Иллюзия эгоцентризма

Часть 1

Парадокс путешественника во времени

В этой статье я пишу об эгоцентризме. Сам термин «эгоцентризм» ввёл Жан Пиаже, им он обозначил особенность детского мышления (характерно для детей до 8-10 лет), не позволяющий ребенку встать на место другого человека. Термин позже перекочевал в этику, где пристроился к понятию эгоизма, и в философию. Психология без философии мало чего стоит, а в решении экзистенциальных вопросов вообще бессильна. Поэтому в данной статье я пишу об эгоцентризме в максимально широком, более философском, чем психологическом значении.

В некоторых фантастических фильмах и книгах фигурирует машина времени, которая способна переносить человека в прошлое и будущее. Этот сюжет достаточно популярен начиная с первой публикации на эту тему – романа Герберта Уэллса в самом конце 19-ого века. Частый сюжет в произведениях на эту тему – это приключения путешественника во времени в относительно недавнем прошлом, где он оказывается в положении человека, способного предвидеть будущее, ведь для него оно – прошлое, уже хорошо известное. Обладая таким знанием, герой может менять ход событий в прошлом и меняет, таким образом, весь привычный миропорядок. После всех приключений герой возвращается в своё время и видит, как всё изменилось в мире по его возвращению. Герой изменил прошлое своего мира и это изменило его настоящее, всё логично. Это было очень наглядно и увлекательно показано в известнейшем фильме 1985-ого года «Назад в будущее». В этом фильме правильно показали, как события в прошлом формирует личности людей настоящего. Так, отец главного героя в начале фильма – жалкий неудачник, пресмыкающийся перед своим начальником, а в конце фильма, после всех приключений, отец героя становится уверенным в себе, успешным и харизматичным человеком, в то время как тот, кто был его начальником, становится мойщиком машин. Немного изменился и изобретатель машины времени, и все домочадцы главного героя. Не изменился только сам главный герой.

Современная физика считает, что путешествия в прошлое невозможны, в будущее же мы и так постоянно путешествуем, хотя в силе и замедлить это путешествие, если отдалимся от больших масс, например, выйдя в открытый космос. Я не физик и поэтому едва ли могу иметь по этому поводу хоть сколько то ни было компетентное мнение. Я психолог, поэтому рассуждать о невозможности путешествия в прошлое и воздействия на него я буду с позиций психологии и философии. Как психолог я говорю, что личность не является вещью в себе, что она формируется в первую очередь в результате воздействия среды (внешних факторов) и генов (внутренних факторов), что она пребывает в состоянии постоянного изменения, и даже то, что называется «ядром личности» так же сформировалась в ходе жизнедеятельности, а не была присуща человеку от рождения. Мы, наше Я, наша личность – это результат нашего предыдущего опыта. В упомянутом фильме это было отлично, пусть несколько утрированно, показано на примерах отца героя и главного антагониста: один стал из неуверенного и испуганного смелым и инициативным, второй из наглого и откровенно агрессивного стал угодливым и услужливым – их сформировал предыдущий опыт. Опыт побед и успеха в отношениях изменил развитие личности отца героя в совсем другое русло, что привело к означенному результату: поражённый герой после возвращения в своё время просто не узнал отца, да и мать, которая в сравнении с изначальным вариантом разочарованной и печальной женщины стала весёлой и привлекательной, под стать своему преобразившемуся супругу. Ещё одним приятным бонусом к таким личностным изменениям родителей герой получил заметно улучшившийся материальный уровень своей семьи.

Самое фантастическое во всей этой ситуации не то, что с изменением прошлого изменилось настоящее, что изменились люди, которые окружают героя. Самое фантастическое и невероятное – это неизменность самого героя. Он проделал путешествие во времени, изменил людей, обстоятельства, по сути – изменил весь окружающий мир, но сохранил память о первоначальной версии мироздания, о том, что его отец был неудачником, а домработник – начальником. Т.е. он помнил о мире, которого после его путешествия во времени больше вообще не существовало. Но он не только помнил о несуществующем и уже никогда не существовавшем мире. Сама личность героя была продуктом этого несуществующего и никогда не существовавшего мира! Нас образует наш личный опыт и наши личные выводы из этого опыта – в этом случае путешественник во времени, изменив прошлое, должен будет изменить весь свой жизненный опыт, т.е. изменить себя. И уж конечно он не может сохранить воспоминания о реальности, которой никогда не было, не мог иметь опыта, которого у него никогда не было и сохранить шрамы от ненанесённых ран – что физических, что душевных. Главного героя, таким образом, просто не может быть.

Необязательно быть физиком и знать теорию относительности Эйнштейна, чтобы понять невозможность путешествия в прошлое, для этого достаточно посмотреть на мир без привычной для всех нас точки отчёта – нас самих… Посмотреть на мир не из какого-то условного центра, а с позиции, что центра у мира нет. Для этого потребуется определённое усилие – надо абстрагироваться от себя и смотреть на мироздание, как на абстрактную вещь. Это совсем не похоже на привычный взгляд на мир: каждый смотрит на мир со своей колокольни. Мы неизбежно находимся в плену иллюзии эгоцентризма – и эта иллюзия является для нас данностью, так как каждый из нас изначально имеет только одну точку зрения на мир – самих себя. Мы не можем смотреть на происходящее иначе, чем как из собственных глаз, не можем ощутить в полной мере замирание чужого сердца – только своего собственного. Умение поставить себя на место другого – великое умение, которому способствует сама наша социальная природа – феномен «зеркальных нейронов» наглядно иллюстрирует это на физиологическом уровне. Из этого замечательного умения происходит «золотое правило» морали – желай другому того, чего желаешь себе. Но это умение, такое важное для всего нашего вида, не является выходом за пределы эгоцентризма, скорее наоборот. Поставив себя на место другого, мы не изменяем точки отчёта, которой является наше собственное Я, мы лишь помещаем эту точку в несколько иную систему координат, ассоциируя себя с кем то ещё, представляя себя в его ситуации. Собственно, поэтому людям по большей части не очевидна невозможность путешествия во времени и не бросается в глаза фантастичность неизменности личности героя – все мы ставим себя на его место. Это происходит настолько автоматически, что мы неосознанно даже немного напрягаем те мышцы, которые соответствуют движениям героя на экране! Ассоциируя себя с героем, мы переносим на него и самую суть эгоцентрического восприятия мира, которая заключается в том, что мир вращается вокруг нас самих. Для нас мир возник вместе с нами, с момента формирования самосознания, всё что было ДО – это предыстория к подлинной реальности, реальности, в которой живём мы. Лично для нас мир вокруг нас вторичен относительно нас самих, по крайней мере он не старше нашего Я. Вначале появляется Я, потом оно начинает осознавать мир вокруг себя и своё отличие, свою отдельность от него – и так появляется воспринимаемый мир. Таким образом наше Я воспринимается нами старше мира вокруг, или по крайней мере оно является его ровесником. Не может же воспринимаемый образ чего либо существовать раньше того, что воспринимает и порождает этот образ! Таким образом, мы воспринимаем самих себя (внутренний мир мыслей, чувств, переживаний, фантазий) и окружающий нас мир (внешний, или объективный мир) как минимум равные, а как максимум – как совершенно неравные объекты, где весь мир является приложением к Я. В философии есть целое направление – субъективный идеализм, который в своём основании считает вторичность объекта относительно субъекта, т.е. вторичность мира относительно Я. В своём крайнем проявлении субъективный идеализм приходит к солипсизму – учению о том, что кроме Я нет ничего, а весь окружающий мир и населяющие его люди есть не более, чем плод фантазии этого самого Я. Схожую мысль выразили древнеиндийские философы, заявив, что все мы и вся наша вселенная – это сон спящего божества. Солипсизм – это тупик философской мысли, приняв это учение, мы уже никуда не сдвинемся и никуда не придём.

Я как психолог не могу принять солипсизма не потому, что он ошибочен. Логически доказать ошибочность солипсизма невозможно, как, впрочем, невозможно доказать и его истинность. Для меня солипсизм не практичен – я не вижу в нём для человека ни потенциального утешения, ни побудителя к развитию. Раз он ничему не учит и не даёт покоя, то мне он нужен только для иллюстрации к тому, что можно назвать абсолютным эгоцентризмом.

Воспринимаемый мир – это субъективное восприятие реального, объективного мира, созданный нашими же впечатлениями и выводами об той части окружающего мира, в которых мы находимся, но ничего иного у нас нет. Мы заперты в рамках того образа мира, который сложился у нас за время нашей жизни до настоящего момента и на первый взгляд мы совершенно не в силах раздвинуть эти рамки. Таким образом, эгоцентризм – не досадная ошибка восприятия, а неизбежная данность нашего восприятия мира и себя в этом мире. Мы не можем не воспринимать мир иначе как то, что окружает нас самих, наше Я. Наше Я не может не быть точкой отчёта и как бы стержнем, вокруг которого вращается всё мироздание.

Возвратимся к путешественнику во времени. Теперь, когда Я обозначено, как центр мироздания, становится яснее – почему зритель не обращает внимания на невозможность существования такого путешественника после того, как он меняет прошлое. Зритель ставит себя на место героя, т.е. в центр того мира, который показан в фильме. Зритель по собственному опыту знает, что мир вокруг переменчив, но самоё ядро его личности, его Я остаётся неизменным: он сам всегда остаётся собой и образ собственного тела (именно с ним обычно ассоциируется Я) тоже в целом остаётся прежним. Особенность нашего восприятия самих себя в том, что мы представляемся сами себе целостными, неизменными в самой своей сути. Изменения самих себя как правило незаметны для нас самих, в то время как изменения в мире вокруг мы видим сразу. Люди вокруг каждого из нас – это только часть окружающего мира, они, эти люди, тоже меняются в вечном вращении мироздания вокруг нас. Мы знаем из умных книжек, что мир для каждого свой и, как я недавно читал в одной заметке по популярной психологии (!), «мир вокруг – это лишь отражение мира внутри», «каждый встреченный нами человек показывает нам нас, люди лишь зеркало наших отношений с миром» и тому подобные мудрствования про то, что наше Я – это центр мира. Распиаренный фильм «Секрет» весь посвящён пропаганде идеи, что вселенная крутится вокруг зрителя и исполняет его мысли, поэтому зрителю надо научится просто «правильно», позитивно мыслить, и тогда всё в жизни зрителя будет сказочно и феерично. Целые армии психологов, за которых мне стыдно, учат (разумеется, не безвозмездно) «позитивному мышлению», ведь мир вокруг – это лишь отражение мира внутри.

Данность нашего эгоцентрического восприятия мира определяет ряд когнитивных искажений. Я не буду подробно останавливаться на этом, укажу лишь на два, на мой взгляд, самых показательных когнитивных искажения, обусловленные эгоцентризмом восприятия. Во-первых, это избирательность восприятия, которая даёт интересный эффект: человеку, поглощённого какой-то мыслью, начинают часто встречаться люди, сообщения, предметы и ситуации, относящиеся к этой мысли. К примеру, озабоченная беременностью женщина видит вокруг огромное количество молодых мамочек, колясок и вообще весь мир вокруг помешался на младенцах. Посмотрели за завтраком сюжет про знаменитость, а потом весь день преследуют напоминания об этой знаменитости – на плакатах, в обрывках разговоров и т.д. Нашему «наблюдательному центру» - нашему Я - кажется, что это подтверждает внутреннюю убеждённость в том, что мир крутится вокруг нас, и поворачивается к нам теми гранями, какие отвечают нашему внутреннему настрою. Но это иллюзия, такая же, как и иллюзия того, что солнце движется вокруг неподвижной земли, во что люди верили на протяжении более, чем тысяча лет. Избирательность восприятия нашего Я – вещь нужная, вынужденная и необходимая, так как воспринять и обработать даже тот ограниченный поток информации, который даёт нам наши органы чувств, мы не можем в принципе – приходится выбирать, отделяя важное и интересное (то, что мы считаем важным и интересным) от второстепенного и не стоящего внимания. В гештальтпсихологии описывается закон нашего восприятия следующим образом: мы можем фокусировать внимание на чём-то одном, что называется фигурой, всё остальное воспринимается, как фон, нечто достаточно однородное, не стоящее внимания. Закон Фона и Фигуры работает в искусстве композиции, в оптических иллюзиях, в рекламе. Он наглядно показывает, что внимание может быть только выборочным. Я не интересуюсь, например, разведением устриц и не особо люблю устрицы, поэтому в моём субъективном мире (в воспринимаемом мною мире) устриц очень мало, они бывают лишь как часть фона в то время, как я уезжаю на отпуск к морю, да и там они мне интереснее, как биологический, а не гастрономический объект. Если бы я был бы поваром в ресторане морепродуктов, то устриц в моей жизни (в моём мире) было бы гораздо больше, потому что они регулярно попадали бы в фокус моего внимания, становясь фигурой.

Во-вторых, это наша склонность судить об окружающих людях по себе. Это напрямую связано с тем, что умение ставить себя на место другого – не выход за границы эгоцентризма. Чтобы понять на эмоциональном уровне чувства другого, мы сами должны иметь в своём арсенале опыт переживания подобных чувств – без этого никак. Доброму человеку трудно понять мизантропа, если он сам никогда таким не был. Мизантроп для добряка – аномалия, которую трудно понять умом и почти невозможно сердцем. Аналогично и для подлеца уверенность в подлости окружающих, поэтому если ты не обманешь, то обманут тебя – а это и отличный способ оправдаться перед собой в случае чего. Таким образом, люди в нашем субъективном, эгоцентрическом восприятии несут черты нас самих – отсюда и фраза из вышеназванной заметки про то, что люди – «это лишь зеркало наших отношений с миром». Разумеется, на самом деле подлец не становится честнее от того, что вы наделите его несуществующей порядочностью (кроме случая, если Вы не являетесь для него значимой фигурой, но это отдельный разговор), а порядочный человек не сделает подлости, даже если вы от него её ждёте. Это иллюзия, когнитивное искажение. Меня всегда умиляли и удивляли некоторые наши либеральные интеллигенты, которые искренне уверены в том, что всего лишь доброжелательное предоставление максимальных свобод решит все проблемы как воспитания детей, так и вообще все государственные проблемы. Ведь вроде образованные люди. Многое встанет на свои места, если взять в расчёт иллюзию суждения по себе, ведь действительно многие представители интеллигенции (в первую очередь советской) отличаются послушанием и тактичностью. Представляю себе, какими детьми были эти товарищи – весьма комфортными и не нуждающимися в «твёрдой руке». Им и в голову не приходит, что не все дети такие, какими были они сами, ведь судят они по себе! Так же нужно добавить, что это когнитивное искажение подкрепляется превратным представлением о самих себе – ведь то, что человек про себя думает и то, чем он является на самом деле, может сильно не совпадать. Так что многие люди смотрят на мир вокруг и на окружающих людей не через одно, а через несколько кривых стёкл. Так, человек может считать, что воспитывался в свободе (либеральный стиль воспитания) и связывает с этим свои хорошие качества и успешность, хотя на деле воспитывался в строгих правилах и внимании (авторитетный стиль воспитания). Это убеждение будет формировать как представление о себе самом, так и о других людях, повлияет оно и на политические убеждения. Таким образом, человек, способный ставить себя на место других и даже исповедующий «золотое правило морали» всё же остаётся в плену иллюзии эгоцентрического взгляда на мир.

Итак, эгоцентризм является данностью человеческого мировосприятия. Если путешественник во времени является центром мироздания и точкой отчёта всего сущего, тогда да: навсегда меняющиеся мир вокруг не затронет героя, потому что мир – это Фон, а герой – это Фигура. Не фигура для фона, а фон для фигуры. Собственно, сам фон в какой-то степени и нужен только для того, чтобы ярче обозначить фигуру. Таким образом неизменность путешественника во времени представляется нам, зрителям, как нечто само собой разумеющееся. Как правило, в художественном произведении приключения нужны для выделения и обозначения героя, а не наоборот. Герой произведенья является центром мира произведения, события разворачиваются вокруг него. Трудно представить себе произведение, в котором нет «героецентрического» взгляда на мир – по сути, того же эгоцентрического, учитывая ассоциацию читателя/зрителя с героем.

Я, надеюсь, достаточно наглядно описал глобальность и даже неизбежность нашего эгоцентризма, нашу обречённость на то, чтобы смотреть на мир «со своей колокольни». Возвращаясь к вопросу о возможности преодоления эгоцентрического взгляда на мир, нужно спросить – а стоит ли вообще пытаться это делать, если он такой естественный и всеобщий? Да, стоит. И это очень важная задача. Способность преодолевать эгоцентризм является необходимым качеством зрелой личности. Оставаясь в плену эгоцентризма, человек не способен понять самого себя, найти своё место в жизни. Причин преодолевать эгоцентризм несколько – подробнее они будут раскрыты во второй части - но всё они сводятся к тому, чтобы человек стал подлинно разумным существом и стал подлинно Человеком с большой буквы.

22.07.17.

Часть 2

Идея авторитета

В первой части я описывал парадокс путешественника во времени. В двух словах этот парадокс можно описать так: если личность человека есть в первую очередь порождение опыта, то меняя прошлое мира, путешественник во времени меняет и своё прошлое, меняя, таким образом, сформировавший его как личность опыт, меняя себя самого. В итоге того путешественника во времени, который полетел в прошлое, уже не существует.

Особое внимание я уделил не этому парадоксу, а особенностям нашего восприятия, не дающему нам сразу увидеть невозможность существования путешественника во времени. Эта особенность восприятия - наш эгоцентризм, порождающий целый ряд последствий. В первую очередь, это ряд когнитивных искажений, из-за которых мы не можем и никогда не сможем в полной мере воспринимать мир объективно. По этой же причине мы выстраиваем индивидуальные представления о мире – свои собственные субъективные картины мира – которые у разных людей могут быть совершенно различными, даже диаметрально противоположными по ряду аспектов – достаточно посмотреть любое политическое ток-шоу, чтобы убедиться в этом. Все дело в избирательности нашего внимания (мы воспринимаем в первую очередь то, что подтверждает нашу картину мира) и в нашей склонности судить о других по себе (приписывание другим людям несуществующих в действительности качеств). В итоге мы, живущие в единой объективной реальности, живём в индивидуальных субъективных реальностях, каждая из которых лишь частично отражает реальный объективный мир.

Можно ли сказать, что все мы в равной мере заблуждаемся относительно истинного положения вещей в реальном мире? Нет, ни в коем случае. Есть люди, чья деятельность и является эффективной в силу того, что их мировоззрение не входит в противоречие с реальностью. Есть философы, чьё мировоззрение способствовало процветанию не только отдельных людей, но и целых стран. И наоборот – есть немало оторвавшихся от реальности людей, которые демонстрируют беспомощность, растерянность и неэффективность в любой деятельности. Это люди, которые являются заложниками своих неверных ценностей, установок и убеждений. Они живут в зазеркалье искажённого мировоззрения, которое находится в конфликтных отношениях с объективной реальностью. Это люди, которые не могут личностно развиваться, которые не способны прийти к подлинной личностной зрелости, а потому не способны найти своё место в мире, построить глубокие отношения и, в конечном счёте, не способные к обретению себя подлинных. Есть философы, чьё мировоззрение способствовало увеличению хаоса, насилия и экзистенциальной пустоты в мире, кто разрушал старые ценности, не предлагая ничего стоящего взамен. Про это я писал в статье «детях эпохи постмодернизма», где описывал своё видение господствующей ныне общественной философии. В конечном счёте, если бы философский релятивизм имел место быть и каждое из субъективных картин мира была бы одинаково далека от истины, то никакого прогресса в цивилизации быть бы не могло, не могло бы существовать как таковой науки и мы не могли бы преумножать наши знания о реальном, объективном мире. Поэтому можно смело утверждать, что одни люди могут быть правы, а другие нет. Объективная реальность существует, наука копит о ней данные и даёт ответы на вопросы, которые ещё в прошлом столетии казались неразрешимыми, а технический прогресс выводит быт и производство на новый уровень. Но наука не занимается прямым ответом на вопрос – ради чего живёт человек и каким ему должно быть. Это вопрос к философии. Но в конечном счёте и наука и философия призваны двигать человечество по пути прогресса, по пути развития. На этом пути наука осуществляет движение, отвечая на вопрос «как?», а философия определяет вектор движения, отвечая на вопрос «для чего?» Развитие индивидуума во многом схоже с развитием всего человечества: каждому из нас необходимо составить свою картину мира (задача науки) и найти для себя цели и смыслы в этой картине (задача философии). Есть ли смысл ему, отдельному индивидууму, преодолевать свой эгоцентризм? Для чего и каким образом это делать, учитывая, что эгоцентрический взгляд на мир является данностью нашего существования?

Ответ на первый вопрос «для чего» необходимо преодоление эгоцентризма – для возможности выстроить истинную картину мира.

Субъективность и, соответственно, неполноту воспринимаемого нами мира наглядно иллюстрирует индийская притча о нескольких слепых, которые попросили дать им ощупать слона, чтобы иметь о нём представление. Тот слепец, который ощупал слону хвост, посчитал, что слон подобен верёвке, тот, который ощупал слону ногу счёл, что слон похож на колонну и т.д. Каждый из слепцов составил неверное представление о слоне, или, говоря языком нашей постмодернистской эпохи, у каждого из них была своя правда о слоне. Но кроме множества правд слепцов существует одна единственная истина о внешности слона. Истина – это чёткое понятие, обозначающее соответствие объекта и представления об объекте. Была ли у слепцов возможность избежать ошибки, обрести истинное представление о слоне? Да, была. Самый простой вариант – обратится к зрячему. Если такой возможности нет, то надо было искать им истину сообща – т.е. соотносить свои данные, брать в расчёт наблюдения друг друга, суметь выстроить образ о слоне не поодиночке, а всем вместе. Мы обычно воспринимаем эту притчу в том смысле, что у каждого своя правда, а потому каждый по-своему прав, одновременно с этим ни одна из точек зрения не может претендовать на истину. Но вернее было бы понимать её как иллюстрацию к тому, что поиск истины – это задача не для одиночки, и что один человек, опираясь только на свой субъективный опыт, обречён на ошибку. Мы все живём в цивилизации – в мире, созданный трудом сотен поколений людей, которые суммировали свои умственные и физические усилия. Каждый из окружающих нас предметов был придуман, разработан, опробован и модифицирован людьми, миллионами людей. В одиночку, один на один с природой, человек слаб и не способен создать даже каменного ножа – обрабатывать камень учились поколения первобытных людей, каждый раз передавая навыки своим детям. Ещё более наглядно видно наложение и суммирование труда в науке. «Если я видел дальше других, то только потому, что стоял на плечах гигантов» - эта приписываемая Ньютону фраза идеально иллюстрирует, что любое открытие опирается на предшествующие открытия, и каждый великий учёный опирается на знания, добытые трудом других великих учёных, тех, кто в цитате обозначен, как гиганты. Если бы все люди были подобны слепцам из индийской притчи, опирались бы только на свой субъективной опыт и не использовали бы опыт других людей, то мы никогда не построили бы цивилизации и просто не являлись бы теми, кем являемся – разумными существами. Фраза из «мудрых» психологических статеек о том, что надо «слушать только себя» и «верьте только себе» сделает из вас, если вы будете ей следовать, слепца из индийской притчи. Уж лучше следовать завету Горького – «Учитесь у всех, не подражайте никому». Но и её воспринимать следует с умом – на определённых этапах ученичества и подражать не помешает. Фраза хороша для взрослых, но никуда не годится для юных.

Итак, нам необходимо раздвигать рамки эгоцентрического мировосприятия для выстраивания более объективной картине мира, так как в одиночку, основываясь только на своих наблюдениях, мы неизбежно ошибёмся. Необходимо не столько ставить себя на место другого, сколько использовать опыт и знания другого, приняв на веру то, что другой может быть умнее, опытнее и сведущее тебя самого. В своём завершённом виде эта идея становится идеей об авторитете. Авторитет нужен человеку для того, чтобы было у кого учиться. Авторитет является не только учителем, но и образцом. Родители (и вообще взрослые) являются авторитетом для ребёнка и подражая им, ребёнок обучается говорить. Учитель является авторитетом для ученика, и только в этом случае ученик сможет полноценно учиться. В нынешних реалиях, когда авторитет учителя подорван, с учёбой наметились устойчивые проблемы во многих странах мира (см. статью «либеральный стиль воспитания»). В наше время господствует идея об относительности истины (нет истины, есть только мнения), а потому ничто не может быть подлинным авторитетом, ведь авторитет в конечном счёте является ничем иным, как носителем истины. Понятия истины и авторитета неразрывно связаны с древних времён, она восходит к образу Бога во всех авраамических религиях, в которых Бог является абсолютным авторитетом и абсолютным носителем истины. Но сейчас идея авторитета часто связывается с идеей тоталитаризма, с отсутствием свободы и закрепощенностью. Философский и нравственный релятивизм, который является одной из самых существенных черт постмодернизма, низвёл на нет понятие истины, а вместе с ней и понятие авторитета. Для постмодерна характерно отрицать ценность авторитета как такового и наличие каких-либо объективных ценностей.

Я рискну утверждать, что человеку жизненно необходим авторитет в период становления для правильного развития психики, для возможности в будущем преодолеть эгоцентризм и стать зрелой личностью. Ребёнок и подросток должны иметь точку опоры, и точкой этой является для них именно авторитет – референтная группа, авторитетный взрослый, которые будут для ребёнка и подростка трансляторами истины. По ходу развития личности авторитет продолжает играть большую роль в жизни человека, но он постепенно превращается из персонифицированного (отдельный человек: старший товарищ, вождь, учитель, кумир и т.д.) в абстрактный идеальный образ, как правило, выстраданный и очень глубоко понимаемый самим человеком. Т.е. в пору созревания личности, в пору ученичества человек должен иметь внешний персонифицированный авторитет, в период обретения психологической зрелости авторитет становится внутренним абстрактным. Можно провести параллели между внутренним авторитетом с эго-состоянием «Взрослый» по Бёрну или с фрейдистским супер-эго, которое служит указанием человеку о том, как себя вести, чтобы избежать укоров совести, но полной аналогии нет ни в том, ни в другом случае, так как и у Бёрна, и у Фрейда эти «механизмы совести» имели природу бессознательную, а внутренний авторитет полностью осознаётся и полностью принимается человеком. Это ведь ни что иное, как личная идеология, личная система ценностей. «Платон мне друг, но Истина дороже» - сказал Аристотель, ученик Платона. В пору ученичества авторитетом для Аристотеля был Платон, что и позволило Аристотелю полноценно учиться. Но когда пора ученичества закончилось и Аристотель стал зрелой личностью, авторитетом для него, по его собственным словам, стал образ Истины. Для обретения такого собственного авторитета – иносказательно говоря, обретения своего личного Бога в собственной душе – нужно многое: обладать обширными знаниями, выстроить непротиворечивое цельное мировоззрение, овладеть искусством мышления (развитый логический аппарат), пройти через страдание сомнений и разочарований. Смысл обретения внутреннего авторитета в том, что человек, обретя возможность выхода за рамки эгоцентризма, в то же время становится свободным от внешних авторитетов.

Пожалуй, главное отличие персонифицированного внешнего авторитета от внутреннего абстрактного в том, что в первом случае человек может ожидать от авторитетного лица оценки самого себя, а так же впервые посмотреть на самого себя со стороны – глазами авторитетного лица, а во втором случае человек уже не нуждается во внешней оценке. Первым персонифицированным авторитетом для человека часто является отец, олицетворяющий закон, силу и ответственность. Эрих Фромм видел отличие материнской от отцовской любви в том, что материнская любовь безусловна, отцовская же заслуживается достойным поведением, служит наградой за оправдание возложенных ожиданий. Любовь отца таким образом является тем, что можно заслужить, материнскую же любовь можно получить лишь как дар – она есть или ее нет. Материнская любовь даёт нам пример бескорыстной любви сильного к слабому. Материнская любовь необходима ребёнку на заре существования и от самого ребёнка никак не зависит. Она не выводит ребёнка за границы эгоцентризма, напротив – способствует развитию эгоцентризма. Это не хорошо и не плохо – это данность и для ребёнка необходимость, как естественный этап развития личности. Но по ходу взросления ребёнка любовь отца, по идеальной фроммовской модели, становится всё более и более значимой. В отличие от материнской, отцовскую надо заслужить – и психологически вырасти, борясь за его любовь. Впервые ребёнок чувствует ответственность, оправдывая ожидания отца и стремясь быть на него похожим. Впервые ребёнок может почувствовать, что любовью можно управлять и ее можно зарабатывать, а не только получать (или не получать, матери бывают разные) в дар.

Отец может быть первым авторитетом в жизни ребёнка, но не обязательно им останется. «Учителя почтеннее родителей – говорил упомянутый Аристотель, - потому что родитель нам дают только жизнь, а учитель – достойную жизнь». Авторитетное лицо играет огромную роль в жизни подростка, молодого человека. Созревание личности в тот период во многом зависит от того, какое у него референтное лицо, т.е. в каких кругах вращается подросток. Выбор учителя (т.е. авторитетного лица) в жизни человека может быть не менее (а быть может и более) важным, чем его отношения с родителями. Попадая под влияние референтного лица и оправдывая его ожидания, подросток руководствуется не столько своими взглядами и мнениями, сколько взглядами и мнениями своего авторитета, которые через определённое время будут восприниматься подростком уже как свои собственные. На том уровне психологической зрелости, на которой находится подросток, следование за авторитетом является, быть может, единственным способом действительно выйти за рамки эгоцентризма.

Фромм в своём трактате «искусство любить» писал про то, что без веры не может быть и любви. А вера бывает лишь двух видов: вера во власть и вера в любовь. Первая у Фромма олицетворяла силу, требующую подчинения и дающую гарантии, вторая олицетворяла свободу и опору на собственные силы, т.е. ответственность. Было, должно быть, во Фромме что-то от анархиста левого толка – уж больно негативно он относился к вере во власть! Я соглашусь, что свобода и ответственность лучше, чем упования на кого-то сильного и мудрого, но я берусь утверждать, что в процессе развития человек НЕИЗБЕЖНО проходит стадию веры во власть. Вера во власть – это вера во внешний авторитет. Ребёнок верит в своего отца, в его силу, справедливость и мудрость – обобщённо говоря, он верит в его власть. Только поэтому отец имеет ВЛАСТЬ поощрять и наказывать ребёнка – потому что он сильный, мудрый и справедливый. Вера в любовь – это вера в себя, это способность любить, привилегия зрелой личности. Но никто из нас не обладает изначально способностью любить, мы рождаемся с потребностью в любви, но не способны любить сами. Ребёнок должен получать любовь, но ему нечего дать взамен, потому что любить – это всегда давать. Так же ребёнок не имеет возможности верить в себя – только в своих родителей, в своего отца. Ребёнок не может сам защитить себя – защищать его должны мы, взрослые, в первую очередь отец. Чтобы человек поверил в себя, он должен сначала поверить в кого-то. Поэтому ещё раз: обретению внутреннего авторитета предшествует обретение внешнего авторитета. Вере в себя предшествует вера в кого-то. Вере в любовь предшествует вера во власть.

Отвлекаясь от темы эгоцентризма, я сделаю из этих положений несколько выводов о структуре общества. Первый. В обществе должны быть образец авторитетной власти, потому что человек должен с детства чувствовать себя защищённым властью. Боюсь, что в нынешних реалиях диктата либеральной идеологии это утверждение будет восприниматься, как призыв к авторитаризму. Второй. Человек психологически зрелый, т.е. имеющий не внешний, а внутренний авторитет, должен иметь к власти отношение – т.е. сама структура общества должна поощрять личностное развитие человека и выдвигать на ответственные посты тех, кто способен нести ответственность. Третий. Кумиры молодёжи (звёзды, знаменитости, деятели искусства и т.д.) – это люди, по сути имеющие отношение к власти, т.к. они имеют ВЛАСТЬ над теми, для кого являются авторитетом. А отсюда к ним должно быть требование – они ОБЯЗАНЫ быть зрелыми личностями, чтобы быть способными нести такую огромную ответственность. Являются ли наши и западные звёзды – поп исполнители, актёры, телеведущие, популярные блогеры – зрелыми личностями, в полной мере осознающие свою ответственность перед обществом? Вопрос риторический…

Напоследок хочется добавить немного о разочаровании в авторитете. По ходу развития своей личности, человек обнаруживает всё больше расхождений с внешним авторитетом. Аристотель был учеником Платона, но по ходу того, как у него выкристаллизовывалось собственное материалистическое мировоззрение в противовес идеалистическому платоновскому, авторитет Платона как философа падал в глазах Аристотеля. Но, как следует из знаменитой фразы, другом Платон ему остался. Но бывает и так, что разрыв с авторитетным лицом происходит резко и болезненно. У человека словно падает пелена с глаз и он видит своего кумира в новом свете. Это событие часто приходится на т.н. возрастной кризис – время тяжёлое, но именно в это время человек получает возможность обретения свободы от внешних авторитетов. В то же время это время опасное, потому что если потеря внешнего авторитета происходит не своевременно, то человек будет вынужден найти новый внешний авторитет, который может быть куда деструктивнее прежнего. Самый худший и, к сожалению, достаточно распространённый вариант крушения внешнего авторитета – это когда человек вынужден взять на вооружение цинизм как неспособность к подлинной вере – ни в кого-то, ни в себя самого. Таким образом, человек надёжно защищает себя от боли нового разочарования, но этим же он закрывается от жизни, отказывается от борьбы и развития. Такой человек неспособен уже к обретению авторитета вообще – ни внешнего, ни внутреннего. Пустота в душе будет заполнена идеей свободы от всего, нигилистической идеей философского волюнтаризма. Человек с такой «духовной травмой» уже едва ли способен разорвать плен эгоцентризма и стать в полной мере зрелой личностью. По моему мнению, одна из проблем современной России – это обилие таких вот «духовно травмированных» людей, чьё детство пришлось на «лихие 90-ые» - время, когда разочарование, страх перед миром, отчаянье и связанные с ними бегство в примитивные, животные радости были доминирующими настроениями эпохи. Их неспособность к вере, надежде и любви, о которой я писал в статье «дети эпохи постмодернизма» - не их вина, а их беда. Они не виноваты, что опыт, который определил их личностные особенности, был таким – такова была эпоха, таковы были последствия крушения страны и крушения духовных скреп.

Итак, подытожим. Человек без авторитета обречён на эгоцентрическое мировосприятие, обречён на существование в ошибочной картине мира, подобно слепцам из индийской притчи. Ведь будь у них авторитетный зрячий, то не было бы и проблемы с составлением представления о слоне. Обретение внешнего авторитета становится первым шагом для преодоления эгоцентризма, а обретение внутреннего авторитета является необходимым шагом для обретения психологической зрелости.

Первой причиной преодоления эгоцентризма я поставил необходимость выстраивать целостную картину мира, но это не единственная причина. В третьей части будет рассмотрена необходимость познания самого себя и мы вплотную подойдём к проблеме экзистенциального тупика, в который неминуемо приводит эгоцентризм.

28.07.17

Часть 3

Точка зрения вечности

Спиноза любил латинское выражение «sub specie aeternitatis», что означает «с точки зрения вечности». Он говорил, что ежедневные проблемы кажутся не такими страшными, если взглянуть на них с точки зрения вечности.

Ирвин Ялом

Во второй части я писал о необходимости коллективного, а не индивидуального познания реальности. Пример ощупывающих слона слепцов из притчи и их превратное толкование показывает, что в одиночку человек остаётся заложником очень ограниченного эгоцентрического мировосприятия. Но для того, чтобы мы могли воспринять опыт и трактовку другого, этот другой должен для нас быть авторитетом - так способность «творить себе кумиров» в разумных приделах имеет прямое отношение к возможности преодолеть эгоцентризм и способности выстраивать более объективную картину мира. Так же я обращал внимание на то, что с развитием личности формируется личная идеология (внутренний авторитет), а внешний персонифицированный авторитет постепенно теряет свою значимость. Таким образом, зрелая (развитая) личность обретает к возможности выхода за рамки эгоцентризма ещё и свободу от внешних авторитетов.

Почему следование за авторитетом позволяет человеку выходить за рамки эгоцентризма? Потому что поставив опыт, знания и мотивы ДРУГОГО выше собственных, человек способен на время отказаться от самого себя, от своего Я, преодолев, таким образом, границы своего Я. Так как наше Я можно рассматривать, как инструмент адаптации к реальности, то можно сделать вывод, что наше Я будет меняться в зависимости от нашей реальности – какая реальность, таково и Я. Это позиция диалектического материализма, которую Маркс выразил лаконичными словами: «Бытие определяет сознание». Разумеется, не стоит доводить эту формулу до крайности и отрицать у человека свободу воли как таковую – все мы разные и потому даже в одинаковых условиях можем вести себя очень по разному. Эта формула относится скорее к массам, а не к каждому отдельному индивиду. Но и отдельный индивид является заложником своего предшествующего опыта, своих знаний о мире – т.е. его предшествующее бытие определяет его сознание в настоящем. Таким образом, подкорректированная формула Маркса может быть применена и к отдельному индивиду при условии, что он является эгоцентриком. Если же индивид находит для себя авторитет, то у него появляется реальная возможность реализовать свою свободу воли: выбрать между собственным прошлым опытом и велением авторитета, выбрать между своей точкой зрения и точкой зрения авторитета. Впрочем, со временем, после личного опыта, после осмысления и принятия, точка зрения авторитета становится для человека СОБСТВЕННОЙ точкой зрения. Таким образом, свобода воли определяется способностью верить в другого и усомниться в себе самом. На начальном этапе развития личности я не вижу иного пути за границы эгоцентризма. Зрелая личность свободнее в своём выборе, ее свобода воли определяется способностью выбирать между своей точкой зрения «здесь и сейчас» и точкой зрения вечности. Об этих двух точках зрения мы поговорим подробнее.

Осознавать себя мы можем только в одной точке пространства – здесь, и в одной точке времени – сейчас. Таким образом, точка зрения от нашего «повседневного эго» - это маленькая точка в пространстве и времени. Прошлое и будущее не существует для осознающего себя одинокого Я, как не существует и других мест – есть лишь место «здесь». Сократ говорил по этому поводу: «Что толку в странствиях, если ты повсюду таскаешь самого себя?»

Многочисленные «духовные гуру», «успешные психологи» и просто «умные люди» призывают нас «жить здесь и сейчас». Эта фраза такая распространённая и избитая, что и автор слов стал коллективным, как автор народного фольклора. Многие люди бездумно берут эту фразу на вооружение, как то, что не требует доказательств, как абсолютную истину. Если совершить мысленный эксперимент и представить себе человека, который действительно живёт исключительно здесь и сейчас, то мы увидим… животное. Возможно, хотя и не факт, что это животное будет счастливым, причём счастье этого животного будет физиологическим животным удовлетворением – к иному счастью оно будет не способно. Наверно, для «духовных гуру» и прочих мудрецов именно такое счастье является пределом мечтаний. Может быть, они хотят видеть такими своих последователей – неразумными животными. Кстати, менее известный завет от некоторых психологов, что надо делать только то, что хочется, также низводит человека на животный уровень, ведь одним из признаков человека разумного является его способность делать не только то, что хочется, но и то, что нужно.

Любое животное в дикой природе живёт исключительно здесь и сейчас. Для него нет будущего и прошлого, нет экзистенциального страха смерти, нет забот о будущем (кроме инстинктивной деятельности вроде приготовления запасов на зиму, но это механистическая, а не сознательная деятельность) и нет раскаянья/сожаления о прошлом – ни о том, что было сделано, ни о том, что не было сделано. Любое животное в дикой природе так же делает только то, что хочет, не насилуя себя волевыми усилиями, а следуя инстинктам. Да, у высокоразвитых животных может быть борьба мотивов, но это всегда борьба чувства и чувства. Конфликт чувства и разума – благословение и проклятье исключительно человеческое. Животные не имеют своего Я (самосознания), а потому лишены всех связанных с Я страданий. А мы имеем. Поэтому мы неизбежно будем анализировать свой опыт (копаться в прошлом), составлять планы на будущее, строить абстрактные умственные построения и мечтать о несбыточном – несбыточном здесь и сейчас. Благодаря способности к планированью, объединению усилий и умению подавлять сиюминутные желания во имя долга, мы создали цивилизацию и сегодня имеем то, чего у нас не было вчера.

Как возникли все эти «мудрые глупости» вроде «жить здесь и сейчас»? Как вроде умные, образованные люди на полном серьёзе доказывают абсурдные вещи и сами в них свято верят? Возможно, они не хотят до конца взрослеть и отказаться от иллюзии эгоцентризма. Человек, обретя сознание, стал изгнанником из Эдемского Сада животного состояния бессознательности. По ветхозаветному мифу Адам и Ева были изгнаны из рая за обретение знания о добре и зле – и назад дороги нет. Каждый из нас был в этом раю – в те времена, когда ещё не осознавали себя и только учились говорить. В те времена мы общались с миром исключительно чувствами, выпуская их наружу смехом или плачем – и мир в лице родителей реагировал на наши требования. Думать мы тогда не умели и этого было не нужно. О том времени у нас не сохранилось чётких воспоминаний – потому что мы не имели точки отчёта для запоминания, не имели своего Я. Но смутное ощущение навсегда потерянного, естественного, животного бытия живёт в каждом из нас. Для любого человека с самосознанием – т.е. для каждого из нас – характерное для раннего детства свободное изливание чувств без всякой мысли о последствиях является уже невозможным в настоящее время – всё, больше никогда! Но каждый когда-то мог быть полностью свободным в эмоциональном самовыражении, поэтому бессознательное ощущение потерянного рая есть у каждого человека. Во многих культурах существует миф о «золотом веке» - думаю, что этот архетип происходит от этого ощущения потерянного рая. Я полагаю, что многочисленные духовные практики, посвящённые умению жить здесь и сейчас, умению останавливать поток мыслей, а так же идеология максимального раскрепощения и свободы – все эти явления проистекают из до конца не осознанного желания вернуться в это бессознательное состояние раннего детства. Люди воспринимают это состояние как статичное, непрерывное счастье и не хотят мириться с мыслью о невозможности его достижения, а потому и на западе, и у нас разнообразные «духовные гуру» и «позитивные психологи» не останутся без работы. Мне на ум приходит аналогия с бабочками. Быть может, что если бы бабочки обладали разумом, то многие из них завидовали бы гусеницам, чьё бытие чётко и понятно – сиди и ешь, просто ешь, наслаждайся едой и ни о чём не думай. Представим себе, что среди разумных бабочек многие не научились летать и не живут в соответствии со своей природой, а вынуждены ползать по земле, с трудом забираясь по стеблям цветков к бутону, чтобы покормиться. Таким образом, их жизнь полна тяжёлого, нелюбимого труда, а их крылья только мешают им передвигаться. Держу пари, что такие неполноценные, незрелые бабочки будут завидовать гусеницам. Они будут с тоской вспоминать о времени, когда сами были гусеницами и предаваться ложным мечтам о том, что когда-нибудь вновь превратятся в гусениц. Маслоу щедро определил количество психологически зрелых людей в 1%, я думаю, что на деле их поменьше – по крайней мере в наши дни. Значит, максимум лишь 1% условных бабочек знают себя и поэтому умеют летать, лишь 1% людей стали в полной мере собой и поэтому не мечтают о животном счастье бытия «здесь и сейчас»!

Как я уже писал, наше Я – это полезнейший инструмент адаптации к реальности, и одновременно это точка отчёта, от которой начинается наше самосознание. Неизбежный побочный эффект от нашего самосознания – это отчуждённость от мира, эгоцентрическое восприятие реальности и тоска по утраченному раю. Человек с самосознанием в отличие от животного или младенца стоит перед многими философскими вопросами. Кто я? Зачем я здесь? Что это за мир? Зачем этот мир? Находясь в границах эгоцентризма ни на один из этих вопросов нельзя найти ответа. Чтобы ответить на них, надо суметь посмотреть на себя в мире с точки зрения вечности в противоположность привычной эгоцентрической точки зрения «здесь и сейчас». Под этим я имею в виду следующее. Посмотреть на себя в мире – это посмотреть на себя, как на ЧАСТЬ чего-то большего, как на часть системы. Система в данном случае – это мир вокруг нас, который есть ни что иное, как глобальная система, чьи элементы находятся во взаимодействии друг с другом. Смотреть с точки зрения вечности – это смотреть на любое явление в своём развитии, в любой временной перспективе. Таким образом, выход за границы эгоцентризма – это уход от одной точки во времени (уход от «сейчас») и пространства (уход от «здесь»). Это требует определённого умственного усилия, требует культуры мышления, владения формальной и диалектической логикой, достаточных знаний о мире. Это даётся большим трудом и учёбой. Но с другой стороны, человек предназначен для труда и учёбы, ведь труд и учёба – это единственная подлинно человеческая деятельность.

«Познай себя и ты познаешь весь мир» сказал Сократ, немного перефразировав изречение Хилона. Эту фразу мы все слышали, я предлагаю поразмышлять над ее смыслом. Какая связь между Я, которому предлагается познать самоё себя, и всем окружающим миром? Какое отношение познание самого себя имеет к познанию мира вокруг, ведь тут на первый взгляд противоположные векторы познания: познание себя направлено внутрь, а познание мира наружу. Иллюзия эгоцентризма и тут даёт нам когнитивное искажение: дело в том, что на самом деле в объективном мире нет никакого «внутрь». Разделение мира на внутренний субъективный мир мыслей и внешний объективный мир реальности есть только для нашего Я, не имеющего иной точки зрения на мир, кроме эгоцентрической. Для нашего Я мир отчуждён, противопоставлен ему. Но если совершить умственное усилие и посмотреть на мир без линз эгоцентризма, то можно увидеть, что мы – это тоже мир. Для себя – нет, для другого – да. Посмотрев на мир без этого самого «себя», то остаётся просто мир, мир как единая система. Мы материальны – как и любая другая часть этого мира. Мы подчиняемся тем же законам, что и любая другая часть мира, физическим законам. Подчиняемся тем же химическим и биологическим законам, что и всё живое на нашей планете. Подчиняемся тем же общественным, социальным. Поэтому каждый из нас – это часть чего-то большего, чем просто мы. У каждого из нас есть родители и мы являемся частью нашего рода, даже если остались последними его представителями. Все мы являемся частью своего рабочего или учебного коллектива и составляем часть внешнего мира для любого нашего одноклассника/однокурсника/сослуживца/коллеги. Все мы являемся частью своего населённого пункта. Своей страны. Своей культуры. Своего вида. Своей формы жизни. И, в конечном итоге, мы все являемся частью мира. Мира, у которого постоянного центра как такового вообще нет, а все части которого находятся в вечном взаимодействии. А потому мы, как часть мира, несём в себе отпечаток всех взаимодействий, которым подвергались. Мы несём в себе отпечаток всего совокупного труда миллиардов людей, построивших материальную и нематериальную культуру. Мы несём в себе следы воздействия всех великих открытий прошлого. Мы несём в себе миллиарды лет эволюции жизни на земле. В конце концов, мы несём в себе эволюцию самой материи со времён Большого Взрыва – каждый атом нашего тела когда-то был исторгнут из недр древней звезды. Посмотрев на себя и мир с этой точки зрения, начинаешь понимать, что познание себя и познание мира – суть одно и тоже. Я думаю, что фраза Хилона в своём исходном значении обозначала именно это – мы все, каждый из нас есть продукт всего развития мира, который был до нас, развития физического, химического, биологического, социального. А потому познание себя невозможно без познания мира, как и наоборот – познание мира не возможно без познания себя. Потому что – повторю это ещё раз – мы являемся частью мира.

Впервые я ощутил благоговение перед величием и красотой мира, частью которого являюсь, когда думал об эволюции – биология меня увлекала с самого детства. Я представлял, как бесчисленные поколения предков волков жили в древней тайге и охотились за предками зайцев, которые тоже бесчисленными поколениями жили в древней тайге и грызли кору у предков яблонек. Тайга – это, как и любой иной ландшафт на нашей планете, экосистема, где каждый вид живой материи и каждый природный фактор неживой материи на своём месте и в постоянном воздействии друг с другом – сложнейшая система, находящиеся в хрупком равновесии. И я вдруг осознал всем своим существом, понял на каком-то эмоциональном уровне, что волк – это такая же часть Тайги, как и деревья, и камни, и реки, и комары, и мухоморы, и лягушки с ящерицами. Что все они связаны, так как каждый вид был сформирован как суммарный результат всех воздействий окружающего мира. Что если бы предки зайца были бы иными, то и волк стал бы другим, не таким, к какому мы привыкли. Если бы была иная температура, или иные ёлки, или иные комары – то и волк был бы другим, он бы развивался с учётом иных факторов. Каждый вид существует в тех условиях обитания, которые его и породили как вид, одновременно любой вид является одним из факторов условий обитания для других видов. Когда-то птицы наподобие голубя прилетели на остров, где совершенно не было хищников – и через несколько миллионов лет жизни на этом острове птицы утратили способность к полёту, как к ненужному и энергозатратному делу, зато заметно прибавили в размере. К сожалению, до наших дней дожили только чучела этих милых родственников голубей – птиц додо. Это наглядная иллюстрация к тому, что другие виды животных не менее (а то и более) влияют на формирование любого вида. Нет видов, возникших независимо от других видов, сферических в вакууме, возникших по предварительному плану. Нет никакого предварительного плана, есть движение живой материи, которая растёт, подобно древу с миллионами веточек, переплетённых друг с другом. Это движение неочевидно для нас, смотрящих на мир из нашего «здесь и сейчас», начавших делать систематические наблюдения за окружающим миром менее тысячи лет назад! Из мига нашего существования мы можем видеть лишь статичные виды, но с точки зрения вечности нет никаких видов – есть разные направления движения множества ветвящихся и отмирающих ветвей Великого Древа Жизни, как поэтически назвал эволюционное древо Конрад Лоренц. Если мы посмотрим на 65 миллионов лет назад, то увидим, что и волк, и заяц (а так-же всех остальных млекопитающих: слона, нетопыря, кита или человека) имеют одного предка – меленького, похожего на землеройку зверька. Из этого зверька, этой единственной маленькой веточки пошло все разнообразие млекопитающих, включая нас. А если посмотреть с высоты порядка 4ёх с половиной миллиарда лет, к тому моменту, когда химические процессы только-только выходили на новый уровень сложности, становясь биологическими, то мы увидим, что всё живое происходит из одного корня. Поэтому у человека и банана генетическое совпадение на 50%, ведь на химическом уровне мы состоим примерно из одних и тех же веществ.

Так я впервые смог посмотреть на мир не с человекоцентрической точки зрения и ощутить себя, как часть биологической системы. Но вообще-то человек вышел на новый уровень сложности устройства материи – социальный. Поэтому проще и уместнее постараться посмотреть на себя, как на часть социальной системы, как на часть человечества, часть страны, часть народа. Я уже писал, что всё наше окружение создано совокупным трудом миллионов людей. Но я предлагаю так же взглянуть и на наш внутренний мир, как на совокупность знаний, мнений, творчества, духовных поисков и открытий миллионов людей, которые были до нас и которые окружают нас. Наше сознание таким образом тоже можно – а порой и нужно! – рассматривать не как вещь в себе, а как часть социума. Я призываю к умению посмотреть на себя и мир вокруг с такой точки зрения не для уничижения и обесценивания ценности личности, напротив. Такой взгляд не унижает, а возвышает личность, потому что для этой точки зрения требуется мужество быть подлинно скромным. Требуется недюжинная скромность признать тот факт, что почти все наши мысли и чувства – продукт влияний извне, что львиная доля наших знаний были добыты задолго до нашего рождения, что наше мнение почти полностью скомпоновано из мнений наших авторитетов, что наши чувства не уникальны и были прочувствованы во всех вариациях многими и многими людьми до нас. Быть подлинно скромным – это быть мужественным и мудрым, потому что такая скромность – это готовность к тому, чтобы увидеть мир таким, каким он является на самом деле. Спиноза, говоря sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности), призывал нас к скромности, к умению не придавать чрезмерного значения нашим бедам, чаяньям и страданиям. Бруно, проповедуя учение о множествах миров и не уникальности Земли, призывал нас к скромности, призывал не считать себя и свою планету центром Вселенной. Упомянутый Лоренц одну из глав своей книги назвал «проповедь смирения», которая так необходима человеку для того, чтобы постигать самого себя, а через это – и весь мир.

Умение выйти за рамки эгоцентризма возвышает личность не только потому, что воспитывает скромность, мудрость и мужество. Это открывает дорогу к нравственности совершенно нового уровня, к подлинной, зрелой нравственности. Я писал о «золотом правиле» морали (относись к другому так, как хотел бы, чтоб относились к тебе) как о важнейшем, но не достаточном правиле. Существует и «платиновое правило» морали, которое гласит «относись к другому так, как он относится к себе». Термин «платиновое правило» был разработан Милтоном Беннетом с целью налаживания межкультурного диалога, чтобы представители разных культур исходили из культурных особенностей друг друга, а не из своих собственных. «Платиновое правило» ни в коей мере не отменяет «золотого правила» и не может его заменить, это тонкий инструмент, в полной мере доступный лишь для зрелой личности. Оно нужно для того, чтобы не сработала известная поговорка «что русскому хорошо, то немцу смерть» и условные русские из вполне добрых побуждений случайно не угробили бы условных немцев. «Платиновое правило» морали может появиться в арсенале лишь того, что может выходить за рамки эгоцентризма, кто способен умственным усилием посмотреть на себя в мире с точки зрения вечности, а через это понять, что его мировоззрение, его мысли, чувства и представления не являются безусловными для другого. Красота и величие способной на это личности проявляется в умении не поставить СЕБЯ на место другого, а ПОНЯТЬ другого, как СЕБЯ самого. Говоря о понимании другого, я имею в виду только понимание – не принимание. Не стоит принимать серийных убийц, нацистов, убеждённых мизантропов, беспринципных дельцов, осознанно манипулирующих политиков… Но понять их действительно нужно, ведь для борьбы с социальным злом надо понимать природу этого зла.

Напоследок стоит сказать несколько слов о том, что выходить за пределы эгоцентризма стоит не только для достижения всех вышеназванных способностей, но и для избегания бед, которые таятся в этих пределах. Список этих бед внушителен: ограничение человека в развитии, ошибки в планировании, неадекватное восприятие окружающего, проблемы в сфере коммуникаций с другими (ад – это другие, как говорил Сартр), а главное – неизбывное страдание от серого, бессмысленного существования. Непреодолённый эгоцентризм неизбежно приводит к экзистенциальному тупику и оставляет человека в полной беспомощности перед свободой, бессмысленностью, одиночеством и смертью. Непреодолённый эгоцентризм оставляет человека отчуждённым от мира, от других людей и – что самое страшное – от себя самого. Эгоцентрик не имеет никакой возможности найти смысл в собственном существовании, в собственной жизни – потому что смысл жизни всегда лежит ЗА ее пределами, а эгоцентрик замурован в себе самом, как замурован в гробу заживо погребённый. Разумеется, эгоцентрик не способен и на подлинную любовь. Там где страх, там места нет любви, а человек в экзистенциальном тупике полон даже не страха – он преисполнен ужаса и отчаянья, порой не до конца осознаваемого. Этот ужас многих толкает на саморазрушение через алкоголизм, через виктимное поведение, через суицид… С другой стороны, если у человека довольно внутренних и внешних ресурсов, отчаянье иногда даёт шанс вырасти над собой, начать личностно развиваться и вступить в борьбу с иллюзиями, главная из которых – это иллюзия эгоцентризма.

Б. Мединский

18.08.17, дополнено 09.09.2018

Источник: m.vk.com

Комментарии: