «приговором истории». Их позиция (как и, по нашему мнению, позиция экзистенциальной философии как таковой) - есть защита личности. Так сказать, несмотря ни на что. И во что бы то ни стало. Это своего рода «трагический стоицизм». Слово «стоицизм» - возникает в этом контексте не случайно. Ситуация распада античных ценностей в эпоху эллинизма породила особое философское течение. Оно назвало себя по портику, возле которого собирались философы. Но в русском языке оно ассоциируется со словом «стоять». Это именно «стояние» - противостояние всем принудительным и насильственным требованиям извне и следование внутреннему императиву, императиву совести и разума. В этом отношении оно сродни и христианству. Когда в социуме уже нет никаких внешних оснований твоей человечности - следует поступать по-человечески независимо от каких бы то ни было внешних оснований. Франкл, философ в концлагере - именно с ситуацией такого «отсутствия» оснований человеческого сталкивается. Лагерь есть тотальная бесчеловечность. Но «спастись» - означает, вопреки всему, выбрать человечность. Парадокс концлагеря в том, что и шанс физически выжить был у людей, не сломленных духовно.

Кажется, этот трагический опыт открывает нам некую тайну того феномена, который следует назвать феноменом полагания человеком своей сущности, то есть своей человечности - в условиях окружающей бесчеловечности.

Но то, как возможно нахождение и сознательное полагание человеком собственной сущности не в экстремальных условиях войны или концлагеря, а в сегодняшних, «комфортных» условиях массового общества и массовой культуры - вопрос, требующий детального рассмотрения. Завершая эту статью, мы можем лишь сказать, что к ответу на это вопрос может приблизить разрабатываемая нами концепция Духовного Я в человеке, которую мы надеемся когда-нибудь изложить подробно. Здесь же очень кратко можно указать, что у человека есть три уровня - природный, социальный и духовный. Этот последний сегодня почти игнорируется - духовное называется даже иными авторами презрительно «духовкой». Такова постмодернистская мода - для неё духовного не существует! Такова и реальность сегодняшнего общества: человек в нём целиком редуцируется к социуму, - надсоциального, трансцендентного по отношению к социуму начала в нём не существует.

«Модность» философии Сартра сыграла с экзистенциальной философией недобрую шутку. В учебниках и студенческих рефератах экзистенциализм излагается, прежде всего, по Сартру. При этом, как правило, упускается главный порок позиции Сартра: это философия замкнутого на себе Я, Эго, в некотором роде, философия завершённого индивидуализма и эгоцентризма. И никакие апелляции к «гуманизму» и заигрывания с марксизмом ничего не меняют.

Известна оппозиция «закрытого и открытого». Закрытые системы, как правило, рано или поздно впадают в стагнацию и гибнут. Открытые - имеют шанс для развития и решения противоречий путём возникновения новых системных уровней. В экзистенциальной философии понятие «открытости» имеет огромную смысловую нагрузку. Это «метафизическая открытость» тому, что «больше тебя», в конечном счете, трансцендентному. Открытость Бытию.

Спасти субъективность, субъективную реальность субъекта, как последний «бастион сопротивления» нарастающей бесчеловечности - и не впасть в субъективизм, своеволие, произвол! Соединить Единичное (экзистенцию) и Универсальное (духовное начало человека). Такова проблема, которую решает французский философ Габриэль Марсель. Потребность в полноте бытия он называет «онтологической потребностью», которая противостоит превращению человека в функцию, в винтик технократического социума. Может быть, следует сделать «онтологическую потребность» - фундаментом, на котором и может строится наше экзистенциальное мировоззрение?#ub_art

РЕЙДЕРМАН И.И., ЗИНЕВИЧ А.С.,

Статья опубликована в журнале «Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия» № 28 (декабрь, 2016)

Комментарии: