В будущем, выданные во время пандемии дотации могут быть изъяты у населения

Интервью с Тимуром Аитовым, руководителем Центра компетенций «Цифровизация финансовых технологий» Фонда развития цифровой экономики, членом Совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике.

С 2011 года – исполнительный директор Ассоциации российских банков. С августа 2012 года – вице-президент. В ноябре 2013 года назначен исполняющим обязанности председателя правления Национального платежного совета (НПС). C 2014 года по настоящее время – директор по международному развитию Ассоциации «Финансовые инновации». С марта 2019 года – руководитель Центра компетенций «Цифровизация финансовых технологий» Фонда развития цифровой экономики. Является заместителем председателя Комиссии по цифровым финансовым технологиям Совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике, член Технического комитета №122 «Стандарты финансовых операций» при ЦБ России.

Беседовала Светлана Мельцер, кандидат географических наук, исполнительный директор Тюменского регионального отделения общероссийской общественной организации потребителей «Финпотребсоюз».

Начнем с традиционного вопроса. Каков Ваш прогноз относительно финансового будущего мира? Какую роль в этом будущем Вы бы отвели цифровой экономике?

Прогнозы вещь неблагодарная – внезапно появляется «черный лебедь», этакое непредсказуемое событие, и его прилет всё перечеркивает. Много печальных примеров из этой серии мы наблюдали в недавнее время. Тем не менее, автор самой концепции черного лебедя Нассим Талеб заявил недавно, что и резкое падение цен на нефть, и приход пандемии, и некоторые другие неприятные события – всё это можно было предсказать – надо было только внимательнее следить за ранними предвестниками их появлений.

Нынешние тренды глобальной экономики во многом формирует нарастающая напряженность геополитической обстановки – игрокам приходится готовиться к худшим сценариям, страховаться. Если говорить о столпах «цифрового» бизнеса – транснациональных компаниях, то во многих из них запущены процессы перестройки глобальных цепей поставок. Имеющиеся производства в Китае перемещаются в Индию и другие страны, цепочки поставок становятся короче, приближаясь к центрам потребления, с тем, чтобы минимизировать риски сбоев, в том числе, из-за волн будущих инфекций. Новые цепочки в целях безопасности, многократно дублируются, а востребованными становятся технологии, позволяющие оперативно создавать компоненты оборудования в случае сбоя поставок. Так, например, 3D-принтеры уже использовались для производства медицинских масок. В ход пошли новые парадигмы ведения бизнеса, основанные на дистанционной работе и предоставлении дистанционных сервисов – это мы наблюдаем повсеместно.

Глобальный тренд в части развития транснациональных финансовых экосистем, охвативших активностью страны и континенты, оказался, что называется, не без греха. В конце июля этого года в Конгрессе США прошли слушания, на которых рассматривалась активность четверки GAFA – Google, Amazon, Facebook, Apple. Помимо предоставления новых цифровых сервисов, активность GAFA привела к противоправной конкуренции и монополизации рынка. У нас в России также проявляются подобные тренды, и также появились монополисты на рынке финансовых услуг. Очевидно, и нам придется ограничивать активность отдельных игроков – в каком-то смысле даже бороться с ними, но пока до всего этого у наших законодателей руки не дошли.

Как происходящие изменения в части «цифровизации» отразятся и уже отражаются на жизни обычного человека? Чего стоит ждать, к чему готовиться?

Не секрет, что россияне в своей массе настороженно относятся к процессам «цифровизации». Чаще всего обсуждаются темы потери конфиденциальности персональных данных, переход к пресловутой прозрачности человеческой личности, возможные процедуры, чипизация и прочее в таком духе. Вопрос непростой и во многом неоднозначный. Если отвечать здесь коротко – то часть персональных данных я бы вообще не рекомендовал защищать и тратиться на их защиту – эти данные давно не представляют ни для кого секрета. Фамилия, имя, адрес регистрации, контактные телефоны, ИНН и некоторая другая подобная информация должны быть доступны всем по соответствующему запросу. Раньше, например, эти данные предоставлялись желающим в киосках Мосгорсправки за небольшую плату. Другое дело, что в отношении защиты особо чувствительной персональной информации, относящейся к сфере финансов, здоровья и биометрических данных, меры защиты должны быть только усилены, и следует жестко наказывать виновных во всех тех случаях, когда происходят утечки. И даже требовать компенсации пострадавшим. До сих пор все это далеко не так. Прецедентов наказаний за утечки у нас практически нет. Упомянем только недавний случай, когда был наказан сотрудник Сбербанка, сознательно разместивший в сети Интернет данные клиентов банка – за что получил реальный срок 2 года 10 месяцев лишения свободы.

В отношении защиты особо чувствительной персональной информации, относящейся к сфере финансов, здоровья и биометрических данных, меры защиты должны быть только усилены, и следует жестко наказывать виновных во всех тех случаях, когда происходят утечки

Мы неоднократно наблюдали открытие персональных данных в период нынешнего карантина, например, данные о проживании заболевших были доступны на порталах, отрыто публиковались адреса домов и подъездов, где находились заболевшие. Правильно ли все это было сделано?

Дополню, что были и примеры, когда в отношении раскрытия данных заболевших шли еще дальше. Так, в Австралии в некоторых штатах устанавливали камеры видеонаблюдения в домах инфицированных граждан. Увы, мировая пандемия в одночасье изменила наше отношение к защите персональных данных. Не удивлюсь, если требования конфиденциальности персональных данных, даже медицинских, возможно, в ближайшем будущем сохранятся только в отношении здоровых людей. Замечу, что и в отношении здоровых людей конфиденциальность данных также, возможно, не будет гарантирована. Показательный случай, произошедший в Сеуле, обошел многие СМИ – там инфицированный кореец, перед тем как госпитализироваться в больницу, посетил за один вечер 5 (!) ресторанов и заразил в них несколько десятков сограждан. Уже после этого похода, всех тех, кто оказался в злополучных местах, устанавливали с помощью конфиденциальной информации о билинге их телефонных звонков, конфиденциальной информации о карточных транзакциях в ресторанах, где они расплачивались. Конечно, предупрежденные о своем возможном заражении не возражали против этих оповещений – они были согласны с тем, что конфиденциальность данных была нарушена. Однако, правильно будет, если наши законодатели все подобные случаи аккуратно рассмотрят и внесут соответствующие коррективы в «Закон о персональных данных» 152-ФЗ с тем, чтобы определить, когда, в каком объеме и какая часть нашей персональной и чувствительной к раскрытию персональной информации может раскрываться в чрезвычайных или близких к ним ситуациях. Эти новые законы могут пригодиться уже этой осенью – проект организации оповещений по «корейскому» образцу недавно озвучила Минцифра.

А существуют ли международные нормы и законы, разрешающие раскрывать персональные данные граждан в экстренных случаях, когда, например, происходит перекрытие цепочек распространения инфекций?

Единого подхода при решении этих вопросов до сих пор нет. Одним из возможных решений возможно послужит недавняя инициатива стран Евросоюза, известная под названием Pan-European Privacy-Preserving Proximity Tracing (PEPP-PT). По замыслу авторов это будет единый свод законов стандартов и рекомендаций, который призван помочь национальным структурам и организациям наладить легитимный контроль за перемещением граждан. Инициатива должна обобщить лучшие практики и предоставить конкретные апробированные механизмы и стандарты. Ожидается, что все решения и все рекомендации будут иметь международный характер, будет обеспечена международная совместимость в процедурах отслеживания локальных инфекционных цепочек. Я уверен, что и наши законодатели этот свод законов обязательно просмотрят, найдут в нем что-то полезное для нашей страны. Борьба с инфекцией дело международное.

Инициатива должна обобщить лучшие практики и предоставить конкретные апробированные механизмы и стандарты

Что вы можете сказать в отношении перспектив восстановления финансового благополучия и финансового здоровья населения России в целом - после событий пандемии COVID19?

Опубликовано много оценок сроков возврата уровня жизни хотя бы к уровню 2013 года – он считается благоприятным годом в недавней истории. Напомню, доллар стоил в те времена примерно 30 рублей, а на стыке 2013 и 2104 годов прошло резкое падение курса рубля – по сути, прошла девальвация. Так вот, возвращение к 2013 году, конечно, растянется надолго по всем прогнозам. Не секрет, многие компании, особенно, из сферы розницы, пострадали в карантин – по некоторым данным, кассовые аппараты примерно 15% торгово-сервисных предприятий после пандемии вообще не вернулись в строй. Часть формально продолжают работать, но сдают пустые отчеты. Все это говорит о том, что бизнес малых предприятий здорово пострадал. Наметившийся негативный тренд закрытия малых предприятий, думаю, сохранится и в долгосрочной перспективе – нынешнее противостояние с западом и неблагоприятная геополитическая обстановка вынуждают перестраивать экономику страны, адаптировать ее к угрозам санкций. Вероятно, ставка вынужденно будет сделана, прежде всего, на укрупнение предприятий. Этот тренд уже виден в банковском бизнесе, думаю, что так будет происходить и в промышленности.

Каково Ваше отношение к мерам поддержки населения, предложенным Правительством Российской Федерации и их эффективности? Какие бы инструменты поддержки граждан предложили бы лично Вы?

Отношение к мерам положительное, приятно, что меры были адресными: помогали медработникам, социальным служащим, семьям с детьми, пожилым людям. Конечно, эти дотации позволили раскрутить простаивающий маховик предприятий сферы услуг и торговли. Никакой вспышки инфляции не наступило – об этом предупреждали некоторые экономисты – потому что не было избыточного монетизированного спроса на товары – самих средств поддержки хватило только для того, чтобы как-то продержаться на плаву многим семьям. В дальнейшем, возможно, дотации будут каким-то образом изъяты у населения – за счет того же падения курса рубля или иных каких-то механизмов – чиновники могут пойти на это, с тем, чтобы вернуть потраченные средства в бюджет. Вот этого допускать, конечно, не следует.

В Европе принято, когда стоимость машины, которой владеет гражданин, соответствует примерно полугодовому его заработку. Не секрет, что многие из наших сограждан значительно перекрывают эту планку

Кредиты сегодня есть практически в каждой семье. Как их правильно брать и как пользоваться? Есть ли у Вас кредиты, был ли негативный опыт, связанный с ними?

В части потребительских кредитов я бы применил подход, который справедлив и для бизнес-кредитов – то есть тех случаев, когда кредиты берут юридические лица. Бизнесмены редко берут деньги, что называется, на проедание – то есть, на поддержание текущего состояния бизнеса, выплату зарплат и прочее, они чаще думают о перспективах и тратят деньги именно на развитие. Вот и нам надо бы смотреть на то, чтобы потребительские кредиты, которые мы берем, шли бы на наше развитие, а не на покупку очередного дорогого модного смартфона. Разумнее взять кредиты на образование, обучение, возможно, и на отдых, если он позволит сохранить здоровье, или оплатить те же регулярные занятия спортом. Конечно, в мой перечень ограничений не входят, скажем, автокредиты, для которых просто сумма покупки велика, по сравнению с ежемесячным доходом. Хотя и здесь разумно соблюдать меру – напомню, что в Европе принято, когда стоимость машины, которой владеет гражданин, соответствует примерно полугодовому его заработку. Не секрет, что многие из наших сограждан значительно перекрывают эту планку.

Молодым, хорошо зарабатывающим людям стоит покупать (хотя бы раз в полгода) одну золотую инвестиционную монетку. За 20 лет таких монет будет 40 штук, а это уже целое состояние для пенсионера

Нужно ли на Ваш взгляд планировать семейный бюджет и как это сделать, не впадая в крайности, так сказать «без фанатизма»?

Я думаю, что мои советы тут могут уже показаться излишними – читатели возразят (когда я начну их учить, как тратить их доходы): «лучше помогите нам материально» – и будут в этом правы. Но вот, что бы я рекомендовал всё-таки стараться делать. При всём тяжелом положении надо пытаться откладывать хотя бы небольшую сумму в 5-10% от дохода, даже в условиях крайнего стеснения средств. Важно, чтобы была хоть какая-то подушка безопасности – на случай потери работы или даже «на старость». Что касается старости – многие пожилые люди такую привычку имеют и откладывают средства, другое дело, что опять же, их надо уметь сохранить, потому в нашей стране были неоднократные примеры, когда внезапное изменение цен и курсов полностью обесценивало сбережения, которые мы делали многие годы. В этом проблема есть. Что делать и есть ли рекомендации? Возможный вариант в том, чтобы молодым, хорошо зарабатывающим людям покупать (хотя бы раз в полгода) одну золотую инвестиционную монетку. За 20 лет таких монет будет 40 штук, а это уже целое состояние для пенсионера.