АНАЛИТИЧЕСКАЯ СПРАВКА ПО ЗАКОНОПРОЕКТУ «ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ПРАВОВЫХ РЕЖИМАХ»

«О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ПРИНЯТИЕМ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ПРАВОВЫХ РЕЖИМАХ В СФЕРЕ ЦИФРОВЫХ ИННОВАЦИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»»

16 июня 2020 года Минэкономразвития опубликовало проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»» (https://regulation.gov.ru/projects#). Как следует из Пояснительной записке к нему, этот проект разработан в интересах ПАО «МТС» (четыре проекта) и по одному проекту для Фонда перспективных исследований и ООО «Яндекс» совместно с ООО «Яндекс Беспилотные Технологии»

1. Связь с ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»

Интересующий нас ПФЗ неразрывно связан с другим, уже принятым федеральным законом от 31.07.2020 N 258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», который вступит в силу 28 января 2021 г. Отсылка на последний содержится как в самом названии рассматриваемого ПФЗ, так и во всех его статьях, последняя из которых устанавливает, что он вступает в силу со дня его официального опубликования, но не ранее дня вступления в силу Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации». Этот закон меняет саму философию права. Вице-премьер Максим Акимов о проекте федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» прямо сказал, что государство должно быстро «создать пространство, где можно будет делать то, что не совсем пока разрешено» (Законы для избранных: кого пустят в «регуляторные песочницы»). Подобный подход неизбежно влечет замену принципа «разрешено всё, что не запрещено законом», провозглашенного еще в 1789 г. в статье 5 Декларации прав человека и гражданина Великой французской революции, на прямо противоположный принцип, позволяющий «делать то, что не совсем пока разрешено». Как прямо заявили авторы этого закона в пояснительной записке, целью предлагаемого законопроекта является «придание гибкости механизму правового регулирования указанной выше сферы общественных отношений (применения цифровых инноваций – М.С.) посредством наделения Правительства Российской Федерации полномочием устанавливать изъятия из отдельных требований законодательства, перечень которых будет определяться федеральными законами по мере выявления требований, препятствующих появлению и внедрению цифровых инноваций» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 1). Согласно п. 3 ст. 5 федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», «положения программы экспериментального правового режима, устанавливающие условия экспериментального правового режима, могут исключать или изменять действие положений федерального закона в случае, если это прямо предусмотрено соответствующим федеральным законом». Итак, чтобы развязать себе руки для правовых экспериментов, сторонники цифровых инноваций должны были внести соответствующие изменения в те федеральные законы, от действия которых они хотели бы себя освободить. Первой ласточкой в этом направлении стал проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» (в части развития технологий искусственного интеллекта и больших данных)» (https://regulation.gov.ru/projects#npa=106119), разработанный Минэкономразвития, который грубо нарушает Конституцию Российской Федерации и представляет смертельную угрозу правам и свободам граждан. Однако «цифровизаторы» на этом не успокоились и поспешили представить следующий законопроект, позволяющий им воспользоваться системой экспериментального правового режима.

