Бои в Карабахе показывают образец войны будущего

Идущие сегодня в Нагорном Карабахе военные действия существенно отличаются от столкновений, которые случались здесь ранее. Речь идет о массовом применении ударных беспилотников. Азербайджан с помощью БПЛА испытывает против Нагорного Карабаха модель боевых действий, которая в перспективе способна полностью поменять картину сухопутного боя во всех войнах будущего.

Азербайджан ежедневно отчитывается об уничтожении множества артиллерийских установок, РСЗО, систем ПВО и прочей военной техники, особенно танков. Минобороны Армении тоже рапортует о своих масштабных успехах. Каждая из сторон демонстрирует видеоотчеты в качестве подтверждения боевых результатов. Подобные сведения, как это водится, завышены каждой из сторон. Тем не менее уже очевидно, что в этой пока еще локальной войне особое место занимают беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Именно они определяют стратегию и тактику боевых действий. На наших глазах формируется некое подобие войн будущего, когда в бой идут машины, управляемые на расстоянии.

Беспилотники сегодня используются едва ли не во всех армиях мира. БПЛА выполняют разведывательные и ударные функции, способны нести различное вооружение или использоваться в качестве «управляемой ракеты» (еще одно название – дрон-камикадзе). Их эффективность была продемонстрирована и во время нынешнего конфликта в Нагорном Карабахе. На видеосъемке, которую распространяет Азербайджан, видно как беспилотники азербайджанской армии, большей частью турецкого и израильского производства, наносят удары по армянским танкам.

У Еревана таких видеоотчетов заметно меньше, хотя Армения столь же активно использует БПЛА. У Армении беспилотники на 90 процентов собственного производства – большей частью легкого, разведывательного класса, при этом есть и ударные БПЛА, как, например, «Крунк-25-1» и его дальнейшие модификации. Ударная мощь не так уж и велика, «бомбовая нагрузка» не превышает 15-20 кг тротилового эквивалента, да и скорость этого летательного аппарата на максимальном режиме составляет 140 км/ч. Таковых у Армении несколько десятков, и они теоретически в состоянии уничтожить бронетехнику противника. Однако победами дронов армянская сторона предпочитает не хвастать. Видимо, потому, что таковых не так уж и много. Военные эксперты отмечают, что Армения существенно отстает от азербайджанской армии именно по количеству и качеству беспилотников.

И если Армения использует в основном дроны собственного производства, то армия Азербайджана большей частью израильские – Aerostar, Hermes, Heron, Harop, который Orbiter 2M. А кроме того, ударные БПЛА турецкого производства Bayraktar ТВ2, которые и попали на видеокадры при атаке на армянские танки. Дальность их действия ограничивается 250 км, «бомбовая нагрузка» тоже не столь высока – что-то около 50 килограммов, что подразумевает две ракеты ПТУР или боезаряд в варианте «камикадзе», позволяющий гарантированно уничтожить один танк.

Стоимость ударного беспилотника Hermes составляет порядка 20 млн долларов, а разведывательного Orbiter 2M, которые Азербайджан активно использует (и регулярно теряет) с 2016 года, оценивается в сумму не менее 600 тыс. долларов. Известно, что Баку за последние несколько лет только на системы наблюдения потратил 36 млн долларов. При этом российский танк Т-90, который есть на вооружении как Армении, так и Азербайджана, тянет всего-то на 4,5 млн долларов. «Таранить» его точно не выгодно, нужно только попасть ракетой в цель, которая существенно дешевле танка, и самому беспилотнику уклониться от поражения.

И здесь более экономичными представляются барражирующие снаряды Heron (пусковая установка включает 20 ракет), оснащенные системами оптического или радиолокационного наведения. Этот «дрон-камикадзе» стоит около 100 тыс. долларов. Таким образом, БПЛА стоимостью в сто тысяч долларов способен уничтожить танк, цена которого в десятки раз выше. Для военных это очень наглядная арифметика с точки зрения эффективности боевых действий.

Война за Нагорный Карабах наглядно продемонстрировала эффективность применения БПЛА (прежде они успешно применялись в ходе вооруженных конфликтов в Сирии и Ливии), что еще раз свидетельствует о смене тактики войн как таковых. «В небе полностью господствуют беспилотники, и мы видим, что они подводят черту под использованием бронетехники. Она перед ними абсолютно беззащитна, даже со встроенной динамической защитой. Сегодня танки в том виде, в котором они были, начинают уходить в прошлое, или, по крайней мере, конструкторам надо делать серьезные выводы», – высказал по этому поводу свое мнение военный эксперт Алексей Хлопотов.

Невольно возникает вопрос: а зачем тогда вся эта толстенная броня, за которой укрывается экипаж, который может быть уничтожен точечным и безнаказанным ударом с воздуха?

Такое впечатление, что полностью нивелируется предназначение танков как таковых. И если с ПТУРами, артиллерией и прочими противотанковыми средствами бронированные машины ведут практически равноценный бой, то против ударов БПЛА они становятся бессильными. Во-первых, потому что БПЛА бьют сверху в самые незащищенные места танка – в тонкую верхнюю броню башни и двигательный отсек. Во-вторых, беспилотный летательный аппарат, хотя и управляется дистанционно человеком, обладает в какой-то мере искусственным интеллектом, позволяющим выявить цель, способностью к маневрированию и гарантированному поражению цели.

Получается, что эпоха танков как главного наступательного оружия сухопутных войск закончена – и их можно списывать в утиль?

«Любой беспилотник эффективен против танков лишь в случае, если нет средств защиты самой наземной техники от атак с воздуха, – поделился своим мнением с газетой ВЗГЛЯД военный эксперт, редактор журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков. – Сам беспилотник достаточно уязвим для средств ПВО из-за своей незначительной скорости и ограниченной маневренности. Его можно просто сбить переносными зенитно-ракетными комплексами, либо даже из крупнокалиберного танкового пулемета. Достаточно беспилотнику появиться в зоне видимости стрелка, который при соответствующей подготовке его гарантированно уничтожит. Другое дело, если БПЛА способен наносить удары с большей дистанции, как это делает турецкий «Байрактар», но и тогда для него есть противодействие в виде средств РЭБ, либо антибеспилотных комплексов.

Ни того ни другого в армиях Азербайджана и Армении, а также Армии обороны Нагорного Карабаха в должном количестве не присутствует. Поэтому беспилотники сбиваются лишь при визуальном контакте и, как утверждается, в достаточно большом количестве, хотя реальные цифры, как представляется, на порядок ниже. При этом их заявляемая эффективность в поражении бронетехники тоже преувеличивается, а несколько видеокадров – это скорее пропагандистский эффект, чем реальный результат».

Здесь можно вспомнить и опыт противодействия беспилотникам российской группировкой в Сирии. Попытки атаковать авиабазу в Хмеймиме проводятся боевиками регулярно, однако все эти воздушные нападения успешно отбиваются. Как средствами огневого поражения, так и антибеспилотными средствами и системами РЭБ. В частности, для огневого подавления беспилотников используется комплекс «Панцирь С1», остальные задачи решаются бесшумно – радиоэлектронными «пушками». Среди наиболее эффективных российских средств радиоэлектронного противодействия малоразмерным БПЛА можно назвать «Репеллент», «Сапсан-Бекас», «Купол», «Рубеж-Автоматика», «Луч» и «Пищаль».

Можно вспомнить и о новейшем мобильном лазерном комплексе по борьбе с беспилотниками «Рать», который недавно был представлен на военно-техническом форуме «Армия-2020». Этот комплекс может применяться непосредственно на поле боя – он защищен броней и имеет шасси КамАЗа, способен обнаруживать беспилотники на дальности три-пять километров со скоростью до 200 км/ч. Для подавления радиоэлектронного оборудования БПЛА применяется СВЧ-излучение, эффективное в радиусе до 2,5 км, для физического уничтожения дронов применяется лазерное оборудование, начинающее действовать на расстоянии до 1 км.

«Эффективность применения беспилотников в большей степени применительна к разведывательной деятельности, – продолжает эксперт Алексей Леонков. – Представим ситуацию, когда БПЛА обнаруживает танковую колонну, выдвигающуюся к линии фронта. Если будет атаковать, то уничтожит две-три машины и будет вынужден либо вернуться за пополнением боезаряда, либо будет сбит ответным огнем. В случае корректировки огня либо авиации, либо артиллерии сможет принести гораздо больше пользы.

Перспектива широкого применения БПЛА ударного действия – это пока именно перспектива. Их использование в Сирии, Ливии и сейчас вот в Карабахе показало, что за беспилотниками большое будущее. В России уже существуют и специальные подразделения БПЛА, и центры подготовки соответствующих специалистов.

Как средство поражения наземных сил сейчас можно рассматривать российский С-70 «Охотник», который находится на стадии испытаний, но уже учится действовать в тандеме с истребителем Су-57. Американский беспилотник Reaper уже используется. При этом оба рассматриваются в первую очередь как разведывательные аппараты, а уж затем как ударные. Здесь есть свои нюансы – беспилотник должен кем-то управляться, особенно на удалении в сотни и тысячи километров. Наземный оператор с подобной задачей вряд ли справится, необходим штабной самолет управления, в нашем случае это тот же Су-57, который будет направлять «Охотников» на цель.

В Нагорном Карабахе сейчас использование БПЛА проходит, так сказать, в испытательном режиме, и эффективность их применения пока уступает огневой мощи реактивных систем залпового огня. При этом выводы по их использованию необходимо делать в том числе и России, и предусматривать расширение возможностей защиты от дронов.

Россия, к сожалению, слишком поздно включилась в технологическую гонку по созданию современных беспилотников. Тот же «Охотник» – всего лишь испытательный образец, в то время как и у США, и у Израиля, и у Турции уже есть действующие ударные машины. Теперь нашей стране необходимо работать на опережение – не просто повторять турецкие или американские разработки, а создавать БПЛА завтрашнего дня.

Важнейшее преимущество БПЛА перед пилотируемым боевым аппаратом – относительная дешевизна и массовость. Недорогие аппараты разведывательного назначения сейчас как раз и поступают на вооружение российской армии, но карабахский конфликт подтвердил необходимость и недорогого ударного беспилотного комплекса. Причем не одной или двух эскадрилий, а многих сотен машин. Разумеется, все это подразумевает не только финансирование, не только загрузку разработчиков и промышленности, но и появление системы подготовки квалифицированных операторов БПЛА. И кроме того – мощную систему органов управления беспилотниками в интересах российских вооруженных сил со всеми необходимыми параметрами с точки зрения помехозащищенности и надежности.

Можно уверенно утверждать, что российский Генеральный штаб с большим вниманием изучает конфликт в Карабахе. И прежде всего – с точки зрения появления новых методов ведения боевых действий с помощью БПЛА.