За 3000 лет у чернополосых капуцинов сменилось несколько поколений каменных орудий

Приматологи, изучающие чернополосых капуцинов в национальном парке Серра-да-Капивара в Бразилии, сообщили о результатах археологических раскопок на участке, где в наши дни обезьяны разбивают камнями орехи кешью. Как выяснилось, капуцины занимались здесь орудийной деятельностью еще 3000 лет назад. Старые комплексы каменных артефактов отличаются от более молодых, что говорит о менявшемся со временем поведении. В прошлом местные капуцины раскалывали камнями не кешью, а какие-то более мелкие объекты, используя в качестве молотков небольшие куски кварцита. Позднее был период, когда в обиход вошли каменные наковальни, вместо которых нынешнее поколение капуцинов обычно использует корни и ветви деревьев. Это первый случай, когда археологическими методами удалось показать меняющееся со временем орудийное поведение обезьян.

Чернополосые капуцины (Sapajus libidinosus), обитающие в центральной и восточной Бразилии, славятся своей сообразительностью и разнообразной орудийной деятельностью. «Элементы» уже рассказывали об этих обезьянах и об удивительных результатах наблюдений за ними, проводимых бразильскими и британскими приматологами в национальном парке Серра-да-Капивара (см.: Южноамериканские обезьяны изготавливают каменные отщепы, похожие на орудия древних гоминид, «Элементы», 24.10.2016).

По разнообразию способов применения каменных орудий капуцины из Серра-да-Капивара уступают только представителям рода Homo, оставляя шимпанзе далеко позади. С помощью камней капуцины раскалывают и расковыривают плоды и другие съедобные части растений с разнообразными защитными оболочками, выкапывают корешки, привлекают внимание потенциальных половых партнеров (самки, готовые к спариванию, игриво бросают камешки во флегматичных самцов), а также стучат камнем о камень, производя похожие на орудия древних гоминид обломки, впрочем, никак потом не используемые (подробнее об этом рассказано в вышеупомянутой новости).

В своей новой статье, опубликованной в журнале Nature Ecology & Evolution, исследователи сообщили о результатах настоящих археологических раскопок, проведенных ими на участке, где в наши дни капуцины разбивают орехи кешью специально принесенными для этого камнями (рис. 1). Эта деятельность оставляет множество понятных археологу следов: молотки со следами от ударов, наковальни, случайно отколовшиеся каменные обломки.

Раскопки проводились на площади 67 м² до максимальной глубины 77 см. Радиоуглеродное датирование вскрытых слоев показало, что капуцины работали здесь в течение четырех периодов — хронологических фаз. Фаза I, самая молодая, соответствует современному этапу: ее радиоуглеродный возраст от 0 до 60 лет. Возраст датированных проб из фазы II составил от 0 до 330 лет, фазы III — от 525 до 685 лет. У самой древней фазы IV возраст оказался довольно внушительным: от 2400 до 3000 лет. Кроме людей, столь древними каменными орудиями до сих пор могли похвастаться только шимпанзе (см.: Chimpanzee Archaeology — stone tools used by chimps from 4,300 years ago).

В общей сложности в четырех слоях найдено 1699 камней размером более 2 см, из которых на 123 (7,2%) имеются следы ударов. Ближайшая точка, откуда капуцины могли приносить эти камни, находится в 25 метрах от места раскопок и представляет собой русло иногда пересыхающего ручья.

Самое интересное и неожиданное открытие состоит в том, что наборы каменных артефактов в четырех слоях заметно отличаются друг от друга (рис. 2).

Рис. 2. Каменные артефакты капуцинов. а — молотки из самого молодого слоя I, темные из-за прилипшего к ним материала оболочек орехов кешью. b — молоток из слоя II со следами ударов о камень. c — наковальня из слоя II. d–f — небольшие молотки из слоя IV с многочисленными следами ударов. g — вес всех молотков из четырех слоев (фазы I–IV). h — частота встречаемости молотков с разным количеством следов от ударов: видно, что на древних молотках из фаз III и IV таких следов больше, чем на молотках из фаз I и II. Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Ecology & Evolution

В самом молодом слое (фаза I) преобладают довольно крупные молотки с немногочисленными следами от ударов или вообще без таких следов. Понять, что это молотки, и для чего они использовались, можно по прилипшим к ним остаткам вязкой оболочки орехов кешью. В наши дни капуцины на данном участке обычно используют в качестве наковален не камни, а корни и толстые ветки деревьев кешью, что хорошо видно по остающимся на коре следам. С этим согласуется тот факт, что среди каменных артефактов фазы I мало наковален (две целых и два обломка). Отсутствие следов от ударов на молотках объясняется тем, что эти отметины остаются, когда обезьяна попадает камнем по камню. При современном способе работы с орехами кешью такое происходит редко. Таким образом, набор артефактов из слоя I соответствует орудийному поведению местных капуцинов, наблюдаемому в наши дни.

В чуть более старом слое II больше каменных наковален (8 целых и 6 обломков), а молотки в среднем увестистее. Возможно, это говорит о том, что не так давно капуцины на этом участке работали не только с кешью, но и с более крупными и прочными объектами. Известно, что размер используемых капуцинами молотков положительно коррелирует с размером и прочностью разбиваемых предметов. Следы от оболочек кешью на старых камнях, по-видимому, просто не сохраняются: они есть только на молотках из фазы I.

Комплекс артефактов из слоя III — промежуточный по своим характеристикам между комплексами слоев II и IV. Здесь тоже есть наковальни (3 штуки), но молотки небольшие, с многочисленными следами от ударов. В самом древнем слое IV наковален нет, а молотки совсем маленькие и сильно побитые. Исходя из того, что известно об орудийном поведении современных капуцинов, авторы заключают, что в древности обезьяны кололи здесь не орехи кешью, а какие-то более мелкие плоды или семена. При этом одни и те же некрупные кварцитовые гальки могли использоваться попеременно как молотки и наковальни. Многочисленные следы от ударов объясняются тем, что при разбивании мелких объектов капуцины часто ударяют молотком не только по объекту, но и по наковальне.

Авторы подчеркивают, что им впервые удалось археологическими методами показать меняющееся со временем орудийное поведение обезьян. Для человеческой археологии это обыденность, но археология обезьян — наука молодая, и ей до сих пор не удавалось получить подобных данных.

Что касается причин выявленных изменений, то о них пока можно лишь гадать. Они могут быть связаны с доступностью разных ресурсов. Сейчас вокруг изученного участка в изобилии растут деревья кешью, но что тут росло 300 или 3000 лет назад, толком неизвестно, хотя серьезных изменений климата и растительности в регионе в этот период не было. С другой стороны, в разных популяциях капуцинов существуют разные культурные традиции, в том числе связанные с использованием каменных орудий. Может быть, 3000 лет назад здесь жило другое обезьянье племя, не умевшее разбивать орехи кешью, но умевшее что-то другое. Или, может быть, племя было то же самое, но обычаи в нем постепенно менялись. Остается только пожелать успехов обезьяним археологам и надеяться, что они со временем научатся отвечать и на такие вопросы.

Источник: Tiago Fal?tico, Tomos Proffitt, Eduardo B. Ottoni, Richard A. Staff & Michael Haslam. Three thousand years of wild capuchin stone tool use // Nature Ecology & Evolution. 2019. V. 3. P. 1034–1038. DOI: 10.1038/s41559-019-0904-4.

Александр Марков