2. Запланированный эксперимент с наземным транспортом

Из Пояснительной записке к рассматриваемому ПФЗ следует, что для коммерческого использования беспилотного наземного транспорта – высокоавтоматизированных транспортных средств (ВАТС), разрабатываемых ООО «Яндекс» и ООО «Яндекс Беспилотные Технологии», планируется внести серьезные изменения в действующее законодательство о безопасности дорожного движения, которое не допускает эксплуатацию автомобилей без водителя. Обе эти фирмы планируют осуществлять проектирование, производство и эксплуатацию высокоавтоматизированных транспортных средств, включая беспилотные летательные аппараты, предоставление транспортных и логистических услуг и организацию транспортного обслуживания. Статья 1 ПФЗ предлагает дополнить статью 4 Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» абзацем вторым следующего содержания: «Положения абзацев шестого, девятого и двенадцатого статьи 2, пунктов 1, 3 статьи 15, пунктов 1, 3 статьи 16, статьи 17, пункта 4 статьи 18, абзацев первого – четвертого, седьмого, десятого пункта 1 статьи 20, абзаца третьего пункта 2 статьи 20, статьи 23, статьи 23.1, пунктов 2–20 статьи 25, статьи 26, пункта 2.1 статьи 30 настоящего Федерального закона применяются, если иное не установлено программой экспериментального правового режима, утвержденной в соответствии с Федеральным законом «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»». В указанных абзацах статьи 2 Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» дается определения участника дорожного движения, водителя транспортного средства и тахографа. Следующая статья ФЗ предусматривает обязательную сертификацию или декларирование транспортных средств и их государственный учет. Пункт 1 статьи 16 Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» недвусмысленно устанавливает: «Техническое состояние и оборудование транспортных средств, участвующих в дорожном движении, должны обеспечивать безопасность дорожного движения», а п. 3 данной статьи предусматривает обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств, без которого их постановка на государственный учет не проводится. Статья 17 посвящена техническому осмотру транспортных средств, а в пункте 4 статьи 18 говорится о том, что транспортные средства, прошедшие техническое обслуживание и ремонт, должны отвечать требованиям, относящимся к обеспечению безопасности дорожного движения, что подтверждается соответствующим документом. Указанные части статьи 20 обязывают осуществляющих эксплуатацию транспортных средств юридических лиц и индивидуальных предпринимателей организовывать работу водителей в соответствии с требованиями, обеспечивающими безопасность дорожного движения, обеспечивать соответствие технического состояния транспортных средств требованиям законодательства Российской Федерации о безопасности дорожного движения и оснащать транспортные средства тахографами. Оставшиеся статьи Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» касаются медицинскому обеспечению безопасности дорожного движения, основным положениям, касающиеся допуска к управлению транспортными средствами и права доступа к тахографу должностных лиц органов государственного надзора.

Статья 3 ПФЗ предусматривает возможность не применения положений абзаца пятого статьи 1, подпунктов «а», «б», «з» пункта 2 статьи 6, пункта 2.1. статьи 9, пунктов 1, 7 статьи 11, пунктов 1, 2, 3 статьи 11.1, подпункта «д» пункта 1 статьи 14, подпункта «д» пункта 3 статьи 15, пункта 1 статьи 32 Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Они также относятся к определению водителя, что же касается подпунктов «а», «б», «з» пункта 2 статьи 6, то они предусматривали исключение случаев возникновения гражданской ответственности по обязательному страхованию вследствие причинения вреда при использовании иного транспортного средства, чем то, которое указано в договоре обязательного страхования; причинения морального вреда или возникновения обязанности по возмещению упущенной выгоды; причинения водителем вреда управляемому им транспортному средству, перевозимому им грузу, установленному на них оборудованию и иному имуществу. Пункт 1 статьи 11 ФЗ требует от страхователя, если он стал участником дорожно-транспортного происшествия, сообщить другим участникам происшествия по их требованию сведения о договоре обязательного страхования, по которому застрахована гражданская ответственность владельцев этого транспортного средства, такая же обязанность возлагается на водителя, управляющего транспортным средством в отсутствие страхователя. П. 7 данной статьи предписывает водителям причастных к дорожно-транспортному происшествию транспортных средств заполнить извещения о дорожно-транспортном происшествии. Статья 11.1 ФЗ касается оформления документов о дорожно-транспортном происшествии без участия сотрудников полиции. Подпункт «д» пункта 1 статьи 14 ФЗ определяет, что к страховщику, осуществившему страховое возмещение, переходит право требования потерпевшего к лицу, причинившему вред, в размере осуществленного потерпевшему страхового возмещения, если указанное лицо не включено в договор обязательного страхования в качестве лица, допущенного к управлению транспортным средством. Следующая статья устанавливает, что при заключении договора обязательного страхования владелец транспортного средства представляет страховщику водительское удостоверение или иные заменяющие его документы. П. 1 статьи 32 ФЗ определяет, что контроль за исполнением владельцами транспортных средств установленной этим законом обязанности по страхованию производит полиция.

Статья 6 ПФЗ предусматривает возможность не применения положений статьи 6, частей 2, 4, 5 статьи 31 Федерального закона от 8 ноября 2007 года № 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта». Статья 6 этого ФЗ запрещает осуществление перевозок пассажиров и багажа, грузов автобусами, трамваями, троллейбусами, легковыми автомобилями, грузовыми автомобилями без оформления путевого листа на соответствующее транспортное средство. Соответствующие части статьи 31 ФЗ касаются договора фрахтования легкового такси для перевозки пассажиров и багажа, который заключается фрахтователем с водителем легкового такси или индивидуальным предпринимателем; права фрахтовщика отказать в предоставлении легкового такси в случае, если предлагаемый фрахтователем маршрут или поведение фрахтователя может создавать угрозу безопасности водителя, и обязанности фрахтовщика выдать фрахтователю квитанцию в форме бланка строгой отчетности или кассовый чек.

Статья 7 ПФЗ предлагает дополнить статью 9 Федерального закона от 21 апреля 2011 года № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» частью 25 следующего содержания: «25. Положения настоящей статьи применяются в отношении высокоавтоматизированных транспортных средств, если иное не установлено программой экспериментального правового режима, утвержденной в соответствии с Федеральным законом «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»». Данная статья ФЗ посвящена детальной регламентации деятельности по перевозке пассажиров и багажа легковым такси, порядку получения разрешения на осуществление этой деятельности, требованиям об обеспечении безопасности пассажиров легкового такси и контролю за их соблюдением. Все эти требования теперь запросто могут быть отменены в рамках экспериментального правового режима.

Наконец, статья 8 ПФЗ предусматривает возможность не применения положений части 2 статьи 5, частей 2, 3 статьи 17 Федерального закона от 1 июля 2011 года № 170-ФЗ «О техническом осмотре транспортных средств и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Согласно первой статье, технический осмотр проводится в соответствии с правилами проведения технического осмотра, установленными Правительством Российской Федерации. Статья 17 ФЗ посвящена условиям проведения технического осмотра и, в частности, устанавливает, что владелец транспортного средства или его представитель обязан представить оператору технического осмотра транспортное средство и документ, удостоверяющий личность, и доверенность (для представителя владельца транспортного средства), а также свидетельство о регистрации транспортного средства или паспорт транспортного средства.

Итак, мы видим, что выгодоприобретатели от данного законопроекта хотят освободить себя от обязательной сертификации транспортных средств; требования законодательства, чтобы техническое состояние транспортных средств обеспечивало безопасность дорожного движения; их технического осмотра; обязательного страхования гражданской ответственности их владельцев и осуществлять перевозку пассажиров и багажа без оформления путевого листа и получения разрешения на эту деятельность. Однако практика показывает, что высокоавтоматизированность беспилотного автомобиля отнюдь не гарантирует безопасность на дороге, на что, по всей видимости, рассчитывают авторы ПФЗ. Так в США беспилотный автомобиль Tesla наехал на робота-промоутера в Лас-Вегасе. В результате дорожно-транспортного происшествия жертва получила серьезные травмы. Части его тела, голова, а также механическая рука были повреждены. В автомобиль Tesla во время аварии находился пассажир, который так описал случившееся: «Никого не было на дороге: ни машин, ни людей. Я переключил машину на автопилот и вдруг: робот! Приношу свои извинения инженерам, робот был очень милым» (ДТП на автопилоте: Tesla и автономный робот не поделили дорогу). Если будет принят рассматриваемый законопроект, предусматривающий помимо всего прочего освобождение владельцев подобных транспортных средств от обязательного страхования гражданской ответственности, то и они в случае ДТП скорее всего постараются ограничиться одними своими извинениями перед пострадавшими.

3. Эксперимент с воздушным транспортом

Как следует из Пояснительной записке к ПФЗ, ст. 2 данного законопроекта разработана в интересах Фонда перспективных исследований, собирающегося запустить проект сервиса грузовых перевозок с использованием беспилотных авиационных систем (беспилотных летательных аппаратов), обеспечивающих доставку широкого спектра грузов от 0,1 кг до 500 кг. Авторы Пояснительной записки заявляют: «Требования действующего авиационного законодательства направлены на регулирование пилотируемой авиации и предъявляют невыполнимые требования к беспилотным авиационным системам» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 4). Логика авторов законопроекта предельно проста: если действующее законодательство мешает инноваторам – долой законодательство! Исходя из нее, они хотят обеспечить возможность непримения положений подпункта 2.1 пункта 1, пунктов 3, 4 статьи 8, статьи 9, пункта 1 статьи 36, пунктов 1, 2, 9 статьи 37, пункта 3.1 статьи 52, пункта 1 статьи 53, пункта 1 статьи 57, статьи 64 Воздушного кодекса Российской Федерации. Ст. 8 Воздушного кодекса РФ устанавливает, что беспилотные авиационные системы и (или) их элементы подлежат обязательной сертификации, а специалисты авиационного персонала гражданской авиации подлежат обязательной аттестации. Юридические лица, осуществляющие разработку и изготовление воздушных судов и другой авиационной техники, аэронавигационное обслуживание полетов воздушных судов, обеспечение авиационной безопасности, юридические лица и индивидуальные предприниматели, осуществляющие коммерческие воздушные перевозки, техническое обслуживание гражданских воздушных судов и т.п. осуществляют свою деятельность при наличии документа, подтверждающего соответствие указанных юридических лиц и индивидуальных предпринимателей требованиям федеральных авиационных правил. Статья 9 предусматривает лицензирование деятельности в области авиации, а пункт 1 статьи 36 устанавливает, что гражданские воздушные суда допускаются к эксплуатации при наличии сертификата летной годности, который выдается на основании сертификата типа, аттестата о годности к эксплуатации либо иного акта об утверждении типовой конструкции гражданского воздушного судна, выданного до 1 января 1967 года, или акта оценки воздушного судна на его соответствие требованиям к летной годности и к охране окружающей среды. Ст. 37 повторяет требование об обязательной сертификации гражданских воздушных судов, авиационных двигателей и воздушных винтов нового типа, беспилотных авиационных систем и их элементов. Обязательная сертификация завершается выдачей сертификата типа, если в ходе проведения сертификации установлено, что гражданские воздушные суда, авиационные двигатели и воздушные винты нового типа, беспилотные авиационные системы и (или) их элементы соответствуют требованиям к летной годности и к охране окружающей среды. П 3.1 статьи 52 предусматривает обязательные предварительные (при поступлении на работу) и периодические (в течение трудовой деятельности) медицинские осмотры специалистов авиационного персонала, включающие в себя химико-токсикологические исследования наличия в организме человека наркотических средств, психотропных веществ. П. 1 статьи 53 требует, чтобы члены экипажа гражданского воздушного судна, сотрудники по обеспечению полетов гражданской авиации, а также функций по техническому обслуживанию воздушных судов, по диспетчерскому обслуживанию воздушного движения имели свидетельства, выданные уполномоченным органом в области гражданской авиации. П. 1 статьи 57 описывает требования к командиру воздушного судна, а ст. 64 посвящена тарифам и сборам в области гражданской авиации. Как и в случае с наземным транспортом общая тенденция изменений законодательства в области воздушного транспорта ясна – максимально возможное снижение ограничений, касающихся безопасности и требований, предъявляемых к воздушным судам и обслуживающим их персоналу.

4. Внесение изменений в ФЗ «О связи»

Благодаря Пояснительной записке к ПФЗ становится ясно, что ст. 4 данного законопроекта предлагается в интересах реализации двух проектов ПАО «МТС»: защиты абонентов сотовой связи и клиентов банков от мошеннических звонков, направленных на хищение денежных средств граждан с помощью методов социальной инженерии, и дистанционного заключения договоров об оказании услуг связи с использованием биометрических технологий. Для этого авторы ПФЗ хотят узаконить возможность непримения положений пункта 1 статьи 44, пунктов 3, 4 статьи 63 Федерального закона от 7 июля 2003 года № 126-ФЗ «О связи». П. 1 статьи 44 этого ФЗ описывают условия, при которых должны проходить заключения договоров об оказании услуг подвижной радиотелефонной связи. В Пояснительной записке авторы этого законопроекта заявляют: «Реализация проекта обеспечит возможность заключения договора о предоставлении услуг сотовой связи без необходимости посещения салона оператора сотовой связи. Подлинность личности будет определяться посредством инструментов биометрической идентификации и иных современных методов удаленной идентификации. На данный момент положения Федерального закона от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ «О связи» и Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» не допускают реализацию подобного проекта, строго ограничивая порядок заключения договора связи (преимущественно личным присутствием) и использование гражданином своих биометрических данных» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 3). Таким образом, планируемое изменение законодательство направлено на дальнейшее внедрение биометрии в повседневную жизнь граждан, что неизбежно влечет за собой расширение за ними тотального контроля.

Соответствующие пункты статьи 63 ФЗ «О связи» касаются обеспечения тайны связи: «3. Осмотр почтовых отправлений лицами, не являющимися уполномоченными работниками оператора связи, вскрытие почтовых отправлений, осмотр вложений, ознакомление с информацией и документальной корреспонденцией, передаваемыми по сетям электросвязи и сетям почтовой связи, осуществляются только на основании решения суда, за исключением случаев, установленных федеральными законами.

4. Сведения о передаваемых по сетям электросвязи и сетям почтовой связи сообщениях, о почтовых отправлениях и почтовых переводах денежных средств, а также сами эти сообщения, почтовые отправления и переводимые денежные средства могут выдаваться только отправителям и получателям или их уполномоченным представителям, если иное не предусмотрено федеральными законами». Благодаря их фактической отмене, ПАО «МТС» надеется защитить абонентов сотовой связи и клиентов банков от мошеннических звонков и авторы рассматриваемого ПФЗ утверждают: «Федеральный закон от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ «О связи» относит любые технические данные о телефонном соединении к тайне связи, препятствуя возможности применения программно-аппаратных средств оператора связи для автоматизированного выявления мошеннических действий» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 3). Заявленная цель защиты граждан от мошенников, похищающих их деньги с помощью методов социальной инженерии, безусловно благая, однако где гарантия, что сотрудники ПАО «МТС» будут ограничиваться лишь ею? Кроме того, бороться с преступлениями должны специально созданные для этого правоохранительные органы, а не частная компания. Отмена положения, что ознакомление с информацией, передаваемой по сетям электросвязи, осуществляются только на основании решения суда и тотальный контроль над всеми электронными сообщениями и переводами денежных средств, ведущийся, к тому же в автоматическом режиме с помощью программно-аппаратных средств, может потенциально оказаться гораздо более опасным, чем телефонное мошенничество. Ст. 4 ПФЗ фактически отменяет ч. 2 статьи 23 Конституции РФ, закрепляющей следующее важное право граждан: «Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения». Нарушает она и часть 1 ст. 23 Конституции, гарантирующей право каждого человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Подобное попрание Конституции и установление всеохватывающего контроля над сообщениями и денежными переводами является шагом к установлению в нашей стране тоталитарного государства, в котором полностью ликвидируются права человека, а все его связи в электронной сфере полностью отслеживаются с помощью неких программно-аппаратных средств, под которыми, вполне возможно, имеется в виду искусственный интеллект.

5. Эксперимент с гостиничным бизнесом

Статья 5 ПФЗ предлагает не применять положения части 1 статьи 11 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 152-ФЗ «О персональных данных», согласно которой биометрические персональные данные могут обрабатываться только при наличии согласия в письменной форме субъекта персональных данных. ПАО «МТС» это необходимо как для дистанционного заключения договоров об оказании услуг связи, о чем уже говорилось выше, так и для продвижения другой своей идеи: «Проект роботизированной гостиницы без физического присутствия персонала – «Умный отель» (ПАО «МТС»). В рамках проекта предлагается автоматизировать процессы бронирования номера гостиницы, заселения, регистрации и обслуживания гостя. Для реализации проекта требуется обеспечение юридической возможности использования технологий «интернета вещей», виртуальной реальности, электронных платежей и удаленной идентификации, барьером для применения которых являются положения Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 3). Ради реализации этой футуристической мечты, имеющей мало отношения к отечественной реальности, предлагается отбросить как мелкую помеху требования законодательства о согласии человека на обработку его персональных данных и перейти к бесконтрольному сбору биометрических данных. Из сообщений СМИ известно, что команда из Kravt Robotics совместно с единомышленниками из Калифорнии разрабатывает проект «умной гостиницы» на 30 номеров на территории научного городка Иннополис около Казани. В статье говорится: «Роботизация отеля позволит свести к минимуму количество обслуживающего персонала. Это позволит сэкономить на налогах и зарплатах, что даст возможность гостям снимать номера по стоимости трехзвездочной гостиницы. Один робот сможет заменить от 2 до 6 сотрудников, поскольку действует намного быстрее и сосредоточеннее человека. Кроме того, роботы смогут работать круглосуточно и разговаривать с постояльцами на любом языке благодаря встроенной программе распознавания языков.

Стойка регистрации превратится в голографическое изображение с голосовым помощником или отдельного дрона. На входе в номер предусмотрена автоматическая идентификация постояльца и разблокировка двери для него.(...) В гостинице планируется роботизировать логистику и приготовление еды для постояльцев. То есть, заниматься перемещением продуктов, багажа, доставкой, административной поддержкой уборки, а также подачей завтраков и смешиванием коктейлей тоже будут роботы. Чтобы обеспечить безопасность постояльцев, в гостинице не обойдется без роботизированных охранников» (Роботы на ресепшн: как строят первую роботизированную гостиницу в России). Как видим, отечественные апологеты инноваций настолько уверены в своих созданиях, что готовы доверить им даже безопасность человека. Судя по всему, их ничему не научил опыт Японии, где подобные роботизированные гостиницы попробовали внедрить несколько лет назад. В конечном итоге одна из сетей роботизированных отелей в Японии Henn na была вынуждена отправила половину своих машин на консервацию: «К такому решению руководство гостиниц пришло из непрактичности роботов. Они дороги в обслуживании, часто ломаются и плохо взаимодействуют с постояльцами. Некоторые из них не могли ответить на вопросы людей, другие неправильно выполняли заданные команды.

Теперь за порядком в отеле будут следить люди. Администрация намерена в ближайшее время нанять "живых" уборщиков, носильщиков и других сотрудников...» (Первый в мире роботизированный отель "уволил" роботов и нанял вместо них людей). Более чем серьезные недостатки выявились не у одного какого-либо типа роботов, а у целого ряда типов: «Например, робот-велоцираптор на стойке регистрации так и не научился делать копии паспортов постояльцев. Робот-ассистент не справлялся с простейшими просьбами, которые под силу решить голосовому помощнику в смартфоне. Робот-помощник в номерах принимал храп гостей как сигнал к активации и будил их фразой «Чем я могу помочь?»

Робокукла Чури, которая устанавливалась в каждой комнате, не могла ответить даже на очень простые вопросы гостей (например, когда открывается тематический парк). Два робота-носильщика могли довозить вещи гостей всего в четверть всех номеров, а в плохую погоду они функционировали с перебоями. А если они встречались в коридоре, то застревали в попытках пропустить друг друга. В администрации Henn-na признали, что за четыре года большинство роботов просто устарели. Владельцы отеля не намерены отказываться от роботов полностью, хотя и говорят, что лишь немного машин могут справиться с задачами лучше людей. Вместо неэффективных роботов отель нанял людей, чтобы следовать стандартам гостиничного бизнеса» (Замена 120 роботов на людей // https://www.tadviser.ru/index.php/Продукт:Henn-na_(отель_с_роботами)). С учетом нынешнего экономического кризиса, повлекшего за собой рост безработицы, попытки заменить людей роботами представляются, мягко говоря, неактуальными, а с учетом, что под предлогом этого предлагается бесконтрольно собирать биометрические персональные данные, и вовсе неприемлемым.

6. Эксперимент над здоровьем граждан

Наконец, статья 9 ПФЗ предлагает не применять положения пункта 22 статьи 2, части 7 статьи 20, частей 2 – 4, 6 статьи 36.2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Авторы законопроекта мотивируют это так: «Проект оказания медицинской помощи с применением телемедицинских технологий (ПАО «МТС»). В настоящее время не представляется возможным проведение медицинских осмотров, установление диагноза, назначение лечения и проведение дистанционного наблюдения за состоянием здоровья пациента, а также проведение идентификации с применением телемедицинских технологий. Для устранения указанных, а также иных барьеров предлагается предоставить возможность ограниченного изъятия отдельных требований из Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»» (Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации», л. 2). П. 22 статьи 2 ФЗ дает следующее определение телемедицинским технологиям: «информационные технологии, обеспечивающие дистанционное взаимодействие медицинских работников между собой, с пациентами и (или) их законными представителями, идентификацию и аутентификацию указанных лиц, документирование совершаемых ими действий при проведении консилиумов, консультаций, дистанционного медицинского наблюдения за состоянием здоровья пациента». Очевидно, действующее определение показалось специалистам ПАО «МТС» слишком стесняющим и они поспешили зарезервировать за собой возможность не соблюдать его. Ч. 7 статьи 20 ФЗ, от которой они также хотят себя освободить, предусматривает законодательное требование оформлять информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от такового в виде подписанного гражданином бумажного или электронного документа. Статья 36.2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусматривает, что телемедицинские технологии применяются в целях консультации пациента или его законного представителя медицинским работником в форме профилактики, сбора, анализа жалоб пациента и данных анамнеза, оценки эффективности лечебно-диагностических мероприятий, медицинского наблюдения за состоянием здоровья пациента, а также принятия решения о необходимости проведения очного приема (осмотра, консультации). Там же говорится, что дистанционное наблюдение осуществляется на основании данных о пациенте, зарегистрированных с применением медицинских изделий, предназначенных для мониторинга состояния организма человека, и (или) на основании данных, внесенных в единую государственную информационную систему в сфере здравоохранения или иные указанные в законе информационные системы. Ч. 6 этой статьи гласит: «В целях идентификации и аутентификации участников дистанционного взаимодействия при оказании медицинской помощи с применением телемедицинских технологий используется единая система идентификации и аутентификации». Из всего этого можно сделать вывод, что апологеты «цифровизации» собираются не только консультировать пациента, как это предусмотрено действующим законодательством, но и ставить ему диагноз, назначать лечение и проводить медицинские осмотры и дистанционное наблюдение за состоянием здоровья с помощью телемедицинских технологий, используя для этого непредусмотренные в законе информационные системы. Каким тогда будет качество лечения, каждый может представить сам. Очевидно, что в данном аспекте рассматриваемый проект федерального закона является очередным шагом к «оптимизации», а точнее к развалу существующей системы здравоохранения и дальнейшему сокращению медперсонала.

Поскольку проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации»» нарушает Конституцию РФ, представляет угрозу правам, свободам, здоровью и, возможно, самой жизни граждан, просим принять все возможные меры для его отклонения.

Источник: m.vk.com

Комментарии: