Карл Юнг и кундалини

Утверждение, сделанное К. Г. Юнгом в конце жизни о том, что ему не обязательно быть юнгианцем, во многом раскрывает его отношение к психике. Он видел свою научную роль как феноменолога, чтобы быть всегда открытым для амбивалентных и многоаспектных вторжений бессознательного в эго-поле сознательного существования. Он видел, что эго слабо связано с обширной безличной сферой, которую в своих более поздних работах он представлял как единственную объективную и фундаментальную реальность, с которой люди могут соединиться. С этой точки зрения многослойная и для сознательного существа ошеломляющая сложность функций души была столь же мимолетной, как буддийская майя. Запад рассматривает эту майю как реальность, и сосредоточение западной цивилизации на овладении внешним привело к ее собственной катастрофической психической дисфункции, поскольку ценности внутренней реальности игнорировались.

Юнг видел, что индуист говорит не о личном/безличном, субъективном/объективном, а о личном сознании и кундалини. До этого в западном мире они никогда не отождествлялись: боги совершенно отличались от людей. Необходимо было пережить и принять присутствие устойчивого сознания в мире, прежде чем постепенно стала возникать отрешенность, которая позволила бы этой другой, объективной реальности соединиться с сознанием. Путешествия Юнга в Африку и Индию позволили ему подтвердить свои переживания бессознательного, поскольку он видел зримое доказательство его функционирования в доевропейских модусах его собственной эпохи. Его описание того, как в мифах Пуэбло, где сознание возникает из темного и очень тусклого начала, протекает через ряд пещер одна над другой к полному пробуждению на поверхности земли при свете Солнца и Луны, соответствует системе чакр, очерченной в кундалини-йоге.

Юнг знал о существовании текстов на эту тему, начиная с переводов Артура Авалона с санскрита и заканчивая китайским «секретом золотого цветка» – даосским руководством, переведенным Ричардом Вильгельмом, ключевой фигурой в жизни Юнга, чье глубокое знание китайского эзотеризма позволило ему сформулировать ряд основных концепций психологии, среди которых теория синхронности (сцепление событий, связанных единым смыслом). Однако интерпретация Юнгом кундалини не вытекала из теорий. Именно постоянное внимание, которое он уделял признакам ее движения в психической жизни своих пациентов, дало соответствующие ключи к возникновению теории коллективного бессознательного. Он остро осознавал опасность того, что под воздействием бессознательных содержаний эго раздувается до степени полного психического дисбаланса. Индийские системы, в противоположность этому, проводили четкие различия между преходящим «я» (личность, эго) и постоянным «Я», которое могло быть реализовано только в состоянии отрешенности. Богов в европейском или современном человеке, столь эффективно фокусирующимся на внешнем, Юнг сводил к простым функциональным расстройствам желудка или мочевого пузыря, или, в его интерпретациях, к расстройствам «подземного мира» («спящие боги шевелятся в недрах земли»), поскольку идея западная Бога абстрактна и в современной теологии фактически мертва.

В представлениях доевропейских цивилизаций боги отождествляются с чакрами различных уровней. Однако кундалини проявилась для Юнга именно в тщательном раскрытии психической жизни пациентов в их путешествии к безличному «Я», которое он описал как процесс индивидуации. Это дало его утверждениям о чакрах подтверждение, основанное на реальном опыте. Он пришел к выводу, что обычно активность большинства людей сводится к трем нижним центрам, начиная с муладхары, где была основа жизни, через свадхистхану (проявление творчества в личности) до манипуры, центра эмоциональности, дальнейшее же движение энергии к сердцу (анахата-чакра) требовало руководства гуру как индивидуально, так и коллективно. В сердце осознаются первые признаки «Я», Пуруши, чье крошечное пламя Вечного бытия является объективной реальностью. Если бы, как предполагает Юнг, достаточное количество людей дошло до этого уровня, массовые психозы современной ему эпохи исчезли бы полностью.

Юнг рассматривал каждую чакру как целый мир в себе. На уровне муладхары, например, находится Земля, наш сознательный мир, но там также инстинкт, а желания в значительной степени бессознательны. Там разум мало что может сделать: бури эмоций, войны или революции могут смести все. Разработка оружия в современном мире есть не что иное, как попытка сдержать или уничтожить угрожающие импульсы из низших центров. Хуже того, что многие открытия является их выражением.

Юнг обнаружил, что стадии индивидуации его пациентов, разработанные с помощью сновидений и символов, соответствуют стадиям древних мистических культов, например, крещение – это символическое утопление, открывающее новую жизнь.

Юнг понимал, что, пробуждение свадхистханы должно пробуждать саму кундалини, но он также понимал, что этот процесс должен быть спонтанным, а не вызванным опасными практиками западного тантризма, где возвышенная идея Шакти, чистой Кундалини, низводится до сексуального культа. Юнг никогда специально не практиковал медитацию, но видел, как пробуждение кундалини заставляет меняться бессознательное «я», и благодаря этому внимание концентрируется на более глубоких уровнях бытия.

Юнг по-своему описал чакры. Муладхара с ее изображением слона (индуистского Ганеши) имеет четырехуровневую структуру психических функций (чакра имеет четыре лепестка) и соответствует миру сознания. Анахата рождает образы легкости бытия, стремительности и возвышенности. О вишуддхе, агнии и сахасраре он говорил мало, за исключением того, что эти центры, если они открыты, настолько выше обычного сознания, что даже мысль не может дать им никакого описания. По существу, он пришел к мнению, что, с точки зрения богов, великих архетипических фигур, мир – это не просто детская игра, а семя, потенция для будущего. Люди в своем подавляющем большинстве проходят через жизнь непробужденными и неосознанными, жертвами внешних обстоятельств и внутренних принуждений, по сути, они вообще не живут, возвращаясь обратно в универсальное бессознательное. Здесь можно процитировать Сократа: «неизученная жизнь не стоит того, чтобы жить». Для Юнга пробуждение кундалини из простой потенции означает «начало мира, который полностью отличается от нашего мира: это бесконечность».

Комментарии: