Гидеон Розен. Абстрактные объекты

Многие считают, что всякая сущность подпадает под одну из двух категорий: одни из них конкретны, другие — абстрактны. Предполагается, что это различие имеет фундаментальное значение для метафизики и эпистемологии. В данной статье дан обзор ряда недавних попыток продемонстрировать, каким образом должно быть проведено это различие.

В современной философии различие абстрактного и конкретного имеет довольно любопытный статус. Большинство согласно в том, что это различие фундаментально важно. И в то же время не существует общепринятого представления, как оно должно быть проведено. Многие согласны в том, как следует классифицировать определённые парадигматические примеры. Так, общепризнано, что числа и другие объекты чистой математики абстрактны (если они существуют), тогда как камни, деревья и люди — конкретны. Явными примерами абстрактных объектов выступают классы, пропозиции, понятия, буква «А» и «Ад» Данте. Явными примерами конкретных объектов являются звёзды, протоны, электромагнитные поля, написанные мелом на определённой доске символы буквы «А» и экземпляр «Ада» Данте, принадлежавший Джеймсу Джойсу.

Задача заключается в том, чтобы показать, что лежит в основе этой дихотомии — посредством ли явного определения данных терминов, или посредством включения их в теорию, которая позволит лучше выявить их связь с другими важными категориями. В отсутствие такого прояснения философская значимость этого различия остаётся сомнительной. Мы можем уметь классифицировать вещи как абстрактные или как конкретные, опираясь на интуицию. Но в отсутствие теоретического выражения будет сложно понять, что зависит от этой классификации.

Стоит подчеркнуть, что не обязательно должен существовать единственный «правильный» способ объяснения различия абстрактного и конкретного. Всякое правдоподобное объяснение будет классифицировать парадигматические примеры стандартным образом, и всякое интересное объяснение будет проводить ясное и философски значимое разделение области объектов. Однако может существовать множество в равной степени интересных способов достижения обеих этих целей, и если мы обнаружим два или более объяснения, которые справляются с этой задачей достаточно хорошо, бессмысленно будет спрашивать, какое из них соответствует «реальному» различию абстрактного и конкретного. Данный случай служит иллюстрацией общего замечания: когда техническая терминология вводится в философию посредством примеров в отсутствие явного определения или теоретических разработок, получающийся в итоге словарь зачастую оказывается нечетким или неопределённым в плане референции. В таких случаях обычно бессмысленно искать единственно верное объяснение.

Философ может задаваться вопросами вида «Что есть идеализм?» или «Что есть субстанция?» и относиться к этим вопросам как к трудным вопросам о природе того, что лежит за строго определённой философской категорией. Но предпочтительнее признать, что во многих случаях подобного рода мы просто не имеем готового решения о том, как следует понимать данный термин, и ищем не точное объяснение того, что этот термин уже означает, но скорее предложение в пользу того, как он мог бы быть плодотворно использован в будущем. Всякому, кто полагает, что темы, связанные с различием абстрактного и конкретного, значимы для философии, следует помнить об этом, обращаясь к проекту объяснения данного различия.

_______

Исторические замечания

Современное различие абстрактного и конкретного возникло сравнительно недавно. Действительно, существуют веские доводы в пользу того, что, за исключением редких предвосхищений, оно не играло значимой роли в философии до ХХ века. Современное различие имеет некоторое сходство с платоновским различием идеи и чувственно воспринимаемого. Однако платоновские идеи рассматривались как причины par excellence, тогда как абстрактные объекты обычно рассматриваются как во всех отношениях каузально инертные.

Первоначально различие «абстрактного» и «конкретного» относилось к словам или терминам. Традиционная грамматика различает абстрактную «белизну» и конкретный «белый цвет», что не предполагает, будто это лингвистическое противопоставление соответствует некоторому метафизическому различию, которое выражали бы указанные слова. В XVII веке это грамматическое различие было перенесено на область идей. Локк говорит об общей идее треугольника, которая «не должна быть идеей ни косоугольного, ни прямоугольного, ни равностороннего, ни равнобедренного, ни неравностороннего треугольников; она должна быть всеми ими и ни одним из них в одно и то же время». Локковское понимание абстрактной идеи как идеи, которая формируется из конкретных идей посредством отвлечения от различающих их деталей, была немедленно отвергнута Беркли, а затем и Юмом. «Ясно, — пишет Локк, — что общее и всеобщее не относятся к действительному существованию вещей, а изобретены и созданы разумом для его собственного употребления и касаются только знаков — слов или идей».

Различие абстрактного и конкретного в его современном виде призвано обозначить границу, лежащую в области объектов или сущностей. В таком понимании это различие становится центральным в философских дискуссиях только в ХХ веке. Одним из знаковых событий в этом направлении стало утверждение Фреге о том, что из объективности и априорности математических истин следует, что числа не являются ни материальными сущностями, ни идеями ума. Если бы числа были материальными вещами, законы арифметики имели бы статус эмпирических обобщений. Если бы числа были идеями ума, возникала бы та же проблема, как и несчётное множество других.

Впоследствии, в работе «Мысль», он утверждает тот же статус за тем, что он именует мыслями — смыслом декларативных предложений — а также, как следствие, за их конституентами, смыслом подпропози-циональных (subsentential) выражений. Фреге не говорит, что смыслы «абстрактны». Он говорит, что они принадлежат «третьему миру», отличному как от чувственного внешнего мира, так и от внутреннего мира сознания. Схожие утверждения высказывались Больцано, а позднее — Брентано и его учениками, включая Мейнонга и Гуссерля.

Общий мотив таких рассуждений — ощущавшаяся в семантике и психологии, равно как в математике, потребность в классе объективных (т. е. не-ментальных) сверхчувственных сущностей. И когда такой новый «реализм» был воспринят англоязычной философией, традиционный термин «абстрактный» стал употребляться для обозначения обитателей этого «третьего мира».

* * *

Философов, которые признают существование абстрактных объектов, иногда называют платонистами; тех, кто отрицает их существование, иногда называют номиналистами. Такое словоупотребление крайне неудачно, поскольку у этих терминов уже есть устоявшиеся значения в истории философии, где они обозначают позиции, далёкие от современных представлений об абстрактных объектах. Тем не менее новые значения за этими терминами уже закрепились, и потому читатель должен быть с ними ознакомлен. В этой связи необходимо иметь в виду, что современные платонисты (с маленькой «п») не обязаны принимать какие-либо метафизические или эпистемологические учения, характерные именно для Платона, равно как и современные номиналисты не обязаны принимать учения собственно средневековых Номиналистов. В той мере, в какой эти термины оказываются полезны в современном контексте, они используются для обозначения узких теорий: платонизм — это позиция, согласно которой существует по крайней мере один абстрактный объект; номинализм — это позиция, согласно которой количество абстрактных объектов в точности равно нулю.

________

Фрегеанская стратегия проведения различия абстрактного и конкретного — пример того, что Льюис назвал Путь отрицания. В соответствии с ним, абстрактные объекты определяются как такие, у которых отсутствуют определённые свойства, присущие парадигматическим конкретным объектам. Практически все явные определения абстрактного, встречающиеся в литературе, следуют этому пути. Согласно позиции, предполагаемой в работах Фреге, Объект является абстрактным тогда и только тогда, когда он одновременно является не-ментальным и не-чувственным.

Здесь первоочередная задача состоит в том, чтобы объяснить, что значит для вещи быть «не-ментальной» или, как говорят обычно, «независимой от сознания». Самый простой ответ — сказать, что вещь зависит от сознания в том случае, когда она не существовала бы (или не могла бы существовать), если бы не существовало сознания. Но отсюда следует, что столы и стулья зависимы от сознания, а это отнюдь не то, что имеют в виду философы, употребляя данное понятие. Называть объект «зависимым от сознания» в метафизическом контексте — значит предполагать, что он каким-то образом обязан своим существованием ментальной деятельности, однако не в том банальном «причинном» смысле, в каком обычные артефакты обязаны своим существованием сознаниюю

* * *

Сходная проблема возникает с так называемыми абстрактными артефактами, такими как романы Джейн Остин и населяющие их персонажи. Некоторые философы рассматривают их как вечно существующие абстрактные сущности, которые в нашем бренном мире лишь «описываются» или «кодируются» авторами, но не создаются ими. Хотя, конечно, здравый смысл подсказывает, что именно Остин создала «Гордость и предубеждение» и Элизабет Беннет, и отрицать это нет оснований. Если мы примем эту позицию здравого смысла, то найдём, что их существование будет зависеть от ментальной деятельности Остин и, возможно, от ментальной деятельности последующих читателей во вполне определённом смысле... Если человечество вдруг охватит краткая коллективная дрёма, «Гордость и предубеждение» не выпадет из области существующего. Но они очевидно зависимы от сознания в некотором не-просто-каузальном смысле. И тем не менее они остаются, по всей видимости, абстрактными объектами. Вследствие этого, похоже, ошибочно утверждать, что абстрактные объекты не зависимы от сознания.

Положение Фреге в его исходной формулировке неудовлетворительно также и по другим основаниям. Кварки и электроны не являются ни чувственными, ни зависимыми от сознания. И тем не менее они не являются абстрактными объектами. В более удачной формулировке положение Фреге гласило бы, что Объект является абстрактным, если и только если он одновременно является не-физическим и не-ментальным.

_______

Современные последователи Пути отрицания обычно совершенствуют критерий Фреге, вводя для абстрактных объектов требование или не-пространственности, или каузальной неэффективности, или оба одновременно. В самом деле, если какое-то определение абстрактного и может рассматриваться в роли стандартного, то — следующее: Объект является абстрактным, если и только если он не-пространственен и каузально неэффективен. — Такой стандартный подход, тем не менее, сталкивается с рядом затруднений.

* * *

Идея, согласно которой каузальная неэффективность составляет достаточное условие абстрактности, несколько расходится с принятым употреблением. Некоторые философы убеждены в существовании «эпифеноменальных квалиа» — объектов осознанного восприятия (чувственных данных) или квалитативных сознательных состояний, которые могут быть порождены физическими процессами в мозге, но которые сами по себе не имеют нисходящих каузальных последствий. Подобные сущности, если они существуют, каузально неэффективны, однако обычно они не рассматриваются в качестве абстрактных. Сторонник критерия каузальной неэффективности может ответить утверждением, что абстрактные объекты отличаются тем, что не являются ни причинами, ни действиями. Но это рискованно.

Абстрактные артефакты, подобные романам Джейн Остин, (как мы их обычно понимаем) возникают как результат человеческой деятельности. То же относится и к нечистым множествам, которые возникают, когда создаются их конкретные праэлементы. С позиции здравого смысла, они очевидно являются какими-то порождениями; тем не менее они остаются абстрактными, если вообще существуют.

Обычно считается, что причинное отношение, строго говоря, есть отношение между событиями или положениями дел. Когда мы говорим, что камень (объект) является причиной разбитого окна, то имеем в виду, что некоторое событие или состояние (или факт, или положение) с участием камня, стало причиной того, что окно разбилось. Если камень сам является причиной, то он является причиной в некотором производном смысле. Но этот производный смысл оказывается неуловимым. Удар камня по окну — это событие, в котором камень определённым образом «участвует», и поскольку камень участвует в событии таким образом, постольку мы и приписываем самому камню каузальную эффективность. Но что значит для объекта участвовать в событии? Представим, что Джон размышляет о теореме Пифагора, и вы спрашиваете его, о чём он думает.

Его ответ — это событие: произнесение фразы; и одна из его причин — событие размышления Джона о теореме. «Участвует» ли теорема Пифагора в этом событии? Несомненно, в некотором смысле — участвует. Событие заключается в том, что Джон становится в определённое отношение к теореме — точно так же, как разбивание камнем окна заключается в том, что камень становится в определённое отношение к стеклу. Но мы не приписываем теореме Пифагора каузальную эффективность только лишь потому, что в этом смысле она участвует в событии, которое является причиной.

Наиболее важной альтернативой Пути отрицания выступает тот, что Льюис назвал Путём абстракции. Согласно одной из давних традиций философской психологии, под абстракцией понимается определённый ментальный процесс, в ходе которого посредством рассмотрения некоторых объектов или идей и отвлечения от тех свойств, которыми они различаются, формируются новые идеи или концепции. Наиболее простая версия данной стратегии будет гласить, что объект абстрактен, если он является (или может являться) референтом абстрактной идеи, т.е. идеи, сформированной посредством абстракции.

Представленный в таком виде, Путь абстракции непосредственно связан с вышедшей из моды философией сознания. Однако в последние годы широкое распространение приобрёл близкий ему подход. Криспин Райт и Боб Хэйл разработали теорию абстрактных объектов, которая отталкивается от ряда намёков, встречающихся у Фреге. Фреге отмечает (по сути), что многие из сингулярных терминов, которые, как кажется, отсылают к абстрактным сущностям, сформированы посредством функциональных выражений. Мы говорим о форме здания, направлении прямой, числе книг на полке. Конечно, многие сингулярные термины, сформированные посредством функциональных выражений, обозначают обычные конкретные объекты: «отец Платона», «столица Франции».

_______

Задача состоит в том, чтобы разработать не-семантическую версию абстракционистского критерия, который в метафизических терминах строго и непосредственно определял бы, что общего имеют объекты, чьи канонические имена подчиняются принципу абстракции.

Для дальнейшего чтения

Патнэм приводит научные доводы в пользу абстрактных объектов. Филд приводит доводы против абстрактных объектов. Билер и Теннант представляют априорные аргументы в пользу необходимого существования абстрактных сущностей. Балагер утверждает, что ни один аргумент за или против существования абстрактных объектов не является убедительным и что вопрос о том, существуют ли абстрактные вещи, вообще не стоит. Обзор дискуссии о существовании абстрактного представлен у Бёрджесса и Розена. Файн предлагает систематическое исследование принципа абстракции в основаниях математики. Общая теория абстрактных объектов разработана Залта.

Комментарии: